Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник)

Дверь распахнулась.

– Она здесь! Я только что проводила ее в комнату невесты, чтобы привести себя в порядок. Ты готов?

– Да! – сказал я, вскакивая на ноги.

Я вытер потные ладони о брюки и пошел следом за Шантилли по коридору и в холл. Затем остановился.

– Сюда, дорогуша, – сказала Шантилли, подзывая меня к двойным дверям, ведущим в часовню.

– Где она?

– Там. – Шантилли указала на дверь. – Как только она будет готова, мы начнем. Но ты, сладенький, должен стоять возле алтаря.

На лице женщины застыла доброжелательная, терпеливая улыбка. Наверняка ей случалось иметь дело с разной публикой: какие-то парочки являлись пьяными, другие в истерике. Бросив последний взгляд на дверь в комнату Эбби, я пошел за Шантилли. Потом получил инструкции, где надо встать. Пока она говорила, в дверях эффектно появился мужчина с крупным подбородком и в костюме Элвиса. Он изогнул губы в улыбке, напевая «Blue Hawaii».

– Боже, как я обожаю Вегас! А ты любишь Вегас? – спросил он, пародируя Элвиса.

Я широко улыбнулся:

– Сегодня – да.

– Большего мне и не надо! Мисс Шантилли рассказала тебе все, что ты должен знать, чтобы стать главой семьи?

– Думаю, да.

– Не волнуйся, приятель, все будет просто отлично. – Он похлопал меня по спине. – Я схожу за твоей будущей миссис. Ты и глазом моргнуть не успеешь.

– Ох уж этот Элвис! – хихикнула Шантилли.

Через несколько минут она взглянула на часы и направилась по проходу к двойным дверям.

– Такое бывает постоянно, – заверил меня распорядитель свадебной церемонии.

– Трэвис? – Еще через пять минут Шантилли просунула голову в дверь. – Думаю, она немного… нервничает. Поговоришь с ней?

Вот черт!

– Конечно, – сказал я.

Еще несколько минут назад проход казался мне довольно коротким, теперь же он растянулся на милю. Миновав двойные двери, я остановился перед комнатой Эбби. Помедлил, сделал глубокий вдох и постучал.

– Голубка?

Прошло несколько минут – длиною в вечность.

– Я здесь, – наконец сказала Эбби из-за двери.

Голубка находилась всего в нескольких дюймах от меня, но мне казалось, нас разделяли тысячи миль. Как и в то утро, когда я привез домой двух цыпочек из бара.

От одного воспоминания о том дне все внутри меня перевернулось. Я уже не был прежним Трэвисом.

– Детка, ты в порядке?

– Да, просто я… Я торопилась. Мне нужно немного отдышаться.

Судя по голосу, она далеко не в порядке. Я старался взять себя в руки, перебороть панику, которая раньше заставляла меня совершать всякие глупости. Я должен стать мужчиной, достойным Эбби.

– Уверена, что дело только в этом?

Она ничего не ответила.

Шантилли прокашлялась, пытаясь сказать что-нибудь подбадривающее. Мне же нужно было пробиться внутрь.

– Голубка, – сказал я и замолчал.

То, что я сейчас скажу, может все изменить, но благополучие Эбби перевешивало мои собственные эгоистические желания.

– Ты, конечно, знаешь, что я тебя люблю. Но, возможно, ты не знаешь, что больше всего на свете я хочу стать твоим мужем. Голубка, если ты не готова, я подожду. Я никуда не уйду. Не подумай лишнего, я очень этого хочу, но только если ты тоже хочешь. Просто… помни об одном: ты можешь спокойно открыть эту дверь, и мы пройдем к алтарю или сядем в такси и поедем домой. Я буду одинаково любить тебя в каждом из этих случаев.

После еще одной затяжной паузы я понял, что время пришло. И достал из внутреннего кармана пиджака старый потрепанный конверт, надписанный выцветшими чернилами. Провел указательным пальцем по изящным линиям и завитушкам. Моя мама написала на этом конверте «Для будущей миссис Трэвис Мэддокс». Отец отдал его мне, когда решил, что наши отношения с Эбби перешли в разряд серьезных.

До этого я доставал письмо лишь раз, с любопытством думая, что там написала мама, но не открывал его. Эти слова предназначались не мне.

Мои руки тряслись. Я понятия не имел, что содержится в этом письме, но сейчас я действительно нуждался в маме и надеялся, что она сможет помочь мне, где бы сейчас ни находилась. Я присел на корточки и сунул конверт под дверь.

Голубка…

Я не знала, почему Трэвис стал меня так называть, да и неважно. Сейчас это ласковое обращение, сказанное густым хрипловатым голосом моего любимого, моментально успокоило меня. Встав, я подошла к двери и положила ладонь на деревянную поверхность.

– Я здесь.

Я слышала свое дыхание, медленное и свистящее, как во сне. Сейчас я полностью расслабилась. Теплые слова Трэвиса окутали меня, будто одеяло. Не важно, что будет по возвращении домой, главное – я стану женой Трэвиса. В этот момент я поняла: не имеет значения, хочу ли я этим помочь ему или нет, я пришла сюда, чтобы выйти замуж за мужчину, который любит меня больше всех на свете. И я тоже люблю его так сильно, что этой любви хватит на три жизни вперед. Это счастье – что я стою здесь и сейчас, в часовне Грейсленд, одетая в свадебное платье. Нет лучшего места, чем перед алтарем под руку с Трэвисом.

Как раз в этот момент возле моих ног появился маленький белый конверт.

– Что это? – спросила я, поднимая его с пола.

Бумага была старой и пожелтевшей. Адресовано будущей миссис Трэвис Мэддокс.

– Это от моей мамы, – пояснил Трэвис.

У меня перехватило дыхание. Мне даже не хотелось открывать послание, ведь оно так долго хранилось запечатанным.

– Открой, – попросил Трэвис, словно прочтя мои мысли.

Я попыталась аккуратно подцепить клапан, чтобы не рвать конверт, но не вышло. Я достала сложенный листок, и мир замер вокруг меня.

Мы не знакомы, но я знаю, что ты особенная девушка. Я не могу быть сегодня с вами и видеть, как мой младший сын клянется тебе в вечной любви, но будь я там, то могла бы кое-что сказать.

Во-первых, спасибо, что полюбила моего сына. Из всех мальчиков у Трэвиса самая трепетная душа. Однако он и самый сильный. Он будет всем сердцем любить тебя столько, сколько ты позволишь. Иногда жизненные трагедии нас меняют, но некоторые вещи остаются неизменными.

Мальчик, выросший без матери, любопытное создание. Если Трэвис и похож на своего отца, а это так, то он хрупкая натура, огородившаяся толстой стеной грубых речей и напускного равнодушия. Мужчина семьи Мэддокс может довести тебя до грани, но если ты выберешь его, он последует за тобой на край света.

Больше всего мне хотелось бы сегодня оказаться с вами, увидеть лицо сына, когда вы сделаете первый шаг как семья. А я бы стояла рядом с мужем и проживала этот день вместе с вами. Наверное, это будем моим главным упущением. Но сегодняшний день посвящен не мне. Если ты читаешь это письмо, значит мой сын любит тебя. А когда Мэддокс влюбляется, то это навсегда.