Николь Фосселер - По ту сторону Нила

«Никогда, – повторял про себя Джереми. Он снова вспомнил о девушке, которая хотела ему помочь и так жестоко за это поплатилась. – Никогда. Лучше умру при попытке сбежать».

Слатин похлопал его по ноге и поднялся с ангареба.

– Так что мне передать Халифе?

На мгновенье Джереми задумался.

– Передайте, что я добуду ему селитру.

Не успел Джереми снова вытянуться на ангаребе, чтобы попытаться выудить из памяти хоть что-нибудь связанное с производством селитры, как двое угрожающего вида дервишей, потрясая копьями, устремились к нему через площадь. «Ялла! Ялла!» – загалдели они, приблизившись. Джереми понял. Он опустил скованные ноги с деревянного помоста, оттолкнулся и скатился на землю. Дервиши загалдели, тыча в него тупыми концами копий. Джереми судорожно изогнулся, поднялся на ноги и сделал несколько шагов в направлении площади. Однако, в очередной раз переставляя опухшую правую ногу, он подвернул ее и снова свалился, под крики и улюлюканье туземцев. На этот раз подъем занял больше времени, несмотря на отчаянные тычки и удары копий. Когда же Джереми, шатаясь, встал на ноги, дервиши выглядели озадаченными и, по-видимому, решили отказаться от намерения продолжать путь столь кропотливым образом. Обменявшись короткими репликами, они подхватили пленника под мышки и поволокли за пределы зарибы на площадь, туда, где возле врытого в землю столба лежала цепь и короткий деревянный колышек. Один из дервишей продел цепь через железный обруч на ноге пленника, обернув другой ее конец вокруг столба и, используя колышек в качестве рычага, освободил ногу Джереми от железа, после чего проделал то же самое с другой ногой. Во время этой процедуры Джереми не издал ни единого звука, хотя кожа на его лодыжках облезла, обнажив синие, вздувшиеся сухожилия. После этого один из дервишей, дабы окончательно выбить из головы пленника мысль о побеге, ударил его кулаком в затылок, а другой изо всей силы ткнул в крестец тупым концом копья.

Повернув голову в сторону виселиц, Джереми увидел, что на одной из них болтается тело мальчика лет тринадцати-четырнадцати. Его вывалившиеся из орбит глаза походили на два голубоватых шара, а фиолетовый язык свисал изо рта, как кусок кровяной колбасы. Через довольно оживленную базарную площадь Джереми повели к небольшому кирпичному строению без двери, у входа в которое лениво слонялся еще один вооруженный копьем дервиш. Туземцы обменялись несколькими короткими фразами, и Джереми втолкнули внутрь.

В комнате царил полумрак, лишь у входа на полу что-то светилось красным. Джереми понадобилось некоторое время, чтобы его глаза привыкли к темноте. У задней стены грудой лежали небольшие полотняные мешки, справа стояла наполненная землей корзина, возле которой валялся разный хлам: обломки кирпичей, вырезанные из дерева ложки, металлические кофейники с длинными носиками, наполненные водой кувшины и надбитые глиняные миски. Под ногами Джереми стоял металлический таз с тлеющими древесными углями. Очевидно, принцип выделения селитры был здесь известен хорошо, оставалось выяснить подробности процесса. Джереми получил пинок в спину и закатал рукава, обнажив похожие на браслеты шрамы вокруг запястий – напоминание о его первом дне в Омдурмане.

«Думай, – мысленно приказал он себе. – Думай хорошенько. А если что-то не удастся вспомнить, попытайся восполнить пробелы логикой».

Джереми высыпал в глиняную миску горсть земли, добавил воды, размешал и тонкой струйкой вылил жижу в кофейник, который поставил на тлеющие угли. После чего, скрестив на груди руки, опустился на пол у стены, чем вызвал недовольные возгласы своих стражей, до сих пор с любопытством наблюдавших за его действиями. Джереми успокоил их жестом и снова сел, не сводя глаз с кофейника. Когда раствор выкипел, он подлил в него воды.

Джереми вспомнил, что через два или три часа такого кипения в кофейнике должна появиться прозрачная жидкость, которую надо будет вылить на кирпичи. Когда обожженная глина заберет всю влагу, на кирпичах останутся кристаллы, которые, если их бросить на раскаленные угли, будут шипеть и рассыпать вокруг разноцветные искры. Именно так и проверяется качество селитры.

Помещение наполнили едкие, вонючие испарения. Стражи Джереми начали переминаться с ноги на ногу, скалиться и отпускать грубые шутки, пока наконец один за другим не покинули комнату, напоследок пригрозив Джереми копьем.

Оставшись один, Джереми подлил в кофейник воды и огляделся. Его внимание привлекли сложенные в углу мешки. Не спуская глаз с охранников, пристроившихся под пальмовым навесом в центре рыночной площади, Джереми взял первый попавшийся мешок, заглянул внутрь и отпрянул, увидев там блестящий порошок цвета графита. Ничего не понимая, Джереми зачерпнул горсть и понюхал. Потом посмотрел на таз с углями и испуганно забегал глазами по комнате, как зверек, за которым захлопнулась ловушка. Он удивлялся беспечности туземцев, которые хранили порох в помещении, где тлел огонь. Или они хотели таким образом сломить его волю? В любом случае они сделали ему хороший подарок, которым он не преминет воспользоваться.

Джереми усмехнулся, высыпал порох обратно в мешок и снова подошел к выходу. Один из его стражей поднялся и направился к краю площади, где сидел высохший, как чернослив, седобородый торговец лепешками. Старик испуганно сжался, когда дервиш запросто взял три лепешки и вернулся к приятелям. Рассудок Джереми вмиг прояснился. Теперь его мозг работал четко, как часы, рассматривая разные возможности, оценивая время, шаг за шагом обдумывая дальнейшие действия.

Он снова вернулся к мешкам, взял самый верхний и рассыпал его содержимое толстой извилистой «змейкой», начиная от входа и кончая стеной, возле которой лежали остальные. Потом вылил из сосудов всю воду, та мгновенно впиталась в земляной пол, и разложил несколько мешков по комнате. После этого Джереми подсел к тазу и принялся дуть на угли, пока над ними, разбрасывая искры, не взметнулись язычки пламени. Джереми взял деревянную ложку, зачерпнул несколько тлеющих комочков и высыпал их у входа, где начинался его импровизированный «фитиль». Дождавшись, пока дерево разгорится и задымит, Джереми встал и вышел на площадь.

Краем глаза он видел, как вытаращились на него дервиши и как схватились за копья, когда он как ни в чем не бывало продолжил идти дальше. Джереми не оглянулся, когда сзади послышалось шипение и плевки и грянули первые робкие взрывы. Грозное рычание его стражей сменилось криками, перешедшими в истошные вопли, и Джереми скривил губы в усмешке.

Вскоре громовой удар потряс воздух, а за ним еще один и еще. Нарастающий гул толпы прорвался визгом и испуганным ревом. В спину Джереми ударила взрывная волна, чуть не сбившая его с ног. Кто-то схватил его за плечо, но он не остановился. Толпу на площади охватила паника. Джереми ударили локтем в бок, он покачнулся, но продолжал идти, ни на кого не обращая внимания. До него как будто тоже никому не было дела.