Элоиза Джеймс - Однажды в замке

Нет, Эди отказывалась быть такой.

Гауэйн и насчет Сюзанны оказался прав. Стоило девочке взглянуть на Эди, как она отвернулась. До того как на сцене появилась Лила, Эдит твердо знала, что хочет стать матерью Сюзанны. Но конечно, малышка будет счастливее с Лилой. Мачеха точно знала, что делать. Вот ее Сюзанна не оттолкнула. И как же мелочно и недостойно плакать из-за того, что эти двое любят друг друга!

Правда в том, что Эди никуда не годится в тех вещах, которые делали женщину женщиной. У нее отсутствуют не только материнские инстинкты, но и чисто женские, те, которые так нужны в постели. Она не знала, что делала не так. Когда она открыла глаза, на лице Гауэйна ясно читались отвращение и брезгливость.

Сама мысль об этом заставила ее съежиться.

Эди потребовалось полбутылки шампанского, чтобы расслабиться. Настолько, чтобы наслаждаться прикосновениями мужа. И она скорее покончит с собой, чем будет часами организовывать хозяйство Гауэйна, таким образом, как от нее ожидают все окружающие.

Эдит медленно встала. Мышцы живота все еще ныли после долгих рыданий. В глубине души она всегда знала правду: она создана только для музыки. Но не представляла до сих пор, как больно будет признать это.

Отцу придется аннулировать брак. Он богат и влиятелен. Он все уладит. Нужно только написать ему, и он приедет и заберет ее.

Эди по-прежнему боролась со слезами, когда услышала шаги за дверью. Она глубоко вздохнула, ожидая прихода Мэри. Но это оказалась Лила.

– Какого черта тут произошло? – воскликнула она, захлопывая дверь и подбегая к падчерице. – Твой муж только что в полной ярости умчался в Хайлендс. В доме царит суматоха, потому что он никогда и шагу не делал без Бардолфа, а тут просто оставил его. Взял двух лакеев, шестерых грумов, поверенного и камердинера, но все считают, что он путешествует налегке.

Эди с трудом сглотнула.

– Я уезжаю, Лила. Возвращаюсь в Англию.

– Уезжаешь? Но ты не можешь так поступить! Ты замужем, Эди. Ты не можешь покинуть мужа. Если только… – Она прищурилась. – Он все-таки оказался мерзким извращенцем, верно?

– Нет! Дело во мне! – крикнула Эди. – Во мне, неужели не понимаешь?

– Ты извращенка? – озадаченно пробормотала Лила. – Не могли бы мы…

– Н-нет, – выдохнула Эди и отвернулась, сжимая пальцами столешницу, пока не взяла себя в руки. – Я не гожусь для брака, Лила. Могли бы мы не затрагивать эту тему? Гауэйн заслуживает лучшей жены, которая хороша в постели, не лжет ему и хочет иметь детей.

– Ты это о чем? Ты лгала ему? В чем? И при чем тут дети?

– Он сказал, что я буду плохой матерью, – сказала Эди ровным голосом. – И я не хочу управлять замком. Мне не следовало выходить замуж. Я хороша только в одном, и мы оба знаем, в чем именно.

– Ошибаешься! – возразила Лила, садясь на диван. – Иди, посиди рядом, дорогая. Я всегда считала, что твой отец делает слишком большой упор на твои музыкальные занятия. Ты куда больше, чем просто музыкант.

– Гауэйн не согласился бы с тобой.

Эди снова боролась с собой и сильно прикусила губу, отказываясь поддаться жалости к себе.

– Я поеду в Италию. Отец поддержит меня, я знаю, что поддержит. Возьму другое имя и начну играть всерьез. Для публики.

– Но, Эди…

– Я все решила, – перебила она, дыша уже спокойнее, когда удалось справиться со слезами. – С моим браком покончено, Лила. Гауэйн был в таком бешенстве, потому что я притворялась несколько раз. Ты знаешь, как я ненавижу, когда люди впадают в ярость. Хотя я это заслужила.

– О, милая!

Лила тут же подлетела к падчерице и обняла ее.

– Он не должен был! Животное! Ему следовало бы извиниться!

– Какой смысл? Человек, который орет на жену, всегда будет это делать. Кстати, он догадался, что я сказала тебе.

– О господи! Неудивительно, что он взбешен.

– Я предала его с единственным человеком, которого он не может избежать, потому что ты будешь воспитывать Сюзанну. Я больше не могу так жить, Лила. Не вынесу таких криков.

Лила прижала ее к себе так сильно, что Эди стало больно.

– Не понимаю. Он любит тебя!

– Судя по его словам, он любил женщину, созданную его воображением. – Эди высвободилась и неэлегантно шмыгнула носом.

– У тебя есть носовой платок? Я использовала все свои и разве что простыни не изорвала этой ночью.

– Настало время для моей французской нижней юбки, – хмыкнула Лила, но шутка явно не удалась. – И не думаю, что Гауэйн так просто тебя отпустит.

Она протянула Эди платок и усадила ее на диван.

– Он больше не хочет меня. Сказал, что ошибся, когда женился на мне, потому что я буду ужасной матерью. – Боль превратилась в некую черную субстанцию, пульсировавшую внутри. – Он сказал, что я лежу в постели как холодная оладья.

– Он так сказал?

Лила вскочила, сжала кулаки словно разгневанная греческая богиня.

– Как он смел сказать такую мерзость? Он даже не англичанин! И должен быть раболепно благодарен за то, что такая красивая и талантливая девушка, как ты, согласилась на его предложение! Не говоря уже о твоем приданом и титуле! Твой отец убьет его!

– В этом нет нужды. Но я… я не могу провести остаток жизни, чувствуя себя выщербленной трехпенсовой фаянсовой чашкой! Не говоря уже об оладье. Просто не могу!

– Твой отец обо всем позаботится. Этот Бардолф хоть и чирей в заднице, но он прекрасный организатор. Не успеем оглянуться, как уже будем сидеть в экипажах.

– О чем ты? Тебе необязательно ехать со мной! Нужно думать о Сюзанне!

– Мы бы все равно уехали в Англию через несколько недель! Просто поедем раньше.

– Что, если Гауэйн погонится за нами?

– Учитывая то, что он умчался в горы, вернется не меньше чем через неделю. Полагаю, мало шансов на то, что миль через двадцать он придет в себя и поймет, какая он гнусная, рожденная в аду свинья.

– Это слишком резко.

– Зато точно. Твой отец много раз терял со мной терпение. Но никогда не оскорблял меня и не унижал.

Лила позвонила в колокольчик.

– Мы немедленно покидаем эту Богом проклятую страну.

Эди оглядела полевые цветы, все еще цветущие в вазах, пусть стебли и были спутаны.

– Я люблю Шотландию.

– Погоди, пока увидишь юг Франции. Мать возила меня туда в юности. И я никогда не забывала тамошних красот. Скорее бы снова туда поехать!

Но Эди покачала головой.

– Нет, я отказываюсь уезжать тайком. За спиной мужа, подобно горничной, крадущей серебро. Я должна поговорить с Гауэйном лицом к лицу. Пошлю письмо отцу и потом подожду, пока он не приедет за мной. Уверена, что Гауэйн успеет до этого вернуться.

– Твой отец может проигнорировать тебя, потому что я уже написала ему, что гощу здесь, – уныло напомнила Лила.

– Дорогая, – сказала Эди с вновь обретенной решимостью говорить все, что думает. – Тебе нужно перестать флиртовать с другими мужчинами. Потому что ты разбиваешь сердце своего мужа.