Анна Тодд - До того как

– Я и не собираюсь привыкать к такому. Больше сюда ни ногой… вообще на вечеринки не буду ходить. На что надеялась? А этот парень… он был так…

Тесса вздрагивает, и по щекам у нее сбегают слезы.

– Не плачь, – шепчу я и утираю ей слезы. Тесса шмыгает носом. Это выглядит так невинно и так умилительно, что я хочу отвернуться… и не могу.

– Я и не замечал, что у тебя серые глаза, – признаюсь.

Прежде я обращал внимание лишь на детали вроде ее груди, ее податливости на мои уловки. Я был так увлечен, так мелочен.

Нет, вру. Едва увидев эту девушку, я отмечаю в ней мельчайшие детали.

Гляжу на ее полные, чуть раскрытые губы. Прикусываю колечко и уже хочу убрать руку, но тут Тесса сама подается вперед и целует меня.

От неожиданности делаю резкий вдох. Что это она вытворяет? Какого хрена я делаю?!

Остановиться не могу, не могу. Языком провожу по ее нежным губам; жадно втягиваю ртом воздух, который она выдыхает, прикладываю ладони к ее щекам. Кожа у Тессы горячая, губы трепещут. Кладу руки ей на бедра.

Ощутив привкус водки у нее во рту, отстраняюсь.

– Тесс…

Она вздыхает, и я жадно разделяю ей губы языком. Дышу глубоко, чтобы в голове прояснилось. Как мы дошли до этого?

Обычно изнутри меня сжигает пламя, однако сейчас я спокоен. Хорошо. Наконец хоть какое-то облегчение от лихорадки. Такого спокойствия я прежде никогда не испытывал. Оно меня пугает.

Разум расслаблен, не напряжен; поцелуи Тессы словно заглушили рассудок. Прижимаю ее к себе, крепче ухватываю за бедра и откидываюсь на кровать. Тесса садится на меня, руками упирается мне в грудь. Поцелуй не прекращается. Она играет с моим языком, дразнит. Как же она хороша! Чертовски хороша!

Ее волосы падают мне на лицо, и я разрываю поцелуй. Тут же с губ Тессы срывается стон, и у меня встает. Она меня хочет. Она уже на грани.

Нет, так далеко мы с ней не зайдем. Только не сегодня. Тесса пьяна, а я так не работаю. Да, трахнуть ее хочу. Хочу трахать ее снова и снова, хочу ее всю, вдоль и поперек, но не сегодня. Она – целочка; интересно, на каком этапе она со своим парнем? Вот так уже седлала его – когда он лежит на кровати в одних боксерах, а Тесса елозит по нему, обхватив бедрами, запустив в рот язык? Может, они постоянно так развлекаются, и Тесс только строит из себя чопорную девственницу?

Ной уже лизал ее нежную шейку? Скорее всего, нет – вон как Тесса томно вздыхает, стоит коснуться ее языком. Она стонет, когда я целую ее в шею, отведя в сторону волосы. Спускаюсь ниже, к ключицам, и Тесса вновь стонет, повторяя мое имя.

Возвращаюсь к ее губам, и она все сильнее трется об меня. Уверен, чувствует мой стояк, чувствует, как сильно я хочу ее.

– Хардин… погоди, – стонет Тесса, продолжая дразнить меня языком. – Хардин! – повторяет она, и я отстраняюсь. Губы у нее набухли, стали невыносимо розовые; глаза – дикие. – Нельзя, – говорит Тесса. Отнимает руки от моей груди, и приглушенное пламя внутри меня оборачивается льдом.

Я знал, что это ненадолго. Так, минутная слабость. Хотелось бы, чтобы минута длилась и длилась, но все когда-нибудь заканчивается. Приподнимаюсь на локтях, и Тесса скатывается в сторону.

– Прости, прости, – шепчет она хриплым голосом. Ей ни капли не жаль, нет – вон как тяжело и томно дышит, не сводит глаз с моих губ.

Мне вспоминается книга, в которой жительницы одного городка поклялись больше не извиняться перед соседями. Забавно получилось, ведь они выяснили, что в девяноста процентах случаев прощения просят, когда на них и вины-то нет. Тесса отлично вписалась бы в местное окружение.

– За что простить? – как можно спокойнее спрашиваю я, вставая с кровати и зарываясь в комод, полный черных футболок. Натянув одну, смотрю на Тессу – та краснеет при виде моих трусов.

– За то, что целовала тебя…

С чего это она извиняется? Не хотела – не целовала бы, да и я вроде никак не показывал, что я против.

– Подумаешь, поцелуй. Я постоянно с кем-то целуюсь.

Тон намеренно сохраняю нейтральный, чтобы ей не сделалось хуже. А Тесса уже обо всем сожалеет и готова броситься наутек. Если она правда побежит, придется ее догонять. Вроде наметился прогресс в игре, так что нельзя упускать достижений. Я касался ее, ласкал, чувствовал вкус ее губ, языка. Она задыхалась, желая продолжения. Я вырвался вперед по сравнению с Зедом и не могу упустить преимущество. Тесса из этой мухи такого слона раздует… Надо утешить ее, и тогда она откроется, станет доверять мне, и в следующий раз – кто знает? – получится продвинуться дальше.

Тесса смотрит в пол. Ну вот, опять. Неужто ее настолько переполняет стыд? Не нравится мне это.

Хватит ей кормить совесть, а не то мне капец, и Зед выиграет пари.

– Может, просто забудем об этом? – предлагает Тесса.

– Поверь, я тоже не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Закроем тему.

Тесса морщится, и я уже жалею о своих словах. Паршивый из меня утешальщик.

– Смотрю, ты снова стал собой? – Взгляд Тессы становится острее.

Ни хрена она обо мне не знает. Подумаешь, пару раз со мной поругалась и теперь воображает себя экспертом по Хардину Скотту. Воображает, что лучше меня, боится, что все узнают, как мы целовались, потому что… потому что я – это я, а она – маленькая мисс Совершенство. Тут уже я не могу сдержаться.

– Не надо думать, что раз мы поцеловались – вопреки моей воли, кстати, – то между нами теперь связь.

Мои слова для нее – как удар тараном. Тесса вскакивает на ноги, в глазах у нее полыхает ярость. Прямо современная Жанна д’Арк, готовая сжечь меня на костре.

– Мог бы и остановиться, – закипая, говорит она. Сжимает руки в кулачки, которые ей самой, наверное, кажутся сгустками пламени.

Сам не успеваю заметить, как с моих губ срывается:

– Вряд ли.

Тесса со вздохом прячет лицо в ладонях, и я отворачиваюсь. Какая же она эмоциональная, и это – еще не самое странное. Проявлять эмоции – нормально, но Тесса проявляет их так открыто… Я ведь ей не друг и не родственник, а она швыряет мне в лицо свои чувства, будто мы с ней всю жизнь знакомы. Не боится показывать, что у нее на душе, не боится открытости.

Загадка Терезы Янг сводит меня с ума. Эта девушка открыта и хрупка, и вместе с тем у нее шипы. Странно, я не могу ее понять.

– Если хочешь, ночуй здесь, раз тебе все равно некуда податься, – тихим голосом предлагаю я.

Тесса, подбоченившись, мотает головой. Может, стоит извиниться за грубость? Я порой бываю груб, даже не к месту, но зачем тратить силы на чужого мне человека? Она меня не знает и никогда не узнает.

– Нет, спасибо.

Она выходит в коридор, и я, впиваясь пальцами в дверной косяк, мысленно желаю ей сладких снов. Мне-то самому сна не видать.

– Тесса, – тихо зову ее, надеясь, что она меня не услышит.