Джек Лондон - Английский с Джеком Лондоном. Золотой каньон. Рассказы / Jack London. All Gold Canyon. Stories

There was no dust in the canyon. The leaves and flowers were clean and virginal. The grass was young velvet. Over the pool three cottonwoods sent their snowy fluffs fluttering down the quiet air. On the slope the blossoms of the wine-wooded manzanita filled the air with springtime odors, while the leaves, wise with experience, were already beginning their vertical twist against the coming aridity of summer. In the open spaces on the slope, beyond the farthest shadow-reach of the manzanita, poised the mariposa lilies, like so many flights of jewelled moths suddenly arrested and on the verge of trembling into flight again. Here and there that woods harlequin, the madrone, permitting itself to be caught in the act of changing its pea-green trunk to madder-red, breathed its fragrance into the air from great clusters of waxen bells. Creamy white were these bells, shaped like lilies-of-the-valley, with the sweetness of perfume that is of the springtime.

There was not a sigh of wind(не было и вздоха ветра) . The air was drowsy with its weight of perfume(воздух был дремотным, с тяжестью аромата; weight – вес ) . It was a sweetness that would have been cloying(это была сладость, которая была бы пересыщающей; to cloy – пересыщать ) had the air been heavy and humid(будь воздух тяжел и влажен) . But the air was sharp and thin(но воздух был прозрачен и сух; sharp – резкий, отчетливый; thin air – разреженный воздух ) . It was as starlight transmuted into atmosphere(он был словно свет звезд, преобразованный в атмосферу; to transmute – превращаться, преобразовываться ) , shot through and warmed by sunshine(пронизанный и согретый солнечным светом) , and flower-drenched with sweetness(и наполненный сладостью цветов; to drench – смачивать; изобиловать чем-либо ).

There was not a sigh of wind. The air was drowsy with its weight of perfume. It was a sweetness that would have been cloying had the air been heavy and humid. But the air was sharp and thin. It was as starlight transmuted into atmosphere, shot through and warmed by sunshine, and flower-drenched with sweetness.

An occasional butterfly drifted in and out through the patches of light and shade(случайная бабочка порхала сквозь кусочки света и тени; to drift – смещаться, сдвигаться ) . And from all about rose the low and sleepy hum of mountain bees(и отовсюду поднималось низкое и сонное жужжание горных пчел) – feasting Sybarites that jostled one another good-naturedly at the board(пирующих сибаритов, которые добродушно теснили друг друга за столом; board – обеденный, накрытый стол ) , nor found time for rough discourtesy(и не находили время для грубой неучтивости; discourtesy – грубость, неучтивость ) . So quietly did the little stream drip and ripple its way through the canyon(так тихо струился и протекал маленький ручеек через каньон; to ripple – покрывать рябью; струиться, течь /небольшими волнами/; to drip – капать, падать каплями ) that it spoke only in faint and occasional gurgles(что говорил только слабым и редким журчанием; gurgle – журчание, бульканье ) . The voice of the stream was as a drowsy whisper(голос ручья был словно сонный шепот) , ever interrupted by dozings and silences(то прерываемый дремотой и тишиной) , ever lifted again in the awakenings(то поднимающийся снова в пробуждении).

An occasional butterfly drifted in and out through the patches of light and shade. And from all about rose the low and sleepy hum of mountain bees – feasting Sybarites that jostled one another good-naturedly at the board, nor found time for rough discourtesy. So quietly did the little stream drip and ripple its way through the canyon that it spoke only in faint and occasional gurgles. The voice of the stream was as a drowsy whisper, ever interrupted by dozings and silences, ever lifted again in the awakenings.

The motion of all things was a drifting in the heart of the canyon(движение всех вещей было парением в сердце каньона) . Sunshine and butterflies drifted in and out among the trees(солнечный свет и бабочки парили среди деревьев) . The hum of the bees and the whisper of the stream were a drifting of sound(жужжание пчел и шепот ручья были парением звука) . And the drifting sound and drifting color(а парящий звук и парящий цвет) seemed to weave together in the making of a delicate and intangible fabric(казалось, сплелись, образуя тонкую и неосязаемую ткань; to weave – плести ) , which was the spirit of the place(которая была духом этого места) . It was a spirit of peace that was not of death(это был дух покоя, который не был /при этом/ духом смерти) , but of smooth-pulsing life(но спокойно пульсирующей жизни; smooth – гладкий; спокойный, ровный ) , of quietude that was not silence(/духом/ тишины, но не безмолвия) , of movement that was not action(движения, но не действия) , of repose that was quick with existence without being violent with struggle and travail(покоя, который был исполнен жизни, но без жестокости борьбы и тяжелого труда: «без того, чтобы быть жестоким от борьбы и тяжелого труда»; existence – бытие, жизнь; violent – неистовый; интенсивный, сильный; насильственный; жестокий ) . The spirit of the place was the spirit of the peace of the living(дух этого места был духом мира/спокойствия жизни) , somnolent with the easement and content of prosperity(сонный от удобства/успокоения и довольства благополучия; content – содержание; удовлетворенность, довольство ) , and undisturbed by rumors of far wars(не тревожимый отзвуками далеких войн; to disturb – беспокоить, тревожить; rumor – слухи, молва ).

The motion of all things was a drifting in the heart of the canyon. Sunshine and butterflies drifted in and out among the trees. The hum of the bees and the whisper of the stream were a drifting of sound. And the drifting sound and drifting color seemed to weave together in the making of a delicate and intangible fabric which was the spirit of the place. It was a spirit of peace that was not of death, but of smooth-pulsing life, of quietude that was not silence, of movement that was not action, of repose that was quick with existence without being violent with struggle and travail. The spirit of the place was the spirit of the peace of the living, somnolent with the easement and content of prosperity, and undisturbed by rumors of far wars.

The red-coated, many-antlered buck acknowledged the lordship of the spirit of the place(красношерстный рогатый олень, признавал власть духа этого места; to acknowledge – признавать ) and dozed knee-deep in the cool, shaded pool(и дремал по колено в прохладной, затененной заводи; shade – тень ) . There seemed no flies to vex him(казалось, не было мух, чтобы досаждать ему) and he was languid with rest(и он был разомлевшим от покоя; languid – вялый, ослабевший ) . Sometimes his ears moved when the stream awoke and whispered(иногда его уши двигались, когда ручей пробуждался и шептал; to awake – пробуждаться ) ; but they moved lazily(но они двигались лениво) , with foreknowledge that it was merely the stream grown garrulous at discovery that it had slept(с предвидением, что это был просто усилившееся журчание ручья при открытии/обнаружении, что он спал; garrulous – болтливый, многословный; журчащий /о ручье/ ).

The red-coated, many-antlered buck acknowledged the lordship of the spirit of the place and dozed knee-deep in the cool, shaded pool. There seemed no flies to vex him and he was languid with rest. Sometimes his ears moved when the stream awoke and whispered; but they moved lazily, with foreknowledge that it was merely the stream grown garrulous at discovery that it had slept.

But there came a time when the buck’s ears lifted and tensed with swift eagerness for sound(но наступил момент, когда уши оленя поднялись и напряглись в спешном желании /уловить/ звук; to tense – напрягать ) . His head was turned down the canyon(его голова была повернута вниз к каньону) . His sensitive, quivering nostrils scented the air(его чувствительные, дрожащие ноздри нюхали воздух; to quiver – дрожать; to scent – обонять, чувствовать запах ) . His eyes could not pierce the green screen(его глаза не смогли проникнуть /сквозь/ зеленую завесу; to pierce – прокалывать; проникать; screen – экран; завеса ) through which the stream rippled away(через которую вытекал ручей) , but to his ears came the voice of a man(но его ушей достиг голос человека) . It was a steady(это был ровный) , monotonous(монотонный) , singsong voice(однообразный голос; singsong – монотонный, однообразный ) . Once the buck heard the harsh clash of metal upon rock(вдруг олень услышал резкий звук метала по камню; clash – звук, производимый обычно при соприкосновении металлических предметов ) . At the sound he snorted with a sudden start(услышав этот звук: «при этом звуке» он фыркнул, внезапно вздрогнув: «с внезапным вздрагиванием»; start – вздрагивание, толчок ) that jerked him through the air from water to meadow(которое «вытолкнуло» его по воздуху от воды до луга) , and his feet sank into the young velvet(и его копыта утонули в молодом бархате /травы/) , while he pricked his ears and again scented the air(в то время как он навострил уши и снова понюхал воздух; to prick /up/ ears – навострить уши ) . Then he stole across the tiny meadow(затем он прокрался через маленький луг) , pausing once and again to listen(останавливаясь изредка, чтобы прислушаться) , and faded away out of the canyon like a wraith(и исчез из каньона, как видение; wraith – дух /кого-либо/, являющийся незадолго до смерти или вскоре после нее; видение ) , soft-footed and without sound(легко ступая: «мягконогий» и без звука).