Гийом Мюссо - Бумажная девушка

– Вот она! – воскликнул Мило, указывая на один из снимков.

Он приклеился носом к экрану, но Кароль отпихнула его:

– Дай мне посмотреть!

Сомнений быть не могло. У книги была темно-синяя кожаная обложка с золотыми звездами, а название романа было написано готическим шрифтом.

Кароль кликнула еще раз и узнала, что книгу оставили накануне в чайном салоне «Бабингтон» в доме двадцать три на площади Испании в Риме. Открыв другую страницу, она получила доступ ко всей информации, которую счел необходимым оставить luca66 , человек, выпустивший роман на свободу. Он сообщал, что книга стоит на этажерке в глубине кафе, и указал час «освобождения»: 13 часов 56 минут по местному времени.

– Мы должны лететь в Рим! – решила Кароль.

– Не спеши! – остановил ее Мило.

– Почему? – взвилась она. – Том рассчитывает на нас. Ты сам вчера разговаривал с ним по телефону. Он снова начал писать, но жизнь Билли все еще под угрозой.

Мило скривился.

– Мы все равно опоздаем. Книгу оставили уже много часов назад.

– Да, но ее же не бросили на стуле или на скамейке! Этот человек поставил роман на этажерку среди других книг. Могут пройти недели, прежде чем кто-то его заметит!

Кароль посмотрела на Мило и поняла, что он, все время сталкивавшийся с разочарованиями, просто потерял уверенность.

– Поступай как знаешь, но я лечу туда, – решила Кароль.

Она подключилась к сайту авиакомпании. Нашлись свободные места на рейс в Рим, время вылета 11 часов 40 минут. Заполняя заявку, она дошла до графы «количество пассажиров».

– Два, – подсказал Мило, опуская голову.

Рим. Площадь Испании. На другой день

В центре площади рядом с монументальным фонтаном Баркачча, то есть «Лодчонка», группа корейских туристов внимала словам гида:

– Долгое время площадь Испании считалась испанской территорией. Именно здесь находится штаб-квартира Мальтийского ордена, который пользуется статусом бла бла бла бла бла…

Устремив взгляд в глубину фонтана, семнадцатилетняя Изёль Парк поддалась очарованию светло-бирюзовой воды и рассматривала скопившиеся на дне монетки, брошенные туристами. Изёль терпеть не могла, когда ее ассоциировали с «группой туристов из Азии» и насмехались над этим. Ей было неловко от церемониала, этой устаревшей формулы путешествий, согласно которой следовало посещать по одной европейской столице в день и часами ждать, чтобы каждый сделал фотографию в одном и том же месте.

У Изёль гудело в ушах, у нее кружилась голова, ее трясло. Она буквально задыхалась в толпе. Хрупкая, словно травинка, девушка выбралась из скопления людей и укрылась в ближайшем кафе, которое попалось ей по дороге. Это был чайный салон «Бабингтон» в доме 23 на площади Испании…

Рим. Аэропорт Фьюмичино

– Черт побери, они откроют когда-нибудь эту дверь или нет? – воскликнул Мило.

Стоя в центральном проходе салона самолета, он нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Путешествие оказалось мучительным. После вылета из Лос-Анджелеса самолет совершил посадку сначала в Сан-Франциско, потом во Франкфурте, прежде чем приземлиться, наконец, на итальянской земле. Мило посмотрел на часы: 12 часов 30 минут.

– Я уверен, что мы никогда не найдем эту книгу! – проворчал он. – Мы проделали весь этот путь впустую, и к тому же я умираю с голоду. Ты сама видела, чем они нас кормили… При такой цене на билеты этим и москита не накормишь…

– Прекрати причитать! – взмолилась Кароль. – Я не могу больше слышать, как ты жалуешься на все на свете! Ты меня утомил!

По очереди, выстроившейся к выходу, пронесся одобрительный ропот.

Дверь, наконец, открыли, и пассажиры смогли выйти. Мило следовал за Кароль. Та спустилась по эскалатору, двигавшемуся вверх, и бросилась к стоянке такси. К сожалению, там выстроилась внушительная очередь, и машины подъезжали с ужасающей медлительностью.

– Я тебя предупреждал.

Кароль даже не подумала ему ответить. Она тут же достала свое удостоверение, прошла в голову очереди, предъявила его служащему, который рассаживал пассажиров по машинам.

– American police! We need a car, right now. It’s a matter of life or death! [83] – бросила Кароль на манер инспектора Гарри.

«Это смешно. Из этого ничего не выйдет», – подумал Мило, качая головой.

Но он ошибся. Служащий пожал плечами, задумываться ни о чем не стал, и через десять секунд они уже сидели в такси.

– Площадь Испании, – сказала Кароль таксисту. – Чайный салон «Бабингтон».

– Поживее! – добавил Мило.

Рим.

Чайный салон «Бабингтон»

Изёль Парк села за маленький столик в глубине зала. Молодая кореянка выпила большую чашку чая и съела маффин со взбитыми сливками. Город ей нравился, но ей бы хотелось побродить по нему, погрузиться в другую культуру, поговорить с людьми, посидеть на залитой солнцем террасе, но при этом не смотреть на часы и не считать себя обязанной фотографировать каждые десять секунд под нажимом группы.

Но теперь она смотрела не на часы, а на экран своего мобильного телефона. По-прежнему никаких посланий от Джимбо. Если в Италии 13 часов, то в Нью-Йорке 7 утра. Возможно, он еще не проснулся. Вот только они расстались пять дней назад, и с тех пор он ни разу не позвонил и не ответил на десятки ее электронных писем и СМС-сообщений. Как такое возможно? Они прожили удивительный месяц в университете Нью-Йорка, где Джимбо изучал кинематографию. Изёль приехала в знаменитый университет в конце лета на стажировку. Волшебное время, когда она открыла для себя любовь в объятиях своего американского бойфренда. В прошлый вторник он отвез ее в аэропорт, где она присоединилась к своей группе, и они пообещали звонить друг другу каждый день, чтобы их любовь развивалась, несмотря на разлуку. Может быть, они увидятся на Рождество. После этого прекрасного обещания Джимбо больше не подавал признаков жизни, и в Изёль как будто что-то надломилось.

Девушка положила десять евро на столик, чтобы оплатить счет. Место было очаровательное с этими деревянными панелями и книжными полками. Еще чуть-чуть, и можно было подумать, что ты в библиотеке. Девушка встала и не смогла удержаться от желания покопаться в книгах. В университете она изучала английскую литературу, и книги некоторых ее любимых авторов стояли на полках: Джейн Остин, Шелли, Джон Китс и…

Изёль нахмурилась, обнаружив том, явно оказавшийся не на своем месте. Том Бойд? Он точно не поэт XIX века! Она взяла книгу с полки и обнаружила красную этикетку, приклеенную на обложке. Подталкиваемая любопытством, Изёль вернулась за столик, чтобы внимательнее изучить книгу.

На самоклеющейся этикетке красовалась странная надпись: