Диана Гэблдон - Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

Я на минуту задумалась.

– Есть в доме убежище священника? [16]

– Нет, дом построен уже после протектората [17].

– Нужно устроить такое убежище – в доме или в другом безопасном месте. Надеюсь, Джейми оно не понадобится… – У меня сжалось горло при этой мысли. – Но кому-то может понадобиться.

– Хорошо. Это все?

Лицо у Дженни было серьезное и напряженное.

Я благословляла Джейми за то, что он надумал предостеречь Дженни, а ее – за доверие к брату. Она не стала расспрашивать меня, как да почему, она просто взяла все это на заметку, и я была уверена, что она сделает все как надо, в соответствии с моими высказанными наспех советами.

– Да, все. Во всяком случае, все, что мне сейчас приходит в голову.

Я попыталась улыбнуться, но попытка эта показалась несостоятельной даже мне самой.

Дженни это удалось лучше. На прощание она быстро погладила меня по щеке.

– С Богом, Клэр. Мы встретимся снова – когда ты привезешь моего брата домой.

Каковы бы ни были пороки цивилизации, мрачно размышляла я, преимущества ее никак нельзя отрицать. Возьмем, к примеру, телефон. Или, скажем, – для этого времени, – возьмем газеты, распространенные в таких крупных центрах, как Эдинбург или даже Перт, но совершенно неведомые в глуши Шотландского нагорья.

При отсутствии таких средств массовой коммуникации новости распространялись с той же скоростью, с какой передвигался человек. Люди в конечном итоге узнавали то, что им надо было, но с опозданием на несколько недель. И поэтому, отыскивая Джейми, рассчитывать можно было лишь на то, что кто-нибудь встретит его и сообщит об этом в Лаллиброх. Зима была на носу, и путешествие в Бьюли становилось невозможным. Обдумывая положение, я сидела и подкладывала хворост в костер.

Куда мог направиться Джейми из того места, откуда он бежал? Конечно, не в Лаллиброх и почти точно – не на север, во владения Маккензи. На юг, к границе, где он мог встретиться с Хью Мунро или со своими прежними товарищами-изгоями? Нет, наиболее вероятно, что он все-таки двинулся на северо-восток, по направлению к Бьюли. Но если я сумела вычислить это, то же самое в состоянии сделать и люди из патруля.

Мурта вернулся к огню с охапкой сучьев и сбросил их на землю. Уселся, скрестив ноги, на край пледа, а в остальную часть его закутался от холода. Он посмотрел на небо, по которому быстро бежали облака, то и дело скрывая диск луны.

– Снега пока не будет, – хмуро произнес Мурта. – Он пойдет через неделю, а то и через две. Мы могли бы успеть добраться до Бьюли.

– Вы считаете, что он направился туда? – спросила я, обрадованная тем, что мысли наши совпали.

Маленький клансмен пожал плечами и подтянул конец пледа повыше.

– Трудно сказать. Ему нелегко туда попасть, пришлось бы днем затаиваться и вообще держаться в стороне от дорог. Да и лошади у него нет. – Он задумчиво поскоблил свой щетинистый подбородок. – Мы-то не сможем его найти, лучше дать ему возможность отыскать нас.

– Каким образом? Пускать сигнальные ракеты?

Мурта остался верен себе: какую бы нелепость – с его точки зрения – он от меня ни услышал, он вел себя так, словно я ничего не говорила.

– Я захватил с собой небольшой сверток с вашими снадобьями, – сказал он, указывая подбородком на седельные сумки. – В окрестностях Лаллиброха вас уже знают как лекарку. Надо, чтобы об этом узнали и в других местах.

Он одобрительно кивнул самому себе.

– Да, это будет правильно.

Не вступая в дальнейшие объяснения, он улегся, завернулся в плед и уснул, не обращая ни малейшего внимания ни на ветер в деревьях, ни на мелкий дождик, ни на меня.

Довольно скоро я на практике постигла, что он имел в виду. Мы открыто – и медленно – разъезжали по главным дорогам и останавливались возле каждой фермы, в каждой деревне, в каждой деревушке. Мурта делал быстрый обход местного населения, выяснял, кто болен или поранился, и приводил этих людей ко мне на лечение. Врачей в этих местах было мало, ехать к ним далеко, так что почти всегда находился кто-нибудь недужный.

Пока я возилась со своими микстурами и мазями, Мурта на досуге болтал с приятелями и родственниками страдальца, не забывая поподробнее рассказать, какими дорогами мы направляемся в Бьюли. Если случайно оказывалось, что больных нет, мы оставались в том месте на ночь и находили приют в каком-нибудь доме или в таверне. Мурта пел для развлечения хозяев и таким образом зарабатывал нам ужин, упорно настаивая на том, чтобы я сохранила все свои деньги, потому что они нам понадобятся, когда мы найдем Джейми.

От природы не склонный к разговорам, он учил меня некоторым своим песням, коротая время, пока мы тащились от одного места к другому.

– У вас приличный голос, – заявил он мне однажды после достаточно успешного исполнения песни «Дови Денс из Ярроу». – Не поставленный, но сильный и верный. Попробуйте еще разок и будете петь нынче вечером вместе со мной. В Лимрее есть небольшая таверна.

– Вы в самом деле думаете, что из этого выйдет толк? – спросила я. – Из нашего путешествия, я имею в виду.

Он поерзал в седле, прежде чем ответить. Не предназначенный от природы к верховой езде, он напоминал мне обезьяну, которую обучили ездить на лошади. Но тем не менее к концу дня он спрыгивал с седла свеженький как огурчик, в то время как я еле могла стреножить своего коня, шатаясь от изнеможения.

– Да, – сказал он наконец. – Рано или поздно. Вы в последние дни больных осмотрели много, верно?

Это была правда, что я и подтвердила.

– То-то и оно. – Мурта был явно доволен. – Значит, слухи о вашем искусстве распространяются. А нам того и надо. Но мы можем попробовать и кое-что еще получше. Потому вы и споете сегодня вечером. И может…

Он умолк, словно не знал, стоит ли говорить дальше.

– Может – что?

– Может, вы в гадании разбираетесь, а? – осторожно спросил он, и я поняла, почему он запнулся: он был свидетелем безумной «охоты за ведьмами» в Крэйнсмуире.

– Немножко, – улыбнулась я. – Хотите, чтобы я попробовала?

– Да. Чем больше мы предложим, тем больше народу к нам придет. Молва о нас распространится, в конце концов и наш парень услышит ее. Игра стоит свеч, а? Попробуйте!

– Если это поможет, почему бы и нет?

Мой дебют в качестве исполнительницы песен и гадалки состоялся в тот же вечер в Лимрее и прошел с успехом. Я нашла, что миссис Грэхем была права, когда говорила, что главное – не руки, а лица, именно они открывают вам необходимое. Дают ключ.

Наша известность мало-помалу росла, и уже через неделю люди сбегались приветствовать нас, едва мы въезжали в деревню, а когда мы уезжали, нас забрасывали мелкими монетами и делали нам подарки.