Диана Гэблдон - Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

Большая рука тяжело опустилась мне на плечо.

– Мой брат? Вы думаете, что я предал своего брата?

Это по какой-то причине очень задело его, лицо потемнело от гнева.

– Вы только что сами признались в этом! – сказала я.

И вдруг мне стало все ясно.

– Вы оба, – медленно проговорила я. – Вы с Колумом сделали это вместе. Да, вместе, как все, что вы делаете.

Я сняла его руку со своего плеча и резко отбросила ее от себя.

– Колум не стал бы главой клана, если бы вы не воевали вместо него. Он не смог бы объединить клан, если бы вы не ездили вместо него, не собирали арендную плату и не улаживали споры. Он не мог ездить верхом, не мог путешествовать. И не мог бы зачать сына – наследника титула. А у вас не было сыновей от Моры. Вы поклялись быть для него руками и ногами…

Я вдруг почувствовала, что в груди у меня клокочет истерический смех.

– Почему бы вам точно так же не стать его членом?

Дугал уже смирил свой гнев; постоял с минуту молча, настороженно наблюдая за мной. Придя к заключению, что я не собираюсь бежать, он уселся на один из тюков и подождал, пока я закончу.

– Итак, вы совершили это с согласия Колума. А как отнеслась к этому Летиция? Она была согласна?

Понимая теперь, насколько они безжалостны, я не исключала возможности, что братья Маккензи принудили Летицию силой.

Дугал кивнул. Гнев его полностью испарился.

– Да, совершенно согласна. Она не жаловала меня, но очень хотела ребенка – настолько, что согласилась делить со мной постель три месяца, которые понадобились, чтобы зачать Хэмиша. Это была чертовски скучная работа, – задумчиво добавил Дугал, отскабливая с каблука комок засохшей грязи. – С тем же успехом можно было совокупляться с миской молочного пудинга.

– И вы сказали Колуму об этом? – спросила я.

Учуяв в моем голосе насмешку, Дугал поднял голову и спокойно поглядел на меня. Легкая улыбка осветила его лицо.

– Нет, – ответил он невозмутимо. – Этого я ему не сказал.

Опустив взгляд на свои руки, он повернул их ладонями вверх и принялся разглядывать с таким видом, словно хотел прочесть по их линиям нечто важное и тайное.

– Я ему сказал, – тихо заговорил он, не глядя на меня, – что она сладкая и нежная, как спелый персик, что у нее есть все, чего мужчина может пожелать от женщины.

Он сложил ладони и поглядел на меня.

– Вас бы я не назвал нежной и сладкой, но все, что мужчина может пожелать…

Он очень медленно обвел карими глазами всю мою фигуру, задержавшись на выпуклостях груди и бедер, заметных под расстегнутым плащом; одной рукой он бессознательно поглаживал себя по мускулистой ляжке.

– Кто знает? – произнес он, обращаясь как бы к самому себе. – Я мог бы иметь еще одного сына, законного на этот раз. Правда… – тут он критическим оком глянул на мой живот, – этого пока не получилось у Джейми. Возможно, вы бесплодны. Но я мог бы попытать судьбу. Во всяком случае, имение того стоит.

Он вдруг поднялся и шагнул ко мне.

– Кто знает? – повторил он очень тихо. – Если бы я вспахивал своим плугом эту хорошенькую каштановую бороздку и каждый день засевал ее…

Тени на стене пещеры задвигались, когда он сделал еще шаг ко мне.

– Вы дьявольски удачно выбрали для этого время, – сказала я зло.

У него сделалось невероятно ошеломленное лицо, когда он заметил, что я смотрю мимо него на входное отверстие пещеры.

– Вмешиваться оно как-то невежливо, – произнес Мурта, проникая в пещеру вслед за двумя кремневыми пистолетами, один из которых он наставил на Дугала, а другим пользовался для жестикуляции.

– Ежели вы намерены отклонить последнее предложение, я приглашаю вас уйти вместе со мной. Но если вы намерены его принять, тогда я удалюсь один.

– Никто никуда не удаляется, – коротко ответила я. – Сядьте, – предложила я Дугалу, который все еще стоял как столб и смотрел на Мурту как на привидение.

– А где Руперт? – спросил он, обретя наконец дар речи.

– О, Руперт…

Мурта задумчиво потер подбородок дулом пистолета.

– Он вроде бы отправился в Белладрум. Вернется на рассвете, – уверенно добавил он. – С бочонком рома, за которым вы его вроде послали. Остальные спят в Куинборо.

Дугал нашел в себе силы рассмеяться, хотя и хрипловато. Он сидел, положив руки на колени, и переводил глаза с меня на Мурту и обратно. Наступило недолгое молчание.

– Ну? – заговорил Дугал. – Что теперь?

Это, что называется, был вопрос по существу. Удивленная тем, что вместо Джейми встретила Дугала, ошарашенная его разоблачениями и доведенная до бешенства его последующими предложениями, я как-то не нашла времени подумать, а что же делать дальше.

К счастью, Мурта оказался более подготовленным. Но ему, правда, не пришлось иметь дело с непристойными предложениями.

– Нам нужны будут деньги, – заявил он напрямик. – И люди.

Потом оценивающим взглядом окинул тюки и добавил:

– Нет. Это для короля Якова. Мы возьмем из твоих собственных.

Он перевел глаза на Дугала и ткнул дулом пистолета в направлении его споррана.

Жизнь в шотландских горах делает человека фаталистом, такова уж одна из ее особенностей. Дугал со вздохом вытащил из споррана и бросил к моим ногам небольшой кошелек.

– Двадцать золотых монет и тридцать шиллингов, – сказал он, подняв одну бровь. – Берите, и привет вам. – Заметив мой скептический взгляд, он покачал головой. – Нет, я сказал, что хотел. Думайте обо мне как хотите. Джейми – сын моей сестры, и если вы сможете его освободить, да поможет вам Бог. Но вы не сможете, – заключил он беспрекословно.

Он глянул на Мурту, который все еще манипулировал своими пистолетами.

– Что касается людей, то нет. Если ты, Мурта, и барышня хотите покончить жизнь самоубийством, я вас удержать не могу. Обещаю только похоронить вас по обе стороны от могилы Джейми. Но вы не уведете с собой в ад моих людей, с пистолетами или без них.

Он скрестил руки на груди и, прислонившись к стене пещеры, спокойно смотрел на нас.

Мурта продолжал целиться, но его маленькие черные глазки обращены были ко мне. Стрелять или нет?

– Я предложу вам сделку, – сказала я.

Дугал снова приподнял бровь.

– У вас сейчас определенное преимущество передо мной в заключении сделок, – заметил он. – Что же именно вы предлагаете?

– Позвольте мне поговорить с вашими людьми, – сказала я. – Если они пойдут со мной по доброй воле, отпустите их. Если нет, мы уйдем, как пришли, и вернем вам ваш кошелек.

Один уголок его рта приподнялся, изображая кривую улыбку. Он посмотрел на меня, как бы оценивая мое красноречие и убедительность моих доводов. Потом сел, положил руки на колени и кивнул:

– Идет.

Мы покинули ущелье с пещерой, увозя кошелек Дугала и пятерых спутников: Руперта, Джона Уитлоу, Уилли Макмуртри и братьев-близнецов Руфуса и Джорди Каултеров. Решительность Руперта убедила остальных; я с чувством мрачного удовлетворения наблюдала за выражением лица Дугала, когда его приземистый чернобородый заместитель вдумчиво поглядел на меня, потом похлопал по висевшим на поясе длинноствольным пистолетам и сказал: