Софи Джексон - Унция надежды

Перед глазами Макса встало улыбающееся лицо Грейс, чего он никак не ожидал.

– Нет… – ответил он, качая головой. – Нет у меня никого.

– Значит, время еще не пришло, – улыбнулась Лиззи. – А я вот уже два месяца встречаюсь с одним человеком. Ничего серьезного. Но… мне нравится. Если честно, я думала, что эта сторона жизни для меня закрыта. Оказалось, нет.

Макс внутренне приготовился к тому, что ее признание сокрушит его… Странное дело, он даже не почувствовал боли. Мыслимо ли это? Он ведь любил Лиззи, прожил с ней несколько лет. Он дышал ею, боготворил ее тело. И вдруг… Признание, что она встречается с другим, странным образом убрало из его груди тяжесть, поселившуюся с того самого дня, как Картер передал ему письмо.

Они проговорили час. Скованно, неуклюже, словно парочка на первом свидании. Сравнили назначенные им курсы психотерапии. Вспомнили старых друзей. Лиззи спросила про Картера. Макс спросил про ее родителей. Она рассказала, как искала себе жилье и переезжала. Он поведал ей про свою жизнь в округе Престон, опустив некоторые детали, порхавшие у него в мозгу, словно осенние листья на ветру. Лиззи постоянно извинялась. Говорила она вполне искренне, однако Макс не ощущал удовлетворения. Как будто ее покаяние могло что-то изменить в его прошлом или настоящем!

– Да, я кое-что принесла тебе, – сообщила Лиззи, запуская руку в сумку. – Ну растяпа! – поморщилась она. – В номере забыла.

– Что ты забыла?

– Оставила на столике, – бормотала она, не отвечая на вопрос. – Я так волновалась перед встречей… Ты не возражаешь, если я схожу за ними?

– О чем ты говоришь?

Лиззи огорченно наморщила лоб.

– О том, что мне необходимо тебе отдать.

– Хорошо, – сказал Макс, испытывая легкое любопытство. – Сходи. Я подожду.

Она задумалась, внимательно глядя на Макса:

– Слушай, а пойдем вместе сходим. Я тебя долго не задержу.

Отправиться к ней в номер? Макс покачал головой и только потом сказал:

– Вряд ли стоит.

Лиззи вдруг громко засмеялась:

– Ты так думаешь? Боишься оказаться со мной наедине?

Макс сам не знал, чего он боится. Казалось бы, перспектива оказаться с ней наедине должна его радовать. Но Максу было не по себе.

– Ладно. Зайду ненадолго, – сказал он, чувствуя всю смехотворность своих оправданий. – А то мне уже скоро пора возвращаться.

Лиззи встала. Макс выложил на стол деньги за кофе. Они вышли из ресторана, пересекли улицу и оказались в холле отеля «Хилтон».

В лифте они поднимались одни. Кабина бесшумно скользила вверх, мелодичным звоном отмечая каждый этаж. Лицо Лиззи отражалось на блестящей стальной поверхности двери. Макс отметил, что сейчас она была куда спокойнее, чем в первые минуты их встречи. Морщины на лице почти исчезли. Она выпрямилась и даже стала выше ростом, словно их разговор снял с нее невидимый груз. По правде говоря, у Макса были схожие ощущения. И его груз прошлого уменьшился.

Лифт остановился на двадцатом этаже. Они вышли и вскоре уже стояли возле двери ее номера. Лиззи открыла дверь, приглашая Макса войти. Он вошел, уловив аромат ее духов. Запах был сладковатый и незнакомый. Сунув руки в карманы джинсов, Макс смотрел на Лиззи, закрывающую дверь изнутри. Оттуда его взгляд пропутешествовал к окну, скользнул по кровати и снова остановился на Лиззи. В висках застучало. Поутихший страх снова заявил о себе.

За каким чертом он сюда явился?

– Вот, держи.

Макс повернулся. Лиззи держала в руках большую пачку конвертов, перевязанную синей лентой. Он опасливо взял пачку, увидев на верхнем конверте свое имя и адрес.

– Что это за письма?

– Когда я проходила курс реабилитационной терапии, я каждый день писала тебе по письму. Это было частью процесса выздоровления. В каждом письме я рассказывала тебе, через что проходила. Я писала о своих чувствах к тебе и о… потере Кристофера.

Макс сжал пачку. Он дышал ртом. Эти письма стали для него настоящим потрясением. Ему передалась их печаль.

– Даже не знаю, что́ и сказать, – признался он, глядя на Лиззи.

– Не надо ничего говорить. Возьми эти письма. Они тебе объяснят то, что у меня не получается объяснить словами.

Макс еще раз посмотрел на увесистую пачку, затем повернулся к двери:

– Хорошо… Пойду я, пожалуй.

Лиззи отошла, пропуская его.

– Макс.

Он повернулся и вдруг увидел девчонку, которую хорошо помнил. Красивую, дерзкую, готовую ухватить жизнь за яйца. Видение было секундным и тут же исчезло.

– Да?

– Мы могли бы… У тебя есть мой номер. Можно мне… Я бы хотела перезваниваться с тобой. Может, видеться иногда.

Макс ошеломленно вздохнул:

– Не знаю, Лиз. Понимаешь… – Он развел руки, указывая на нее и пространство номера. – Все это… все это…

– Слишком тяжело.

– Да.

– Я понимаю.

Макс смотрел на нее. Хорошо зная Лиззи, он догадывался: она сказала не все. Поэтому он не спрашивал, а просто ждал.

– Может, нам… – Она переминалась с ноги на ногу. – Давай обнимемся на прощание.

Лиззи просила так искренне, в ее голосе было столько надежды, что Макс кивнул раньше, чем задумался над ее просьбой. Лиззи неспешно подошла к нему, протянула руки, обвила его шею и прижала к себе. Макс осторожно ответил на ее объятие, и только когда она уткнулась носом в его щеку и обняла крепче, он закрыл глаза и расслабился. Их щеки соединились. Макс понимал: это объятие означало их взаимное извинение. Оно было знаком прощения, спокойным и уважительным признанием тяжелого и мучительного пути, который они вместе прошли.

– Спасибо, – прошептала Лиззи, уткнувшись губами в его шею. – Спасибо за сегодняшний день.

Макс кивнул. Ее пальцы теребили ему волосы на затылке. Еще один ее жест из прошлого.

– А ты пахнешь совсем как раньше, – сказала она.

Макс вдруг почувствовал что-то близкое к сожалению.

Лиззи не пахла как раньше. Все ее запахи были ему незнакомы. И она сама по большому счету лишь внешне напоминала прежнюю Лиззи.

Он поднял голову, но рук не разжал.

– Лиззи, мне пора.

– Знаю. – Она нервозно кусала губы. – Но боюсь снова тебя отпускать.

Ошеломленный неожиданным признанием, Макс мог лишь смотреть на нее. Лиззи тоже смотрела на него, а потом поцеловала.

Не в губы. В уголок рта. Поцелуй был мягким и нежным. Не успев подумать, Макс повернул голову и сам поцеловал Лиззи. Она слегка вскрикнула. Он помнил этот звук. Когда-то ее негромкое вскрикивание пробуждало в нем отчаянное желание. В былые годы он, не раздумывая, трахнул бы ее в любой позе. Даже прижав к стене. Но сейчас ощущение было иным. Макс почувствовал странное замирание внутри, словно они взлетели на вершину «американских горок» и теперь должны были камнем рухнуть вниз. Поцелуй лишил его равновесия. Голова закружилась. Казалось, тело отказывалось принимать его порыв.