Гийом Мюссо - Бумажная девушка

Кароль я вижу издалека. На ней платье из светлой прозрачной ткани, которое придает ей легкость. Впрочем, оно не совсем в ее стиле. Бо́льшую часть времени Кароль, как и многие девушки квартала, маскирует свою женственность объемной одеждой: свитерами с капюшоном, футболками размера XXL или баскетбольными шортами, которые можно трижды обернуть вокруг талии. Нагруженная большой спортивной сумкой, она проходит мимо шутников, нечувствительная к их насмешкам или неуместным замечаниям, и присоединяется ко мне на моем «островке зелени».

– Привет, Том.

– Привет, – отвечаю я, снимая наушники.

– Что слушаешь?

Мы знакомы десять лет. Если не считать Мило, то это мой единственный друг. Единственный человек (кроме мисс Миллер), с которым я веду настоящие разговоры. То, что нас связывает, уникально. Это сильнее, чем если бы Кароль была мне сестрой. Сильнее, чем если бы она была моей девушкой. Это «другое», чему я никак не могу подобрать название.

Знакомы мы давно, вот только последние четыре года что-то изменилось. Однажды я выяснил, что ад и ужас живут в соседней квартире, меньше чем в десяти метрах от моей комнаты. Что девочка, с которой я сталкивался по утрам на лестничной площадке, уже была мертва внутри. Что иногда по вечерам с ней обращались как с вещью, и она терпела страшные мучения. Что кто-то высосал ее кровь, ее жизнь, ее сок.

Я не знал, как ей помочь. Я был одинок. Мне было шестнадцать лет, денег у меня не было, банды тоже, как не было и оружия и мускулов. Был только мозг и сила воли, но этого недостаточно, чтобы противостоять гнусности.

Тогда я сделал то, что мог, уважая ее просьбу. Я никого не поставил в известность, но придумал для Кароль историю. Это была история без конца, история о жизни Далилы – девушки-подростка, похожей на нее как две капли воды – и Рафаэля, ангела-хранителя, присматривавшего за ней с самого детства.

В течение двух лет я видел Кароль практически ежедневно, и каждый новый день был обещанием нового поворота в моей истории. Она говорила, что этот вымысел служил ей щитом, когда она сталкивалась с испытаниями жизни. А мои персонажи и их приключения переносили ее в выдуманный мир, приносивший успокоение в ее реальность.

Виня себя за то, что я не мог по-другому помочь Кароль, я проводил все больше времени, придумывая приключения для Далилы. Этому я посвящал почти все свое свободное время, создавая вселенную с кинематографическими декорациями в загадочном и романтичном Лос-Анджелесе. Я запасался документами, искал книги о мифах, поглощал старинные трактаты о магии. За сочинением истории я проводил ночи, день за днем заставляя жить многочисленных персонажей, которые тоже сталкивались с мраком и страданиями.

Шли месяцы, моя история становилась все объемнее, перерастая из волшебной сказки в рассказ-посвящение, чтобы превратиться в настоящую одиссею. Я вложил всю свою душу в этот вымысел, все, что было во мне лучшего, не подозревая, что через пятнадцать лет она сделает меня знаменитым, и ее прочтут миллионы людей.

Вот почему теперь я практически не даю интервью, вот почему я стараюсь избегать журналистов. Генезис «Трилогии ангелов» – это секрет, которым я смогу поделиться только с одним человеком в мире.

– Так что ты слушаешь?

Сейчас Кароль семнадцать лет. Она улыбается, она красива, снова полна жизни, силы и планов. И я знаю: она думает, что это благодаря мне.

– Шинед О’Коннор перепела Принца, ты не знаешь.

– Шутишь? Все знают «Ничто не сравнится с тобой»!

Она стоит передо мной, ее воздушный силуэт выделяется на фоне июльского неба.

– Пойдем посмотрим «Форрест Гамп» в «Синераме», хочешь? Фильм вышел вчера. Кажется, он ничего себе…

– Ну… – протянул я без энтузиазма.

– Можем взять напрокат «День сурка» в видеоклубе или посмотреть «Секретные материалы» на видеокассетах.

– Я не могу, Кароль. Сегодня после обеда я работаю.

– Тогда…

Она с загадочным видом роется в своей спортивной сумке, достает баночку колы и принимается трясти ее, будто это шампанское.

– …необходимо отпраздновать твой день рождения прямо сейчас.

Прежде чем я успеваю запротестовать, она открывает колу и обильно поливает мое лицо и торс.

– Прекрати! Ты что, с ума спятила?

– Не переживай, это кока-кола «лайт», пятен не останется.

– Как же!

Я вытираюсь, делая вид, что сержусь. На ее улыбку и хорошее настроение одно удовольствие смотреть.

– Так как двадцать лет исполняется не каждый день, я хотела подарить тебе что-нибудь особенное, – с некоторой торжественностью объявляет Кароль.

Она снова наклоняется к сумке и протягивает мне огромный пакет. Я сразу вижу, что подарочная упаковка очень красивая, а сам подарок из «настоящего» магазина. Беря его в руки, я понимаю, что он тяжелый, поэтому я смущен. Как и у меня самого, у Кароль нет ни гроша. Она подрабатывает, где может, но то, что ей удается отложить, уходит на оплату ее учебы.

– Открывай же, дурачок! Не стой как столб с подарком в руках!

В картонной коробке находится недостижимый для меня предмет. Что-то вроде Грааля для такого писаки, как я. Это лучше, чем ручка Чарльза Диккенса или пишущая машинка Хемингуэя: PowerBook 540c, лучший из портативных компьютеров. Последние два месяца, каждый раз проходя мимо витрины магазина «Компьютерный клуб», я не мог не остановиться и не полюбоваться им. Я знаю его характеристики наизусть: процессор с частотой 33 МГц, жесткий диск в 500 Мб, цветной LCD-экран с активной матрицей, встроенный модем, аккумулятор на три часа тридцать минут работы, первый компьютер со встроенной сенсорной площадкой. Несравненный инструмент для работы, весящий чуть больше трех кило за… 5000 долларов.

– Ты не можешь дарить мне такое, – говорю я.

– Придется поверить, что могу.

Я взволнован, она тоже. У Кароль блестят глаза, да и мои на мокром месте.

– Это не подарок, Том, это поручение.

– Я не понимаю.

– Хочу, чтобы однажды ты написал историю Далилы и «Компании ангелов». Я хочу, чтобы эта история сделала доброе дело не только для меня.

– Но я могу написать ее ручкой на бумаге!

– Возможно, но, принимая этот подарок, ты берешь на себя обязательство. Обязательство передо мной.

Я не нахожу ответа.

– Где ты нашла деньги, Кароль?

– Не бери в голову, я разобралась.

Следующие несколько секунд мы оба молчим. Мне так хочется крепко обнять ее, может быть, даже поцеловать, возможно, даже сказать ей, что я ее люблю. Но ни она, ни я к этому не готовы. И я просто обещаю Кароль, что когда-нибудь напишу для нее эту историю.

Чтобы прогнать эмоции, она вылавливает в своей огромной сумке еще один предмет: старый фотоаппарат «Поляроид», который принадлежит Черной Маме. Кароль обнимает меня за талию, поднимает аппарат на расстояние вытянутой руки и, приняв позу, требует: