Эми Хармон - Бесконечность + 1

Она выскочила из «Чарджера» еще до того, как машина окончательно остановилась, и теперь уже сам Финн вскрикнул, пытаясь задержать ее. Бонни не обратила на него внимания, пробежала по обочине и оказалась через дорогу от попрошайки, который все так же стоял на разделительной полосе, глядя на пролетающие мимо машины. Бонни не могла перейти через проезжую часть, поэтому начала махать руками, чтобы привлечь его внимание. Не желая остаться без двери, Финн дождался перерыва в потоке машин. К счастью, город был не очень большой, а движение – не самое оживленное, так что это произошло довольно скоро. Но Бонни тем временем успела перейти дорогу и уже разговаривала с нищим. Похоже, болтать с седыми попрошайками ей было так же просто, как скакать по сцене с микрофоном в руках. На глазах у шокированного Финна она взяла нищего под руку, перешла с ним дорогу и подвела к машине Медведя.

– Финн! Уильяму надо в ту же сторону, что и нам. Я подумала, что мы могли бы его подбросить!

Твою. Мать. Бонни Рэй Шелби – чокнутая. Он влюбился в чокнутую! Финн замер, поймав себя на этой мысли. «Влюбился»? Он ее не любит, просто… Она ему нужна. Он же признался сегодня утром, что хочет секса. Да, именно так. Финн хочет чокнутую.

– Меня ждут в Джоплине. – Нищий произнес это мощным, пронзительным голосом и улыбнулся Финну, демонстрируя полное отсутствие зубов. Его борода при этом разошлась, как воды Красного моря. – Друзья зовут меня Бенджамин Оррин Голдинг Третий, но, как я уже сообщил этой милой леди, вы можете называть меня Уильям. – Он растягивал каждый слог, будто читал проповедь.

Почему друзья зовут попрошайку полным именем? И почему тот предложил им с Бонни называть его абсолютно другим именем? Все это звучало как полная чушь, но Финн лишь оторопело кивнул в ответ. Бонни открыла багажник и побросала туда их с Клайдом немногочисленные вещи, освобождая место для Уильяма, известного также как Бенджамин Оррин Голдинг Третий. Дорога до Джоплина, где Финн планировал сделать следующую остановку, занимала три часа, и все это время им предстояло провести в обществе сумасшедшего, который устроился у них на заднем сиденье.

Уильям сел в машину, и, прежде чем он успел захлопнуть дверцу, Бонни попросила у него табличку – всего на секундочку. Тот, конечно, согласился. Она схватила кусок картона и подняла его над машиной, показывая Финну, который все еще стоял у водительской двери. Бонни смотрела на него почти такими же широко раскрытыми безумными глазами, как ее друг Бенджамин Оррин Голдинг Третий, и молча указывала на слова, написанные на картонке.

«Я верю в Бонни и Клайда». Финн перечитал эту строчку несколько раз, не понимая, что должен в ней увидеть, а потом перевел взгляд на Бонни, пожимая плечами.

– И что?

– «И что»?! – прошипела она. – Это знак!

– Ну да. Картонная табличка.

– Финн! Здесь наши имена!

– Имена, принадлежащие одной очень известной паре. С тем же успехом он мог написать «Сонни и Шер» [4] Американский поп-рок-дуэт Сонни Боно и Шер. , «Бивис и Баттхед» или «арахисовое масло и джем».

Бонни слегка приуныла. Финн умел развеять все волшебство момента.

– И теперь у нас на заднем сиденье расположился вонючий мужик по имени Уильям с инициалами Б. О. Г. Меня это совсем не радует, Бонни Рэй.

– С инициалами Б. О. Г.! – повторила Бонни, выпучив глаза. Волшебство вернулось.

Финн издал стон, а потом рассмеялся, в который раз усомнившись в реальности происходящего. Он даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что действительно проснулся этим утром в объятиях поп-звезды, встретил на пороге дома Медведя, а теперь усадил Бога на заднее сиденье своей машины.

Покачав головой, Финн поспешил забраться в «Чарджер», пока проезжавшие мимо грузовики не ободрали ему зад. Бонни нырнула на свое сиденье, прижимая к груди картонную табличку.

В салоне уже воняло. Бонни вежливо защебетала о том, какая славная нынче погода, и немного опустила стекло. Финн мигом потерял аппетит.

– Хотите есть, Уильям? – спросил он.

– Так точно, сэр. – Нищий кивнул. Его зычный голос звучал несколько неуместно в салоне машины.

– Держите! – Бонни протянула Уильяму свой сэндвич; «Чарджер» устремился на юго-запад в направлении Джоплина. – А что значит эта табличка, Уильям?

Бонни положила несчастный кусок картона на заднее сиденье рядом с попрошайкой, но тот словно ничего не заметил. Уильям был занят сэндвичем, поглощая его с такой жадностью, как будто не ел неделю. Финн тоже отдал ему свой, а следом протянул бутылку воды. Нищий решил ответить на вопрос Бонни, не прерывая трапезы. Кусочки помидоров, салат и лук посыпались на его бороду, застревая в ней, но Уильям на такие мелочи не отвлекался.

– Мне было видение, – заявил он тоном, достойным речи Мартина Лютера Кинга. – Видение о Бонни и Клайде. Когда я сплю… мне всегда приходят видения, – сообщил Уильям, разжевывая сэндвич.

Его слова звучали слишком театрально, чтобы принимать их всерьез, но Бонни бросила на Финна торжествующий взгляд.

– Ну, вот меня действительно зовут Бонни, – гордо сказала она.

– А как его имя? – Уильям как будто совсем не удивился такому заявлению.

– Я Финн. – А фамилию называть не обязательно. Хрен ему.

– А, Инфинити. Мистер Бесконечность! – оживился Уильям.

– Мистер Бесконечность! – расхохоталась Бонни. – С таким псевдонимом тебе остается только намазаться маслом, надеть плавки и идти на сцену щеголять мускулами!

– Мечтай, – усмехнулся Финн.

– А я и мечтаю. – Бонни резко перешла на серьезный тон.

Она, конечно, дурачилась, но в этом было что-то сексуальное, и, если бы у них за спиной не сидел этот вонючий пассажир, Финн непременно поцеловал бы ее.

– Мистер Бесконечность, Всемогущий, Царь Царей, Господин всех Господ, присносущий Отец, Князь Мира и Покоя. Сам мистер Икс. Неизвестная величина! – Уильям разделался с первым сэндвичем и теперь перечислял титулы так, будто объявлял участников боксерского матча.

– Вы готовы к бою? – пробормотал Финн вполголоса.

Бонни хихикнула.

– Я еще никогда не слышала, чтобы Бога называли мистером Бесконечность, мистером Икс или неизвестной величиной, – призналась она, когда Уильям взялся за второй сэндвич.

– Икс и неизвестная – это математические термины, – сказал Финн, как ни странно, получая удовольствие от этого разговора. В ближайшее три часа соскучиться им не грозило.

В бороде Уильяма собралось столько овощей, что он мог бы сделать себе салат, если только не вытрясет их все силой своего звучного голоса.

– Любите математику, мистер Бесконечность? – спросил Уильям.

Финн встретился с ним взглядом в зеркале заднего вида, но ничего не ответил. Он вдруг сообразил, что не называл нищему своего полного имени.