Джудит Макнот - Королевство грез

За вежливыми приветствиями Ройса воцарилось необычное ледяное молчание, не сулившее ничего хорошего исходу встречи. Через несколько бесконечных минут Ройс любезно произнес:

– Как я понял, вы желали видеть меня, сир.

– Молчите! – бешено оборвал его Генрих. – Вы будете говорить со мной, когда я разрешу!

Но теперь, после того как стена молчания была сломана, Генрих не мог сдержать гнева, и слова его зазвучали как удары хлыста:

– Греверли заявил, что ваши люди подняли оружие на моих. Далее он обвинил вас в сознательном неподчинении моим распоряжениям и противодействии его попыткам освободить женщин Меррик. Чем ответите вы на обвинение в измене, Ройс Уэстморленд? – И прежде чем Ройс успел ответить, его разгневанный сюзерен, поднявшись с трона, продолжил: – Похищение вами женщин Меррик поставило под угрозу существование моего королевства. И, совершив это, вы позволяли двум женщинам – двум шотландским женщинам – вырваться на ваших рук, превратив дело государственной важности в посмешище, над которым покатывается вся Англия! Что скажете? – тихо прорычал он, перевел дух и снова рыкнул: – Ну?.. Ну? Ну?

– По поводу каких обвинений вы желаете получить объяснения в первую очередь, милорд? – вежливо осведомился Ройс. – В измене? Или в прочих, то бишь в глупости?

Недоверие, злость, нерешительный проблеск изумления отразились в широко открытых глазах Генриха.

– Ах ты дерзкий щенок! Я прикажу тебя выпороть! Повесить! Выставить к позорному столбу!

– Ладно, – спокойно согласился Ройс. – Но сначала сообщите мне, по какой причине. За десять прошедших лет я много раз брал заложников, и вы много раз благодаря этому находили возможность победить мирно и даже верней, чем в открытом сражении. Захватив женщин Меррик, я никак не предполагал, что вы вдруг решите искать мира с Иаковом, особенно после того как мы одолели его в Корнуолле. Перед отъездом из Корнуолла мы с вами беседовали в этом самом зале и согласились, что раз шотландцы покорились мне до такой степени, что оставили Корнуолл, я принимаю командование над новой армией близ шотландских границ и располагаюсь в Хардине, где наше присутствие будет весьма ощутимым для врага. В то время между нами существовала ясная договоренность, что потом я…

– Да-да, – сердито перебил Генрих, не желая еще раз выслушивать, что потом должен был делать Ройс. – Объясните мне, – раздраженно потребовал он, отказываясь вслух признавать разумность соображений Ройса по поводу захвата двух заложниц, – что произошло в зале замка Хардин. Греверли заявил, что ваши люди пытались напасть на моих по вашему наущению, когда он брал вас под арест. Не сомневаюсь, – добавил он, поморщившись, – что ваша версия будет отличной от его. Вы же знаете, он вас терпеть не может.

Проигнорировав последнее замечание, Ройс отвечал ровным, непререкаемым тоном:

– Мои люди превосходили числом ваших почти вдвое. Пойди они на ваших людей, никого из них не осталось бы в живых, чтобы препроводить меня в заключение, однако все они возвратились сюда без единой царапины.

Генрих слегка смягчился и, коротко кивнув, заметил:

– На это же указал Жордо на тайном совете, когда Греверли поведал нам сию историю.

– Жордо? – переспросил Ройс. – Вот уж не думал, что обрету в нем союзника.

– И не думайте. Он тоже вас не жалует, но питает еще большую ненависть к Греверли, ибо хочет занять его место, а не ваше, которое, как ему хорошо известно, он не займет никогда. Я, – мрачно прибавил король, – со всех сторон окружен людьми, чей блеск могут затмить лишь их злоба да честолюбие.

Ройс замер от этого неожиданного признания.

– Не со всех сторон, сир, – хладнокровно возразил он.

Не расположенный соглашаться, но зная, что граф говорит правду, король раздраженно вздохнул и указал на стол, на котором стоял поднос с вином и несколькими драгоценными кубками. Сделав движение, весьма напоминающее, со скидкой на его нынешнее настроение, примирительный жест, Генрих велел:

– Налейте нам чего-нибудь выпить. – И, потирая руки, с отсутствующим видом добавил: – Ненавижу зимой это место. У меня постоянно ломит суставы от холода и сырости. Не затей вы весь этот скандал, я сидел бы уже в теплом деревенском доме.

Ройс выполнил просьбу, поднеся первый кубок королю, потом наполнил свой и вернулся к подножию ступеней трона. Стоя в молчании, он потягивал вино, ожидая, когда Генрих очнется от невеселых раздумий.

– В конечном счете из всего этого можно извлечь какую-то пользу, – признал наконец король, взглянув на Ройса. – По правде сказать, я одно время раздумывал о своем дозволении вам укрепить Клеймор и содержать войско. Однако вы, разрешив под угрозой быть обвиненным в измене взять себя под стражу моим людям, которых явно превосходили численностью ваши воины, дали мне доказательство, что не пожелаете восстать против меня, что бы ни подстрекало вас к этому. – И, мгновенно сменив тему с целью поймать в ловушку расслабившегося и не ожидающего подвоха собеседника, Генрих небрежно заметил: – Но ведь вы, невзирая на верность мне, не собирались передавать леди Дженнифер Меррик под ответственность Греверли, чтобы ее после препроводили домой, правда?

Ройса охватил гнев при воспоминании о своей глупости. Опустив кубок, он ледяным тоном проговорил:

– В ту пору я был совершенно уверен, что она откажется ехать и объяснит это Греверли.

Генрих взглянул на него, открыл рот и неосторожно наклонил кубок.

– Значит, Греверли сказал правду. Обе женщины вас одурачили.

– Обе? – повторил Ройс.

– Да, мой мальчик, – подтвердил Генрих с недовольством, смешанным с недоумением. – За дверьми этого зала стоят два посланника короля Иакова. Через них я поддерживаю постоянные сношения с Иаковом, а он имеет сведения от графа Меррика и всех участников происшествия. Судя по тому, что сам Джеймс с удовольствием мне сообщил, выходит, что младшая девушка, стоявшая, по вашему мнению, на пороге смерти, на деле попросту уткнулась лицом в подушку с перьями, чтобы вызвать кашель. Потом убедила вас, будто бы это возобновившийся приступ легочной болезни, и обманом заставила отослать ее домой. Старшая же – леди Дженнифер, – очевидно, довела заговор до конца, задержавшись еще на день, потом хитростью вынудила вас оставить ее в одиночестве, чтобы дать ей возможность бежать со своим сводным братом, который, несомненно, получил от нее указания, где ему следует ждать.

Голос Генриха стал тверже.

– Чисто шотландская проделка… Чтобы мой лучший воин был одурачен двумя молоденькими девчонками! Эту историю повторяют и смакуют при моем дворе! Когда вы в следующий раз встретитесь с противником, Клеймор, можете обнаружить, что он хохочет вам в лицо, вместо того чтобы дрожать от страха.