Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками

Я покачала головой и поспешно проглотила очередной кусок, прежде чем ответить:

– Насколько я поняла, посудомойке рассказал это поваренок с кухни, который, в свою очередь, слышал это от конюшенного, а тот – от лакея соседей. Не знаю, сколько еще людей посвящено в эту тайну, но семья де ла Тур живет всего в трех домах от нас. Полагаю, что и принцесса о нас все знает, – весело добавила я. – По крайней мере, если любит судачить со своими посудомойками.

– Дамы не вступают в беседу с посудомойками, – холодно заметил Джаред и многозначительно сузил глаза, давая Джейми понять, что тот должен призвать свою жену к порядку.

Я заметила, как дрогнул уголок губ у Джейми, но он лишь отпил еще глоток «Монтраше» и, сменив тему, начал обсуждать последнюю сделку Джареда – поставку рома кораблем с Ямайки.

Когда Джаред позвонил, чтобы убрали посуду и принесли бренди, я извинилась и встала из-за стола. Джаред имел привычку курить за бренди длинные черные сигары с обрезанными концами, и у меня возникло подозрение, что, как бы тщательно ни пережевывала я угрей, они непременно попросятся обратно, стоит мне вдохнуть вонючий густой дым.

Лежа в постели, я, без особого, впрочем, успеха, старалась выбросить из головы угрей. Закрыла глаза и стала думать о Ямайке – о чудесных белых пляжах, залитых тропическим солнцем. Но мысли о Ямайке навели на мысль о «Вильгельмине», потом – о кораблях и море, и перед глазами снова неотвратимо возникли огромные угри: они корчились и извивались в зеленых водорослях. А потому я с облегчением приветствовала появление в спальне Джейми и даже радостно привстала в постели.

– Фу! – Он облокотился спиной о запертую дверь, обмахиваясь кружевным концом своего жабо. – Чувствую себя копченой сосиской. Я очень люблю Джареда, но тем не менее буду счастлив, когда он увезет свои вонючие сигары в Германию.

– Раз от тебя пахнет сигарой, ко мне не подходи, – сказала я. – Угри не выносят дыма.

– Можно ли винить их в этом! – Он снял сюртук и расстегнул рубашку. – А знаешь, у меня появилась идея, – признался он, косясь на дверь и стаскивая рубашку. – А на мысль натолкнули пчелы.

– Пчелы?!

– Знаешь, как переносят ульи с пчелами? – спросил он, распахивая окно и вешая рубашку на крючок возле него. – Берешь трубку самого что ни на есть крепкого табака, втыкаешь ее в улей и вдуваешь туда дым. Пчелы так и валятся, одурманенные, и ты можешь переносить их куда угодно. Думаю, примерно то же делает со своими клиентами Джаред: одурманивает их дымом, и они не глядя подписывают заказы на втрое большие поставки вина, чем собирались прежде, не успев очухаться.

Я хихикнула, а он усмехнулся в ответ и приложил палец к губам – в коридоре послышались шаги Джареда, он шел к себе в спальню.

Когда опасность миновала, Джейми подошел и растянулся рядом со мной в одном килте и чулках.

– Не слишком воняет? – спросил он. – А то могу пойти спать в гардеробную. Или высунуть голову в окно, чтобы выветрился запах.

Я принюхалась – рыжеватые пряди слабо пахли табаком. Отблеск свечи придавал им золотистый оттенок, и я начала теребить его шевелюру пальцами, ощущая их нежность и шелковистость.

– Да нет, не так уж и страшно, не волнуйся. Тебя не тревожит, что Джаред скоро уедет?

Он поцеловал меня в лоб, уперся головой в валик под подушкой и улыбнулся:

– Нет. Я перезнакомился со всеми главными его клиентами и с капитанами, знаю всех складских рабочих и портовых чиновников. У меня есть перечень цен, а список инвентаря я затвердил назубок. Пора перейти к практике. Джареду уже нечему меня учить.

– А принц Карл?

Он прикрыл глаза и тихонько хмыкнул.

– О да. Но тут следует скорее полагаться на милость Божью, а не на Джареда. Мне кажется, будет лучше, если Джаред уедет и не увидит, какие шаги мы предпринимаем.

– А какие шаги? – спросила я. – У тебя есть какая-нибудь идея, Джейми?

Я ощущала на лице его теплое дыхание, пахнущее бренди, и, приподняв голову, поцеловала его. Мягкие губы раскрылись под моими, и целую минуту, прежде чем ответить, он наслаждался этим поцелуем.

– О, есть, – со вздохом ответил он и откинул голову. – Не знаю, к чему они приведут, но идеи имеются.

– Расскажи.

– Ммфм…

Он устроился поудобнее, лег на спину и, обняв меня одной рукой, заставил положить голову ему на плечо.

– Ну, – начал он, – насколько я понимаю, это прежде всего вопрос денег, англичаночка.

– Денег? – Мне казалось, что это прежде всего вопрос политики, а не денег. – Разве не потому французы хотят восстановления на троне Якова, что это нанесет удар Англии? Насколько я понимаю, Людовик хотел, вернее, захочет, – поправилась я, – отвлечь внимание короля Георга с помощью Карла Стюарта от того, что он, Людовик, намерен совершить в Брюсселе?

– Это верно, – ответил Джейми, – но для возвращения на престол короля требуются деньги. А их у Людовика не так много, чтобы одновременно вести войну с Брюсселем и финансировать вторжение в Англию. Слышала, что говорил о королевской казне и налогах Джаред?

– Да, но…

– Нет, тут все зависит не от Людовика, – заметил он поучительным тоном. – Хотя, конечно, и он может сказать свое слово. Существуют и другие источники денег, к которым хотят подобраться Яков и Карл. Это французские банкиры, Ватикан и испанский королевский двор.

– Тогда, наверное, Яков обхаживает Ватикан и испанцев, а Карл – французских банкиров? Ты как считаешь?

Он кивнул, не сводя глаз с резных панелей потолка. Сделанные из орехового дерева, они в свете свечей отливали мягким светло-коричневым блеском, а по углам их украшали более темные по цвету розетки и ленты, тоже из дерева.

– Да. Дядя Алекс показывал мне письма от его величества короля Якова. Судя по ним, он больше всего рассчитывает на испанцев. Папа был вынужден поддерживать Якова, поскольку тот католик. Папа Клемент вообще поддерживал его много лет, и теперь, после его смерти, это продолжает Папа Бенедикт, но уже на более скромном уровне. А Филипп Испанский и Людовик приходятся Якову кузенами; это их долг – помогать Бурбону. – Он искоса взглянул на меня и слегка улыбнулся. – Однако жизненный опыт подсказывает мне, англичаночка, что, когда речь заходит о деньгах, зов крови ослабевает.

Приподняв по очереди ноги, он одной рукой стащил чулки и швырнул их на стул рядом с постелью.

– Яков получил деньги от испанцев тридцать лет назад, – заметил он, – а также небольшой флот и людей. И результат – восстание в тысяча семьсот пятнадцатом. Но ему не повезло, войска потерпели поражение при Шерифмуире еще до того, как сам Яков прибыл туда. А потому, думаю, испанцы не слишком стремятся финансировать вторую попытку реставрации Стюартов, во всяком случае, пока не убедятся, что она будет успешной.