Диана Гэблдон - Семь камней

Грей уже начинал думать, что Малкольм на самом деле неплохой дипломат. Все-таки…

– Ты сказал слово «помощь» – что ты предложил тем парням?

– Ну, во-первых, я предложил, чтобы они пробрались ночью по берегу ко входу в гавань и открыли заградительную цепь.

– Хороший план, – сказал Грей с некоторым сомнением, – но…

– Батареи. Да, точно. Я не могу спуститься вниз и попросить, чтобы мне показали батареи, но… – Он полез в карман и достал небольшую медную подзорную трубу. – Взгляни, – сказал он, протягивая ее Грею. – Только сначала направь ее в разные стороны, чтобы не подумали, что ты шпионишь и интересуешься батареями.

Грей взял трубу. У него были холодные руки, и от меди, нагревшейся от Малкольма, по его телу пробежали странные мурашки.

Он уже видел близко одну из батарей, когда они проходили через нее, батарея на другой стороне гавани была оснащена похожим образом: шесть тяжелых орудий и две мортиры.

– Конечно, не только это, – сказал Грей, – возвращая трубу. – Еще и…

– Время, – договорил Малкольм. – Да. Если даже они смогут приплыть с побережья, а не пройдут через батарею, это надо будет сделать в тот момент, когда приблизятся британские корабли, иначе у испанцев будет время снова поднять цепь. – Он с сожалением покачал головой. – Нет. Я думаю – а если у тебя есть идея удачнее, скажи, – что мы, пожалуй, сможем захватить Эль-Морро.

– Что? – Грей посмотрел на громаду крепости. Построенная на скалистом выступе, она казалась значительно выше Ла Пунты и контролировала весь канал, бо́льшую часть гавани и города. – Каким образом?

Малкольм закусил губу, но не от озабоченности. Просто он сосредоточенно размышлял. Потом он кивнул на крепость:

– Я был внутри несколько раз. И могу договориться, чтобы пойти туда снова. Ты можешь пойти со мной. Просто удача, что ты приехал, Джон, – добавил он, повернув лицо к Грею. – Это намного упрощает мою задачу.

– Неужели? – пробормотал Грей. У него зашевелились неприятные предчувствия. На парапет прямо возле его локтя села чайка и посмотрела на него желтой бусинкой глаза.

– Губернатор слег от лихорадки, но завтра ему, возможно, будет лучше. Я попрошу его о встрече и представлю тебя. Пока ты будешь беседовать с де Прадо – или его помощником, если де Прадо будет недоступен, – я извинюсь, потихоньку выйду и попробую сделать план помещений со входами и выходами и все такое… – Он внезапно замолчал. – Ты говоришь, две недели?

– Около этого. Но сказать трудно, правда? Что, если Мартиника не сдастся так легко или начнется тайфун, когда они покинут остров? Тогда это может занять месяцы или больше. – Ему пришла в голову еще одна мысль: – К тому же там есть волонтеры из американских колоний. Лейтенант Раймс говорил, что несколько транспортов намерены присоединиться тут к британскому флоту.

Малкольм почесал голову. Его короткие бронзовые кудри трепетали на ветру словно скошенная осенняя трава.

Что ? Джон был шокирован поэтическим сравнением, которое подсунуло его смятенное сознание. Ведь Малкольм никогда ему не нравился, не говоря уж о…

– Я не думаю, что транспорты близко подойдут к гавани до того, как встретятся с флотом, – заметил Малкольм. – Но две недели, на мой взгляд, приличный срок – этого достаточно, чтобы увезти с острова Оливию и твою мать.

– О. Да, – сказал Джон, с облегчением принимая такое возвращение к здравому разговору. – Я попросил мать послать Оливии записку с просьбой вернуться в город – ох, черт побери. Ты ведь сказал, что нарочно отправил их туда.

Чайка недовольно заорала, уронила кляксу помета на парапет и взмыла в воздух.

– Да, нарочно. Я пытался уговорить твою мать уехать с Оливией, но она настояла на своем. Сказала, что она что-то там пишет, и хотела, чтобы ее на несколько дней оставили в покое. – Малкольм повернулся спиной к воде и задумчиво уставился на камни под ногами.

– Adelante ! – послышалось за спиной Грея. Он обернулся на топот марширующих ног и бряцанье оружия. Еще одно отделение упражнялось в строевой ходьбе. Солдаты протопали мимо, устремив глаза перед собой, но их капрал вежливо отдал честь Малкольму и кратко кивнул Грею, бросив на него косой взгляд.

Показалось ли Грею или глаза капрала задержались на его лице?

– Дело в том… – начал было Малкольм, но выждал, когда солдаты отойдут. – Я хочу сказать… – Он кашлянул и замолчал.

Грей ждал.

– Я знаю, Джон, что ты не любишь меня, – отрывисто продолжал Малкольм. – И не уважаешь. Да я и сам не слишком себя люблю, – добавил он, отвернув лицо. – Но… ты мне поможешь?

– Я не вижу иного выбора, – ответил Грей, оставив в стороне вопрос о симпатиях. – Но за то, что ты рассказал, – серьезно добавил он, – я уважаю тебя.

Широкое лицо Малкольма осветилось радостью, но, прежде чем он успел что-то ответить, Грей внезапно заметил происходящие вокруг них перемены. Туземцы, латавшие стену, вскочили на ноги и что-то возбужденно орали, размахивая руками.

Кричали все и бежали к бастионам, обращенным к гавани. Застигнутые суматохой, оба англичанина пробились вперед настолько, чтобы видеть корабли. Небольшое одномачтовое судно с белыми, как крылья чайки, парусами, быстроходный испанский тендер, стремительно мчался по голубой воде в их сторону.

– О, господи, – сказал Грей. – Уже – правда?

– Да, уже. Скорее всего. – Малкольм схватил его за локоть и выдернул из толпы возбужденных испанцев. – Пойдем. Скорее!

После яркого солнца в лестничном колодце было совсем темно, и Грею, чтобы не упасть, пришлось держаться рукой за стену. Он-таки упал в самом низу, поскользнувшись на щербатой от старости ступеньке, но успел ухватиться за рукав Малкольма.

– Сюда. – Внизу было чуть больше света, просачивавшегося сквозь узкие окошки в конце длинных проходов, на стенах туско мерцали фонари, в воздухе висела вонь от китового жира. Малкольм подошел к своему кабинету, что-то быстро сказал по-испански секретарю, и тот с удивленным видом встал и удалился. Малкольм закрыл и запер дверь.

– И что теперь? – спросил Грей. Его сердце учащенно билось, он испытывал смешанные чувства: азарт, какой бывает перед неминуемым сражением, нелепое желание бежать подальше от всего этого и настойчивую потребность хоть что-то сделать… но только что? На правой руке кровоточили пальцы на сгибе – он оцарапал их, когда поскользнулся на лестнице. Он машинально сунул их в рот и ощутил серебряный вкус крови и каменной пыли.

Малкольм учащенно дышал, и не только от быстрой ходьбы. Он оперся обеими руками на крышку стола и поглядел на темную древесину. Наконец кивнул, встряхнулся как собака и выпрямил спину.

– Не то чтобы я не думал об этом, – сказал он. – Но я не ожидал твоего появления.