Диана Гэблдон - Семь камней

К ее немалому удивлению, джин помог. Тошнота отступила после первого глоточка, желание лечь на пол прошло, и через несколько мгновений она почувствовала себя сравнительно нормально – насколько это возможно на седьмом месяце беременности и перед бракосочетанием с Хэлом.

Священник, вероятно, поднятый с постели и явно страдавший от свирепой формы гриппа, перевел свой тусклый, воспаленный взгляд с Хэла на Минни и обратно.

– Вы хотеть жениться на ней? – Сквозь его заложенный нос медленно и вязко просочился тон недоверия.

– Да, – ответил Хэл. – И немедленно.

Священник закрыл один глаз и посмотрел на него, потом повернул голову к своей жене. Та нетерпеливо фыркнула и что-то быстро сказала по-голландски, сопроводив свои слова властным жестом. Он сгорбил плечи, слушая ее тираду – видно было, что он привык к таким ситуациям. Когда она замолкла, он смиренно кивнул, вынул из обвислых штанов мокрый носовой платок и высморкался.

Хэл не отпускал руку Минни с тех пор, как они вошли в паб. Тут он еще крепче, до боли сжал ее, и она попыталась высвободиться.

– Прости, – сказал он, взглянув на нее, и слегка ослабил хватку.

– Она с ребьонок, – сказал священник укоризненным тоном.

– Я знаю, – ответил Хэл и снова крепко сжал ее руку. – Продолжайте, пожалуйста. Поскорее.

– А что? – спросила Минни, слегка раздраженно. – Ты сейчас куда-то торопишься?

– Нет, – ответил он и взглянул на нее, прищурив глаза. – Но я хочу, чтобы ребенок был законнорожденным, а ты вроде бы можешь родить в любой момент.

– Неправда, – с обидой возразила она. – Ты знаешь, что у меня не больше шести месяцев!

– А выглядишь как… – Увидев ее сердитые глаза, он тут же закрыл рот, кашлянул и снова обратился к священнику: – Продолжайте, пожалуйста, сэр.

Мужчина кивнул, снова высморкался и кивнул жене. Та, наклонившись, порылась за стойкой и через некоторое время появилась с потертым молитвенником, на обложке которого виднелись грязные круги.

Получив в руки этот талисман, священник, казалось, собрался с духом и немного выпрямился.

– У вас иметь свидетель? – спросил он у Хэла.

– Да, – нетерпеливо ответил Хэл. – Он тут – Гарри? Проклятье, он вышел на улицу – заплатить за экипаж. Посиди тут! – велел он Минни и, отпустив ее руку, вышел.

Священник с сомнением посмотрел ему вслед и перевел взгляд на Минни. Кончик его носа был мокрый и воспаленный, на щеках лиловели тонкие прожилки.

– Ви хотеть замуж за этот мужчин? – спросил он. – Я вижу, што он богат, но не лучше ли взяйт бедный мужчин, который вас не обижайт?

– Ze is zes maanden zwanger, idioot , – проворчала его жена. – Она на седьмом месяце беременности. Is dit die schurk die je zwanger heeft gemaakt ? Он тот самый негодяй, от которого она забрюхатела? – Она вытащила трубку из угла рта и жестом показала на дверь и на живот Минни. Обитатель живота сильно брыкнул ножкой, и Минни, охнув, согнулась пополам.

– Ja, is die schurk , да, тот самый, – заверила она женщину, оглядываясь через плечо на дверь, где в окошке виднелась тень Хэла, а рядом тень крупнее – Гарри.

Мужчины вошли в клубах зимнего воздуха, и женщина переглянулась с мужем. Они оба пожали плечами, священник открыл книгу и стал беспомощно ее листать.

Гарри ободряюще улыбнулся Минни и похлопал ее по руке, потом солидно встал рядом с Хэлом. Странное дело, она немного успокоилась. Если такой человек, как Гарри, дружит с Хэлом, возможно – просто возможно, – она не ошиблась в нем.

Впрочем, какая разница, подумала она, чувствуя, как по ее спине пробежала приятная дрожь. Ей казалось, что она должна сейчас спрыгнуть с высокой скалы, но чувствовала, как за ее спиной разворачивается пара больших крыльев.

– Mag ik uw volledige naam alstublieft ? Назовите ваши имена, пожалуйста! – Хозяйка таверны вытащила регистрационную книгу жалкого вида – глядя на грязные, в пятнах, листы, Минни подумала, что в ней велась бухгалтерия заведения. Но женщина открыла в конце книги чистую, пустую страницу, макнула перо и выжидающе подняла глаза.

Хэл заморгал, потом решительно сказал:

– Гарольд Грей.

– Только имя? – удивленно спросила Минни. – Никаких титулов?

– Нет, – сказал он. – На тебе женится не герцог Пардлоу и даже не граф Мелтон. Просто я. Извини, если разочаровал тебя, если ты надеялась на это, – добавил он, и в его голосе действительно звучало обвинение.

– Ничего страшного, – вежливо сказала она.

– Мое среднее имя Патриций, – выпалил он. – Гарольд Патриций Герард Блеекер Грей.

– Правда?

– Ik na gat niet allemaal opschrijven , – возразила женщина. – Я не собираюсь записывать все это.

– Bleeker – dat is Nederlands , – с удивлением сказал священник одобрительным тоном. – Ваш семья голландский?

– Мать матери моего отца, – ответил Хэл, тоже удивившись.

Женщина пожала плечами и записала.

– Гарольд… Блеекер… Грей, – повторила она сама для себя. – En u ? – спросила она, взглянув на Минни.

Минни думала, что ее сердце уже не могло биться чаще, но ошибалась. Несмотря на свободно зашнурованный корсет, она чувствовала легкое головокружение, и, прежде чем успела набрать воздуха для ответа, Хэл ее опередил.

– Ее зовут Вильгельмина Ренни, – сообщил он женщине.

– Вообще-то, я Минерва Уоттисвейд, – сказала Минни. Хэл посмотрел на нее и нахмурился.

– Уоттисвейд? Что за Уоттисвейд?

– Не что, – возразила она с подчеркнутым терпением, – а кто. Это я.

Казалось, Хэл не выдержал и растерянно посмотрел на Гарри.

– Старина, она говорит, что она не Ренни. Она Уоттисвейд, – пояснил ему Гарри.

– Я ничего не слышал про Уоттисвейд, – возразил Хэл, переведя хмурый взгляд на Минни. – Я не женюсь на тебе, если ты назвала вымышленное имя.

– Я не выхожу за тебя замуж под вымышленным именем, черт побери! – заявила Минни. – Ой!

– Что…

– Твой дурацкий ребенок лягнул меня в печень!

– О. – Хэл немного растерялся. – Значит, твоя фамилия действительно Уоттисвейд?

– Да.

Он вздохнул.

– Ладно. Уоттисвейд, пусть будет так. Почему – не важно. Ты расскажешь мне потом, почему ты была Ренни.

– Нет, не расскажу.

Он удивленно поднял брови, и она увидела, что он – на этот раз – подумал, сказать ли ему что-то. Но потом из его глаз исчезла растерянность, и они сфокусировались на ней.

– Ладно, – тихо сказал он и протянул ей руку, ладонью кверху.

Она набрала в грудь воздуха, заглянула в пустоту и прыгнула.

– Куннегунда, – сказала она, вкладывая свою руку в его. – Минерва Куннегунда Уоттисвейд.

Он ничего не сказал, но его рука слегка дрогнула. Минни старалась не смотреть на него. В это время Гарри о чем-то спорил с женщиной – кажется, требовался второй свидетель, но Минни не могла сосредоточиться и разобрать слова. Запах табачного дыма и застарелого пота снова вызвал у нее приступ рвоты, и она сглотнула несколько раз.