Моника Мерфи - Четыре года спустя

– Он попросил оставить этот свитер.

Она смеется, убирая косметику обратно в ящик.

– Почему я не удивлена? Уверена, свитер ему понравился. А еще больше – твой лифчик.

Я закатываю глаза, но смеюсь вместе с ней. Она права. Лифчик ему и правда понравился.

И надеюсь, что смогу понравиться ему еще больше.

Глаза Оуэна заметно округлились, когда он зашел за мной. Что ж, выражение его лица стоило тех усилий, которые Кэри затратила на мое преображение. Не то чтобы она задавала слишком много неловких вопросов, просто… мне трудно говорить о нас с Оуэном и о том, что межу нами происходит.

Во-первых, говорить особо не о чем. Во-вторых, все, что происходит между нами, кажется таким новым и особенным, что я не хочу этим делиться.

Я и сама пытаюсь понять происходящее.

На его новой и, на удивление, чистой машине мы едем в ресторан молча. Напряжение между нами настолько сильное, что того и гляди заискрится воздух. Может, я и девственница без малейшего опыта относительно парней, но отнюдь не идиотка.

Мне известно, как он выглядит, как пахнет, как двигается. Все, до малейших движений тела, как, например, напряженность рук, когда он садится за руль и обхватывает его своими широкими ладонями. Его накачанные ноги привлекают мое внимание, и я легко могу представить, как положу руку ему на бедро, медленно сожму, нежно касаясь пальцами внутренней стороны…

Когда он рядом, я чувствую себя смелой. Мне хочется делать то, о чем раньше я даже не помышляла.

Это так волнующе.

Но в то же время пугающе.

Он не переоделся. Остался в том же, в чем был на занятии, чему я очень рада. Мне нравится, как он выглядит в клетчатой фланелевой рубашке и белой футболке, обтягивающей грудь. Но еще больше мне нравится, как он то и дело бросает на меня взгляды и самоуверенно улыбается.

Эта улыбка словно говорит, что все будет хорошо. Чувствую, что я в надежных руках, и верю ему.

– Думаю, тебе понравится здешняя еда, – говорит он, когда мы входим в кафе.

– А я бывала здесь раньше, – говорю, глядя на «барбекю по-монгольски». Простенькая обстановка, большой обеденный зал; обычно тут полно народу.

Но сегодня вечер понедельника, поэтому тут несколько посвободней.

– Уже была? – он качает головой. – И почему я не удивлен? Как бы ни старался, никак не могу произвести на тебя впечатление.

Он пытается произвести на меня впечатление?

– Я люблю ходить сюда со своей соседкой. Тут дешево и еда вкусная.

– Сама составляешь соус или выбираешь по меню?

Что? Иногда Оуэн задает такие странные вопросы.

– Хм, всегда выбираю готовый.

– Так и знал. – Он улыбается, я чуть задираю голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и улыбаюсь в ответ. Он так необыкновенно красив, что я даже немного теряюсь, когда рядом с ним. Мы стоим и смотрим друг на друга, пока человек позади нас не начинает покашливать, намекая, что мы перегородили проход.

Мы проходим вперед, освобождая дорогу, и я бормочу извинения мужчине средних лет, заставляя тем самым Оуэна усмехнуться.

Взяв подносы, мы идем к буфету за едой. Выбирая соус, я случайно натыкаюсь плечом на его руку. Боже, он такой твердый. Это как врезаться в скалу из мышц.

Изучая меню различных соусов, останавливаюсь на рецепте, который беру обычно. Несколько ложечек сои, пара терияки… и я никогда не добавляю специи, потому что слабачка.

А еще зануда. Никогда не выхожу за рамки привычного.

Никогда. Все идет по заведенному порядку. Читаю, учусь, выполняю домашние задания, время от времени гуляю с Кэри и работаю, работаю, работаю.

– Жизнь коротка, – говорит он, наклоняясь прямо к моему уху, отчего по телу пробегает дрожь. Он так близко, что я не могу не представить, как его губы касаются кожи. – Забудь про рецепт. Просто набери разных ингредиентов и посмотри, что получится.

Я морщу нос.

– А вдруг мне не понравится?

– Доверься мне. Понравится. Он проходит мимо меня и хватается за ковшик, лежащий в чесночном масле, достает и наливает в мою чашку.

– Но… этого нет в меню, – говорю я, несколько потрясенная тем, как свободно он обращается с моей едой.

Он смеется, а затем выливает пару ложек чесночного масла в свою миску.

– Знаю. Сегодня вечером мы будем немного сумасшедшими, Челс. Предупреждаю.

– А если у меня аллергия на чеснок?

Оуэн поворачивается ко мне, его зеленые глаза широко раскрыты.

– У тебя… аллергия на чеснок?

Медленно качаю головой, немного улыбаясь.

– Нет.

Он резко выдыхает.

– На секунду я испугался.

Сомневаюсь, что его можно напугать.

– Но теперь от меня будет вонять чесноком.

– Ну и что? От меня тоже. – Берет ковшик соевого соуса и добавляет в чашку. – Позже, когда я поцелую тебя, это не будет иметь никакого значения, верно? Мы оба будем пахнуть чесноком.

На мгновение мое сердце перестало биться. Он говорит о поцелуе самым обыденным тоном, словно в этом нет ничего особенного. Возможно, для него так и есть, но для меня…

Это нечто особенное . Невероятно особенное для меня. Когда я сравню поцелуй Оуэна Макгваера с теми дурацкими поцелуями, которые у меня были в жизни, уверена, он будет совсем другим, ведь и мое отношение к нему абсолютно иное. Коди Кертис застал меня врасплох, и все вышло ужасно.

Слово «ужасно» вообще неуместно, когда дело касается поцелуя Оуэна. До тех пор, пока я все ужасно не испорчу…

Вслед за ним я наполняю свою миску разными ингредиентами, снова и снова прокручивая в голове слова Оуэна. Я чувствую, как во мне зарождается беспокойство. Ожидание убивает.

– Значит, ты собираешься… поцеловать меня сегодня вечером?

Он поливает овощи, мясо и лапшу самодельным соусом терияки, пока они не начинают в нем плавать.

– Сегодня у меня на тебя большие планы.

В его голосе столько обещания, что у меня кружится голова. Я иду вслед за Оуэном к гигантскому грилю-барбекю, где повар берет наши миски с ингредиентами, ставит их на круглую поверхность, разделяя друг от друга огромным металлическим ножом, похожим на меч.

Обычно мне нравится наблюдать за процессом, но сегодня я никак не могу сосредоточиться. Я достаточно хорошо изучила парня, стоящего рядом со мной. То, что он только что сказал, вовсе не случайность. Похоже, он пытается раздразнить меня, заставить нервничать; мне очень жаль, что я не умею читать мысли. Как человек логики я люблю факты и цифры, но то, что происходит между нами, совершенно не логично.

Мне трудно это понять.

Он поворачивается ко мне, наклоняя голову и понижая голос.

– Могу я кое в чем признаться?