Анна Тодд - До того как

Он что, позвонил мамочке Тессы, как в какую-нибудь полицию нравов?

Сделав глубокий вдох, мамаша выдает:

– Так вот почему ты на звонки не отвечаешь! Потому что у тебя этот… – она всплескивает руками, в точности как дочь, – …этот… татуированный… хулиган? В шесть утра, у тебя в комнате!

Татуированный хулиган? Ну что за школьные понятия! Ох уж мне эти женщины…

Тесса расправляет плечи и вскидывает подбородок. Готовится спорить.

Теперь-то я знаю, в кого она такая предосудительная. А еще – откуда у нее такие формы и вспыльчивый характер. Из глаз у Тессы чуть ли не молнии вырываются, ногти глубоко впились в ладони. Хотя матери по фигу, она этого не видит. Не замечает, что кожа на шее у Тессы сделалась пунцовой. Не видит этого и мистер Роджерс.

Меня бесит, что ее распекают за нормальное для первокурсницы поведение. Уж кто-кто, а Тесса ведет себя намного примернее любой из студенток. Мамаше гордиться бы ею.

– Так вот чем вы, барышня, в колледже занимаетесь? Не спите ночами и водите парней к себе в комнату? – распаляется мать. – Бедный Ной места себе не находит, беспокоится за тебя. И вот мы приезжаем, и что же мы видим? Ты якшаешься с незнакомцами!

Незнакомцы? Мамаша кричит все громче, а Ной, сам того не замечая, пятится к двери… Так, все ясно. Ему мозги промыли еще сильней, чем нашей дорогуше Тессе.

Я, не в силах сдержаться, замечаю:

– Вообще-то, я только что заглянул. Тесса ничего дурного не делала.

Тесса смотрит на меня как на безумца. Как это я посмел бросить вызов ее матери?! Мамаша тоже не верит ушам. Я смеюсь про себя. Эти люди даже не знают, на что я, в принципе, способен!

– Прошу прощения? Я не к вам обращалась. Ума не приложу, что подобные вам могут делать в такое время в комнате моей дочери.

Лошара в углу молчит, как ему и положено.

– Мама… – как можно более грозно начинает Тесса. Взглядом тверже обычного мельком смотрит на меня. Уж не знаю, с чего она так распалилась – от стыда ли, от гнева?

– Тереза, – ничуть не смущенная, сквозь зубы отвечает мамаша, – ты совершенно отбилась от рук. Я даже отсюда слышу запах перегара. Смею предположить, что это все влияние твоей милой соседки и вот его, – добавляет она, ткнув в мою сторону пальцем.

Знала бы меня – помалкивала.

– Мама, мне уже восемнадцать, – начинает Тесса, но в голосе ее уже слышны нотки поражения. – Я прежде ни разу не пила и ничего плохого не делала. Сейчас занимаюсь тем же, чем и все нормальные студенты. Прости, что у меня села батарейка на мобильном и что вам пришлось сюда ехать. Со мной все хорошо.

Тесса опускается на краешек стула. Мне не нравится, как она покорно сносит удары стервы-мамаши. Ее словно подменили.

Я сам сижу неподвижно.

– Не могли бы вы оставить нас на минуту, юноша?

Она даже не просит. И это ее обращение, «юноша»… Казалось бы, вежливо, но я-то знаю эту уловку: я вырос среди богатеньких ребятишек и понимаю, когда со мной говорят свысока.

Смотрю на Тессу: взглядом даю понять, что не уйду, пока она не будет готова остаться наедине с мамашей и бойфрендом.

Тесса кивает, и я выхожу из комнаты. В груди у меня жжет.

Он ужаснулся, когда стал видеть ее во снах. Она поглощала его полностью, всего, без остатка, и он ничего не мог с этим поделать. Боялся подумать, что она способна с ним сотворить. Он-то всегда считал себя сильным, сильнейшим, а тут пришла она и забрала корону.

Жду под дверью у Тессы, когда наконец выйдут мамаша и ее слуга. Минута сменяет минуту, и я уже начинаю сомневаться в собственном рассудке.

Зачем я жду? Что я сделаю, когда «гости» уйдут? Захочет ли Тесса вообще говорить со мной? Наверное… если извинюсь за то, что позволил ей поцеловать меня. Это могло бы решить все проблемы.

Наконец мамаша выходит и бросает на меня властный взгляд. Следом за ней – Тесса. Она крепко держится за руку Ноя.

Я сижу, привалившись спиной к соседней двери. Встаю. Ужасно хочется что-нибудь сказать или сделать, но что – не знаю.

– Мы в город, – сообщает Тесса. Мне остается только кивнуть.

Я все гляжу на то, как она держится за руку парня. Залившись краской, Тесса уходит, а ее мамаша одаривает меня самой неискренней улыбкой, какую я видел.

– Этот парень мне определенно не нравится, – говорит мистер Роджерс.

– И мне, – тихо отвечает Тесса.

Ну и ладушки. Мне она тоже не особенно нравится.

Сажусь в машину, и тут начинает вибрировать телефон в подстаканнике. Беру его и вижу на экране имя Молли, нажимаю «ответить». Молли успевает сказать только: «…таскать за волосы…» – и вешает трубку.

Пять минут спустя без стука вхожу в комнату Молли. Ее соседка сердито смотрит на меня из-под густо накрашенных глаз. Затянувшись сигаретой, соседка говорит:

– Она у себя.

Молли лежит на кровати, головой на куче подушек и широко разведя голые ноги. Спальня у нее маленькая, светло-голубые стены оклеены фотографиями из журналов моды. Окон нет, а кровать стоит у дальней стены. Неудивительно, что она тут почти не живет; мне бы не понравилось торчать в комнате без окон.

Жестом Молли подзывает к себе. Ее розовые волосы собраны в растрепанный пучок на макушке.

– Так-так-так, кто к нам пришел? – насмешливо говорит она, когда я присаживаюсь рядом. Задрав юбку еще выше, Молли показывает черные трусики. Гладит себя по округлым бедрам.

– Ты звонила, – напоминаю.

– И ты пришел, – гордым и саркастичным тоном заявляет она.

– Смотри не перевозбудись, доступная наша.

Молли хмурит брови, притворяясь оскорбленной.

– Так и есть. – Она смеется, а я качаю головой. Какая же она бесстыжая!

Холодной рукой Молли хватает меня за локоть и подтягивает к себе. В приглушенном свете настольной лампы на запястье у нее белеют шрамы.

Губы Молли впиваются мне в шею, и я стараюсь не думать о полных губах Тесс. Молли тем временем на ощупь находит пуговицы моих джинсов, быстро расстегивает их и стаскивает с меня брюки вместе с трусами. Приподнимаюсь, чтобы облегчить ей задачу. Убеждаю себя, будто мне этого хочется. Это прикол такой. Другим тоже нравится, когда я себя так обманываю. Другим – таким, как я и Молли. У меня свои тараканы в башке, у Молли – свои. К счастью, Молли о них даже не пыталась рассказывать, да мне и по фигу, откровенно говоря. Никогда не интересовался судьбой Молли. Знаю только, что она – как я, и довольно.

Она языком касается головки моего члена, дразнит. Мне дразнилки не по душе, и я, схватив Молли за волосы, направляю ее так, чтобы она заглотила меня целиком. Молли придушенно булькает, и я ее отпускаю. Однако ей нравится, когда жестко. Намного жестче.

Наматываю волосы Тессы на кулак. Ее рот влажный и теплый. Язык ласкает меня неожиданно агрессивно. Руки тоже заняты делом, гладят мне бедра. Не думал, что у нее такие длинные ногти…