Кевин Милн - Финальный аккорд

Я как раз был поглощен составлением рейтинга сотрудников, которые работали на меня. Слухи, витавшие в офисе, оправдались: предстояло большое сокращение штатов, и я занимался грязной работой, решая, кто останется, а кто уйдет.

– Ты только что это сделала, – сказал я.

– Это займет всего минуту.

Она протянула мне два образца краски.

– Что хочешь для стен – «Дерюжку» или «Горелую вишню»?

Меня это меньше всего волновало, но если я не выскажу свое мнение, то перерыв в работе продлится.

– Та, которая красноватая.

Я надеялся, что назвал цвет, который ей больше нравился, и на этом разговор закончится.

– Хорошо, – щебетала она. – Мне тоже он по душе. А теперь, как насчет потолка?

Она протянула еще два покрашенных кусочка картона.

– «Яблоневый цвет» или «Причудливый лен»?

В голове все еще вертелись имена людей, которых я собирался поставить в очередь за пособием по безработице, поэтому даже безобидный разговор о цветах вызывал у меня огромное раздражение. И когда я увидел протянутые образцы и рассмотрел их при свете, то потерял хладнокровие.

– Ты серьезно? Просишь выбрать между белым и белым?

– Нет, первый цвет более подходит к настоящему белому, а второй темнее и немного более теплый.

– Они совершенно одинаковые. Ты действительно хочешь знать мое мнение? Покрась любым, и я никогда не увижу разницы.

Она заговорила так же резко, как и я.

– Неужели? Ну а ты хочешь знать мое мнение? По-моему, твое мнение… совершенно ужасное. Как и ты в последнее время.

– Это правда? – Я бросил ей под ноги картонки с образцами. – Я ужасный? Что ужасного в том, что у тебя есть время беспокоиться о едва заметных различиях в этих дурацких образцах цвета? Белый – это белый, дорогая, нравится тебе это или нет.

– Что ужасного, что тебя не интересуют те вещи, которые волнуют меня? Раньше интересовали. Или, что ужасного в том, что тебя постоянно нет дома, и мне не с кем поговорить?

– У меня не хватает на это времени, – легкомысленно сказал я и отвернулся к компьютеру.

– Это самый глупый аргумент из возможных. О, извини, самый ужасный.

– У тебя больше ни на что нет времени. Кошмар, почему мы вообще женаты?

От ее слов у меня по спине пробежал холодок. Я крутанулся на кресле и развернулся в ее сторону.

– Что ты имеешь в виду?

Она пожала плечами.

– Когда твой график станет менее напряженным и у тебя появится время, чтобы немного поразмыслить, я уверена, что тебе станет понятно.

Это был первый, но не последний раз, когда она указала на то, что в броне нашего брака появились трещинки, которые могут привести к тому, что в нем можно будет пробить брешь.

За три недели до восьмого дня рождения Хоуп Анна позвонила мне на мобильный телефон в то время, как я обедал с несколькими руководителями отелей в Лас-Вегасе. Они видели, что их прибыль неуклонно снижается, и искали пути маркетинговой модернизации, чтобы направить дела в нужное русло. Это была такая сделка, которую нельзя было прерывать из-за звонка супруги. Я выключил звонок и перевел его на голосовую почту.

Когда я вернулся в свой отель поздно ночью, то перезвонил Анне.

– Сейчас уже почти полночь, – холодно сказала она.

– Я знаю. Сожалею. Эти ребята действительно хотели поговорить.

– Ты уверен, что у тебя… нет неприятностей? Это Вегас, в конце концов.

– Анна, я надеюсь, ты не думаешь так на самом деле. Мы сейчас говорим обо мне.

В течение нескольких секунд она молчала в трубку.

– В последнее время я не уверена, что вообще знаю, кто ты. – Она снова замолчала, ожидая, что я скажу что-то в ответ. Когда я промолчал, она сказала: – Ты в курсе, что у нашей дочери скоро день рождения, не так ли?

– Да, я получил по электронной почте сообщение о вечеринке. Почему в пятницу, за неделю до ее фактического дня рождения?

Она вздохнула.

– Думаю, что ты не прочитал сообщение до конца. Трое маленьких друзей Хоуп из школы заняты в день ее рождения, но они хотят отпраздновать с ней, поэтому мы выбрали более раннюю дату.

– Ах да, правильно, – солгал я. – Сейчас вспомнил, что читал про это.

– Угу. В любом случае ты должен точно знать, что в нужную дату будешь свободен во второй половине дня. Ты уже запланировал свободное время?

– Утром я первым делом поручу своему помощнику, чтобы он это сделал.

– Пожалуйста, не забудь. Ты пропустил ее школьный спектакль, танцевальный вечер и десяток других вещей, которые она хотела бы, чтобы ты видел. Ты по-любому не можешь пропустить ее день рождения.

– Я знаю. Я буду там. Я обещаю.

Анна позволила моим словам повиснуть в воздухе. Сколько вещей я обещал сделать за эти годы? И как много из этих обещаний я выполнил? Я старался не думать об этом. Но несмотря ни на что, даже если мне не удалось выполнить что-то из мелочей, я добросовестно выполнял более важное обещание – заботиться о своей семье и удовлетворять ее потребности. Разве это не компенсировало все остальное?

– Ну-ну, – сказала она с легким сомнением в голосе.

Через два дня, когда я вернулся в город, мы поздно ночью с Анной сидели во внутреннем дворике и разговаривали. Мы пытались наверстать упущенное, живя параллельными жизнями. Она восполняла мои пробелы насчет достижений Хоуп, а я вкратце рассказывал ей о своих поездках и сделках, которые мне удалось совершить.

Наконец она спросила, освободил ли я время в своем календаре для празднования дня рождения Хоуп. Я этого не сделал, но солгал и сказал, что все сделал, мысленно дав себе команду не забыть об этом на следующее утро, когда приду на работу.

– Спасибо. – Кажется, она успокоилась. – Тебе еще нужно успеть купить ей подарок. Не пойми меня неправильно, но мне надоело самой выбирать подарки, а потом говорить, что они от тебя. Я думаю, что она догадывается. Она должна знать, что ее отец заботится о ней.

– Ты права. Что ее интересует? Куклы, велосипеды?

– Итан, тебе на самом деле нужно больше времени проводить со своей дочерью. Я не должна говорить о таких вещах.

Наверняка из-за того, что было уже слишком поздно, это ее последнее замечание вывело меня из себя больше, чем обычно.

– О, не начинай, – огрызнулся я. – Я хотел бы проводить больше времени с Хоуп, но вместо этого работаю как проклятый, чтобы вы могли наслаждаться жизнью, к которой уже успели привыкнуть.

Она выпрямилась в кресле и, сузив глаза, посмотрела на меня.

– Как я должна это понимать?

– Ты слышала, что я сказал. В то время как я каждый день изматываюсь до изнеможения, ты торчишь дома, обедаешь с друзьями, ложишься вздремнуть, когда тебе вздумается, – совершенно никаких обязанностей.

Лицо Анны покраснело, хотя в свете лампы, которая освещала патио, оно больше походило на апельсин. Я думаю, что если бы она была персонажем из мультфильма, то я увидел бы, как у нее из ушей повалил пар.