Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть

Он замялся и какое-то время наблюдал за происходящим вокруг, переводя глаза с одной пары на другую, с нарочитым интересом разглядывая, как в одном углу кто-то страстно предается любовным утехам во всевозможных позах, а в другом кто-то делает минет. Создавалось впечатление, что Луи оценивает этих мужчин и женщин по только ему известным критериям и выбирает экспертов. Затем он снова посмотрел мне в глаза, и я поймала его развратный, наглый взгляд.

– Хм… Ну, я думаю, что все будет проходить в стиле сегодняшней вечеринки. Впрочем, если ты хочешь, можно засчитать этот зачет как первый.

– Первый, – прошептала я почти про себя. – А сколько же ты их всего предусмотрел?

– Еще не знаю. На самом деле, их количество не так уж важно. Главное, что и ты, и я будем видеть, как ты растешь. Что ты об этом думаешь?

Любая нормальная девушка, да и я сама, если бы не была так безумно, слепо, безоговорочно влюблена в него, вежливо бы отказалась от столь заманчивого предложения и оставила бы беднягу наедине со всеми своими фантазиями в духе « Тысячи и одной ночи». Но я была совершенно опьянена им, околдована и смогла только согласиться. Я должна была показать свой непокорный нрав, настоять на чем-то, не подчиняться его правилам, однако лишь безропотно прошептала:

– Да… Я думаю, что это замечательно.

Я подчинялась его приказам, как и в прошлом году. Ну а что будет дальше? После этого? Другие наказания? И за какие провинности? Сколько мне еще предстоит быть жертвой, переживающей маленькие и большие унижения? Ограничит ли он хотя бы десятью количество подобных встреч? Все явно не закончится сегодня, ведь Луи так и не уточнил число уроков и тем самым получил право продлить мое образование на столько, на сколько сочтет нужным, оттягивая окончательный срок принятия решения. По правде сказать, он не ставил каких-то особых условий, которые могли бы помешать нашей свадьбе, скорее оговаривал предварительные условия. Он был достаточно откровенен со мной, однако у меня не создалось ощущения, что он полностью доверяет мне, тогда как я принадлежала ему безраздельно.

Похоже, Луи увидел в моих глазах тревогу и сомнение, поскольку нежно обнял меня и поспешил уточнить:

– Послушай, если ты не хочешь, то не делай ничего такого. Это всего лишь вопрос удовольствия. От него не будет зависеть ответ, который я тебе дал.

Виноватый. Это слово вдруг пронеслось в моем мозгу… Луи чувствует себя виноватым перед своим младшим братом. Я сомневалась в этом раньше, но сегодня, в первый раз за многие месяцы, отчетливо поняла, что это так. Нарушив соглашение, которое было заключено между ними, изменив собственное мнение и нарушив обещание, Луи воскресил в памяти все то, что уже вроде бы сгладили годы и успехи Дэвида. Самым худшим во всей этой истории оказалось то, что, обворовав своего двойника, Аврора снова была с Дэвидом. Луи хотелось забыть это предательство, развеяться, раствориться в новых играх, почувствовать себя пьяным, вытворяя со мной все что угодно. А также взять на себя определенный риск – попробовать сломать меня.

– И потом, мы можем здорово повеселиться.

– Повеселиться?

– Да! А после описать весь наш опыт в дневнике «Сто раз на дню».

Одним из секретов комнаты номер один был этот дневник, в который я записывала свои эротические фантазии и который уже находился в общем доступе.

Я хочу тебя целиком и полностью.

С тех пор как Луи написал там в первый раз, мы не переставали писать друг другу, общались при посредничестве этого дневника на самые интимные темы, обменивались собственными фантазиями, желаниями, мечтами и воспоминаниями. Это был своего рода сосуд, в котором хранились самые сокровенные наши мысли.

– Почему бы и нет, – согласилась я, прильнув к его губам.

– Да нет же! – он подыскивал слова, чтобы убедить меня. – Разве ты не видишь? Мы же вложили столько чувств в этот дневник. И сможем сделать из наших записей настоящее художественное произведение, бросив вызов всем литераторам!

Он что-то бормотал еще несколько долгих минут, вдохновленный как никогда той мыслью, что эта идея положит начало грандиозному проекту, способному объединить и наше желание, и вполне ощутимую прибыль.

Я не знала, что сказать такого, что немного остудило бы его пыл. К сожалению, мои чувства к нему больше походили на инстинкты, и мне было бы очень сложно разделить это еще с кем-то. С первой нашей встречи я уже поняла, что моя любовь к Луи не из тех вещей, которые можно чувствовать наполовину. Если уж он выбрал вас, то вы принадлежите теперь ему целиком. И он не остановится до тех пор, пока не завоюет вас полностью, до самого потаенного места, до последнего уголка вашей души. Луи мог подсмеиваться над желанием своего брата доминировать во всем, но именно в этом отношении сам походил на него больше всего.

Мое спасение пришло с неожиданной стороны, от человека, в котором я узнала молодого и подающего большие надежды художника Дэвида Гарчи, любимчика моего нового будущего мужа и самого активного деятеля галереи Альбана Соважа.

Явно гораздо менее бесстыжий, чем свои произведения, этот молодой человек старался держаться на некотором расстоянии и застенчиво улыбнулся мне, здороваясь. Я резко встала и поспешила ему навстречу, приветливо улыбаясь, словно мы с ним были очень давними приятелями.

– Здравствуйте! Я так рада вас видеть!

Мой чрезмерный энтузиазм смутил его еще больше.

– Здравствуйте, – ответил он, протянув мне свою мягкую влажную руку.

Я спиной почувствовала, что Луи несколько растерянно поднялся и пошел за мной. Он решительно и властно провел рукой по моим ягодицам и представил меня своему юному протеже:

– Я доверяю тебе мое самое дорогое, друг мой, мой шедевр. Хорошенечко позаботься о нем.

А потом он исчез, подхваченный толпой вновь прибывших гостей, оставив меня наедине с этим застенчивым, молчаливым мальчишкой. Новая стрижка придавала еще больше свежести его юному лицу.

– Вы готовите новую выставку? – спросила я, чтобы как-то развеять неловкость ситуации.

– Да. Скоро. Думаю, что через пару дней.

– Как всегда, в галерее Альбана Соважа?

– Да. Там экспонаты будут в полной сохранности, Луи позаботится обо всем.

Я с удивлением слушала его, ведь этот юный мальчик, только что вышедший из подросткового возраста, смог уже бросить вызов обществу, создав настоящую порнографическую провокацию. Но тем не менее я не позволила себе отвлечься от разговора.

– Да, знаю. Есть несколько таких тем, в которые Луи готов вкладываться по полной, со всей душой.

Должно быть, он уловил в моих словах скрытый смысл, смущенно покраснел и постарался перевести разговор на другую тему: