Кэтрин Кингсли - Звук снега

Джоанна поднесла руку ко лбу.

– Космо сказал, что приготовил для меня сюрприз и сейчас сходит за ним наверх. Он загадочно улыбнулся, будто маленький мальчик, которому не терпится раскрыть свой секрет, и поцеловал меня в лоб.

«Подожди чуть-чуть, bella, я вернусь через пару минут. Ты так очаровательна сегодня, что и минута расставания будет невыносима для меня».

– Я осталась ждать, но прошло минут пятнадцать, а его все не было. Я занервничала и решила посмотреть, где он. Когда я вошла в дом, Космо спускался по лестнице, но мне сразу показалось – что-то не так. Приглядевшись, я увидела, что он ужасно бледен и двигается так, будто преодолевает сильную боль. Я бросилась к нему… Но прежде чем успела пересечь холл, он схватился за грудь и упал. Я обхватила его руками и постаралась уложить так, чтобы ему было как можно удобнее. Однако мы оба уже знали, что он умирает. – Джоанна закрыла глаза. – Но перед этим произнес несколько слов. «Ti amo [5], cara. Ti amo. Будь счастлива… Найди кого-нибудь, кто сделает тебя такой же счастливой, каким ты сделала меня». Космо мучился совсем не долго.

Джоанна принялась вытирать слезы – ей вспомнились губы Космо, когда она поцеловала их в последний раз. Они были твердыми и холодными, как мраморная плита, на которой он лежал.

– Доктор сказал, что у него неожиданно отказало сердце, – чуть слышно произнесла она, с трудом проглатывая застрявший в горле комок. – Ему было всего пятьдесят пять.

– Джоанна…

– Потом я нашла в его кармане коробочку, в которой была брошь, украшенная множеством мелких драгоценных камней. Он сам ее сделал. Это и был его сюрприз. Сердце Космо отказало, когда он побежал за подарком для меня. – Она прикрыла дрожащей рукой рот, будто пытаясь удержать рвущиеся наружу боль и чувство вины. – Я так ни разу и не надела эту брошь. Не смогла… Он сделал ее в виде бабочки. Рой разноцветных бабочек каждую весну заполнял долину, где мы жили, и Космо знал, как я люблю наблюдать за ними…

Джоанна уткнула лицо в ладони.

Гай осторожно взял ее за плечо и притянул поближе.

– Джоанна, пожалуйста, прости меня, – услышала она и ощутила его теплое дыхание у самого уха. – Я не знал. Ты, бесспорно, очень сильно любила его, и я ошибался, предполагая, что у тебя могло быть как-то иначе.

Постояв несколько секунд неподвижно, Джоанна отстранилась от лорда и вытерла глаза.

– Ты и не мог знать, – сказала она. – Откуда тебе знать… О боже, почему у меня никогда не оказывается носового платка, когда он мне нужен!

Гай опустил руку в карман, извлек квадратный кусочек белоснежной ткани и протянул ей.

– Я завел привычку брать запасной, на всякий случай, – сообщил он с улыбкой.

Джоанна взяла платок и вытерла лицо.

– Кажется, я никогда в жизни столько не плакала, как в последнее время, – произнесла она с раздражением. – Ты можешь подумать, что я неисправимая плакса, но поверь мне, обычно я совсем не такая.

– Верю, потому что вряд ли с тобой рядом обычно находится надоедливый мужчина, копающийся в самых болезненных деталях твоей личной жизни, – сказал Гай, почесав щеку. – Я еще раз прошу прощения.

Джоанна протестующе покачала головой:

– Я ничего не имею против твоих вопросов. Ты имеешь полное право знать, что за человек занимается твоим сыном. Даже очень хорошо, что ты не постеснялся спросить о том, что тебя по той или иной причине волновало.

Внезапно в голове мелькнула ужасная мысль, и в волнении Джоанна сжала шею руками.

– О… О нет. Понятно, почему ты задавал так много вопросов о Космо… До тебя тоже дошли эти слухи, да? Не могу понять, каким образом они достигли Англии. Но удивляться, в принципе, нечему.

– Да, до меня эти слухи тоже дошли, – спокойно сказал Гай.

Джоанна обреченно опустила глаза.

– Значит, тебя все это время волновал тот давний скандал. И тебе необходимо было узнать, правда ли, что я алчная, умеющая манипулировать людьми женщина, которая вышла за Космо исключительно ради его богатства и связей, а получив то, что хотела, отравила мужа. Так, по-моему, звучит та история, если я правильно все поняла.

Гай полуобнял ее за плечи.

– Ты даже не знаешь, в каком змеином гнезде оказалась, выйдя замуж. Если говорить начистоту, то Космо был единственным порядочным человеком в этой семейке.

Джоанна не то выдохнула, не то тихо застонала. От одного воспоминания о том, что происходило в первые месяцы после смерти мужа, закололо сердце.

– Так, похоже, оно и есть. До смерти Космо я и не подозревала, что они так обижены на меня. Когда зачитали его завещание, в котором я объявлялась основной наследницей всего, они будто сошли с ума. Даже принимая во внимание итальянский темперамент, их поведение было ужасным. Они визжали и кричали, что причины моего замужества очевидны и еще более очевидны причины совершенного мной убийства.

Гай ободряюще погладил ее по плечам.

– Но ведь в конце концов победу одержала ты. Их ужасное поведение ничего не изменило?

Она посмотрела ему в глаза, стараясь не обращать внимание на то, что по спине побежали мурашки.

– Я была уверена, что Лидия тебе все рассказала.

– Что рассказала? – спросил явно озадаченный Гай. – Она говорила, что семья Каппони обвинила тебя в убийстве, но более ничего.

– Гай, я не взяла ни пенни из наследства Космо.

– Что? – Руки Гая безвольно опустились. Он был явно шокирован. – Ты, наверное, шутишь?

– Я абсолютно серьезна. Мне ничего не надо. Я вышла за Космо замуж не из-за его богатства и положения. Если бы его родственники вели себя более достойно, я бы взяла несколько вещей, которые были дороги мне как память о муже. Но вынести их злобные нападки и пререкания я просто не могла. Поэтому, собрав только свою одежду и вещи, которые Космо дарил лично мне, я оставила дом. Родственники, естественно, заявили, что я ушла потому, что меня мучило чувство вины за совершенное преступление, и благополучно присвоили все себе. – Она горько усмехнулась. – Надеюсь, что по крайней мере на этом они успокоились.

Гай протянул руку и нежно, очень нежно прикоснулся пальцами к ее щеке.

– Джоанна, ты… ты загадка, подлинная загадка. Только я подумаю, что начинаю понимать тебя, как уже через мгновение обнаруживаю в тебе новую неожиданную грань.

Она хмыкнула и потерлась холодной щекой о его теплую руку.

– Будто чистишь лук, снимая слой за слоем? – то ли спрашивала, то ли утверждала Джоанна. – Но в таком случае постоянно плакать должен ты, а вовсе не я.

– Если бы я мог плакать, я бы плакал, сожалея об ужасных испытаниях, которые обрушились на тебя, и о лжи, которую распространяли о тебе люди, заботившиеся исключительно о своих благах. Даже не знаю, как ты смогла это пережить.

Она подняла лицо и озорно улыбнулась.