Николь Фосселер - По ту сторону Нила

Время от времени срывающийся дождь повисал в воздухе клубами теплого пара, не достигая земли, однако перед рассветом полило как из ведра. Возвестивший зарю сигнал горна для многих был долгожданным. Пока стояли в очередях в уборные, а потом за чаем, кофе и сухарями, протрубили сниматься с места.

Наконец в утренней дымке замаячили яркие пятна: алые и ультрамариновые, хаки и цвета сосновой хвои, а также ослепительно-белые – шлемов и ремней. Болезненные, кричащие краски на фоне однообразно серого ландшафта сверкали в лучах восходящего солнца и походили на мираж, лихорадочный бред или кучки кукурузной муки на току. Войска двигались вперед, как колония муравьев, их стройные ряды образовывали правильное каре с сильными, вытянутыми флангами. Тем не менее шагали свободно, не строевым, перекинув ружья через плечо, в такт барабанам и флейтам шедших в первых рядах горцев Гордона в серых куртках и зеленых юбках. В этой пронзительной музыке было что-то зловещее, и в то же время она действовала ободряюще. По обеим сторонам каре гацевали разделенные на небольшие группы гусары, копыта их коней вздымали облачка жгучей, как перец, пыли. Вперед, вперед, на холмы и укрепления, охраняемые разбросанными по всему ландшафту дозорными Махди, чьи фигуры издали напоминали белые запятые с черной головкой. Вперед, на оазис Эль-Теб!

Джереми ехал на лошади позади каре, среди людей своего и других подразделений Королевского Суссекского, как конной пехоты, так и кавалерийских. Он оглянулся на Стивена, который все еще дулся после вчерашней размолвки, не разговаривал и избегал смотреть ему в глаза. Джереми сжал губы и снова развернулся вперед. Ему не хотелось тратить силы на ссоры. Никогда еще он не был настроен так решительно, как сейчас.

Однако в следующий момент Джереми содрогнулся вместе со всем войском, потому что сзади раздался взрыв, отозвавшийся в пространстве гулким эхом. Собственно говоря, все знали, что стреляло британское орудие с борта стоявшего в лагуне «Сфинкса». Ровно в девять часов тридцать минут оно должно было произвести пробный выстрел. Несколько снарядов, пронзительно визжа, пролетело над их головами и с глухим грохотом упало в песок перед первой шеренгой горцев. Еще один приземлился совсем недалеко от гусар. Каре продолжало двигаться. Трумп, трумп, трумп… Все ближе и ближе. Теперь уже слишком близко.

– Конная пехота, вперре-ед!

Этой команды ждали давно. Леонард, Ройстон, Саймон и Стивен отделились от каре вместе со своими людьми и, дав лошадям шпоры, поскакали по обе стороны строя. Их мундиры цвета хаки смешались с красками других полков. Подобно тысячам разноцветных стрел, одновременно выпущенных сквозь клубы песка и пыли, устремились они на воинов Махди. Они уже видели их смуглые, искаженные злобой плоские лица, обрамленные пышными курчавыми шевелюрами. Уже сверкали на солнце направленные в них копья и стволы ружей, но ни один из суссексцев ни на дюйм не отклонился от заданного направления.

– На-азад!

Развернув коней, пехотинцы поскакали в противоположном направлении, на исходные позиции.

Теперь инициатива перешла к гусарам, и они поскакали на окопы махдистов, к форту, именно туда, где в прошлый раз потерпел поражение Бакер-паша. С той стороны раздавали выстрелы и дымились стволы орудий. Но гусары были быстры, как цветные молнии. Так же стремительно возвращались они к каре и снова неслись вперед. Одно подразделение за другим мчалось, как на крыльях.

Ветер разносил сладковатый запах гниющей плоти. Трупы лежали сотнями, лицом вниз, пораженные в спину ударом копья или сабли. В основном это были египтяне Бакер-паши, однако среди них попадались и европейцы. Над мертвецами кружили хищные птицы, которые лишь ненадолго прервали пиршество, вспугнутые появлением людей. Вскоре, подобно темным шелестящим облакам, они снова опускались на затылки трупов.

После короткой передышки каре опять пришло в движение под монотонную музыку горцев. Оно двинулось в северном направлении, теперь уже строевым шагом, чтобы ударить неприятеля в самое слабое его место, с тыла.

Однако неприятель ударил первым. Гранатой, выпущенной из орудия Круппа, которая перелетела через каре и упала поодаль. Вторая приземлилась рядом с британцами и взорвалась. Разлетелись осколки, послышались стоны и крики. С третьей гранатой число раненых возросло, однако солдаты продолжали идти вперед, с вытаращенными от ужаса глазами, так и не получив приказа открыть огонь. Грохотали залпы, снаряды обрушивались на ряды англичан, пробивая в них бреши, которые тут же заполнялись. Доктора и санитары носились из одного конца каре в другой, вынося на носилках раненых. Очередная граната ударила в середину каре. Вздыбилась пыль вперемешку со шрапнелью, окутав серым облаком саперов и солдат, верблюдов и мулов и повозки с водой и боеприпасами.

Но они продолжали двигаться, не обращая внимания на пот, струившийся по их лицам и спинам, и до предела натянутые нервы. Ройстон, Джереми, Стивен и Леонард не знали, целы ли их люди. Зато им четверым удалось обменяться взглядами. «Мы еще здесь, – говорили их глаза. – Мы живы. С нами ничего не случилось».

А потом все внезапно стихло. Лишь колеса продолжали скрипеть да хрустел песок под ногами и копытами. Хрум-хрум-хрум…

– Сто-ой!

Четыре с половиной тысячи человек почти вплотную подошли к укреплениям, представлявшим собой земляной вал добрых шести футов в высоту, за которым скрывалась орда махдистов и два орудия Круппа. Солдаты упали на животы и приготовили винтовки. Артиллеристы принялись разгружать своих верблюдов и четкими, слаженными движениями монтировать технику. Пушки подкатили на огневые позиции. Последние гусары вышли за линию огня, скрывшись позади каре в облаке пыли.

Было около полудня. Солнце стояло прямо над головой. Воздух дрожал, словно оазис Эль-Теб был накрыт стеклянным колпаком. На фоне лишенной теней земли предметы вырисовывались с необыкновенной четкостью: черные лица хадендоа, слепящие блики на копьях и клинках. Люди Османа Дигны тоже выжидали. Секунда, еще одна, третья… Джереми, Ройстон, Леонард, Саймон. Винтовки со вздетыми штыками наготове. Один глаз закрыт, другой смотрит на мушку. Палец лежит на спусковом крючке.

– Пли!

Воздух вздрогнул от рева и шипения орудийных стволов, извергнувших шквал огня. Гранаты падали в окопы, взметая фонтаны осколков. Воздух прорезали крики раненых. И с каждым залпом на земляной вал просыпался град пуль, словно гигантской метлой разметая ответный огонь. Наконец горн возвестил сигнал к наступлению и к следующей огневой атаке. Одна смертоносная волна за другой обрушивалась за неприятельские укрепления. И с каждой волной каре подступало ближе.