Сара Джио - Утреннее сияние

– Вы не шутите?

– Нет, конечно. Но предупреждаю сразу – это не какое-нибудь изысканное блюдо для кулинарных книг.

– Вот это-то мне и нравится больше всего. Захвачу-ка я, пожалуй, фотоаппарат.

Вскоре он вернулся с камерой через плечо, снял бейсболку, прижал ее к груди и церемонно поклонился.

– Примите мою благодарность.

Я не могла не рассмеяться при виде его драматического жеста.

– За что?

– За то, что спасли меня от тайского ужина.

– Правда? А я обожаю тайскую еду.

– Не поверите, но я тоже, – сказал он. – Однако хотел бы я знать, что бы вы сказали после пятидесяти шести дней поедания зеленого карри с весенними роллами.

– Пойдемте, – предложила я, поднимаясь на ноги. – Я вас угощу.

Он прошел вслед за мной на кухню. Я наполнила тарелку и поставила ее на барную стойку. Он тут же выхватил фотоаппарат.

– У вас не найдется какой-нибудь скатерти или куска ткани? Что-нибудь, чтобы создать фон?

– Я вовсе не считаю, что мое блюдо заслуживает того, чтобы его фотографировали.

– Вы не правы, – возразил он. – Смотрите, как блестит бок цыпленка. – Я не стала признаваться ему, что это одно из немногих блюд, которые я умею готовить.

Я вытащила полосатое кухонное полотенце из ящика рядом с мойкой.

– Это подойдет?

– Вполне, – ответил он, глядя в объектив. Вспышка, потом вторая. Он сбросил туфли и взобрался на стойку. Я обратила внимание, как перекатываются его бицепсы, когда он поднял камеру и начал пристраивать ее над тарелкой. Еще несколько вспышек.

– Готово, – сказал он, спрыгивая со стойки. Его рука коснулась моей, когда он показывал мне сделанные кадры, на которых мое творение выглядело в сто раз аппетитнее, чем на самом деле.

– Вот это да! – изумленно воскликнула я.

– Недурно получилось, правда? – сказал он, радостно улыбаясь. – А ведь мы даже не прибегали к услугам фуд-стилиста. – Он наклонился ко мне и прошептал с заговорщическим видом: – Должен признаться, они такие зануды.

Алекс отрезал кусочек и положил его в рот.

– Очень вкусно, – сказал он, прикрывая рот.

Я улыбнулась.

– После тайской еды навынос покажется вкусным все что угодно.

– Не прибедняйтесь, – вполне искренне возразил Алекс. – Вы на самом деле замечательно готовите.

Я достала из буфета второй бокал.

– Налить вам немного вина?

– Нет, благодарю, – сказал он. – Я не пью спиртного.

Мы весело болтали о том о сем, пока он доедал ужин, а потом я снова наполнила бокал, и мы сидели на диване, откуда открывался потрясающий вид на озеро.

– Я нашла вашу книгу, – сказала я. – Ту, которая с рецептами барбекю.

Он серьезно посмотрел на меня.

– И как она вам показалась?

– Просто потрясающе. Премия Джеймса Берда – это впечатляет.

Он пожал плечами.

– Я набрал пятнадцать фунтов, пока над ней работал.

– И я понимаю почему. – Мне хотелось задать ему вопрос о соавторе, но я не решилась. Вместо этого я принялась расспрашивать его о прошлой карьере.

– Вам, наверное, не хватает путешествий. И потом, та работа, которую выполняли в Судане…

– Да, – ответил он. – Иногда скучаю по прошлым временам. – Он пристально смотрел на озеро, словно хотел, чтобы порывистый ветер унес его кораблик далеко-далеко. – Никогда не думал, что придется расстаться с карьерой военного корреспондента. Это мое призвание.

– Но почему же вы это сделали?

В его взгляде промелькнула странная отрешенность, а потом он внимательно посмотрел на меня.

– Потому что дома нашлись гораздо более важные дела.

– И вам удалось с ними справиться?

– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – произнес он. – Но, к сожалению, ничего не получилось. Впрочем, и не могло получиться. – Он потер лоб. – А теперь расскажите о себе. Приезд сюда связан с вашей работой?

– Нет, – честно призналась я. – Работа, карьера – все осталось в Нью-Йорке. Решила начать новую жизнь.

Мы смотрели друг другу в глаза.

– Что-то как-то слишком тихо, – сказала я, почему-то испытывая легкое волнение. – Кажется, я видела где-то здесь стереосистему.

Алекс указал на шкафчик на стене и направился к нему.

– Вижу, вы знаете этот дом гораздо лучше меня, – сказала я.

Он усмехнулся.

– Парень, который снимал этот дом до вас, был рыбаком. Очень добродушный малый, но, к сожалению, слишком любил выпить. Пил виски ведрами. Мне даже несколько раз пришлось провожать его до дома.

– Вот как? – сказала я. – Теперь понятно, откуда в комнате, где стоит стиральная машина, столько рыболовных крючков.

Он улыбнулся и снова занялся стереосистемой. Повозился с антенной, но из динамиков раздавался лишь невнятный шум.

– Что-то не принимает. А давайте-ка посмотрим, что стоит у старины Джо в проигрывателе.

– У старины Джо?

Он кивнул.

– Я имею в виду того рыбака.

Внезапно комнату наполнила знакомая мелодия. Я словно застыла на месте, но сначала не могла понять почему. А потом раздался чудесный бархатистый голос Карен Карпентер.

– «Дождливые дни и понедельники» [9], – сказал Алекс.

Я не могла произнести ни слова. Просто уставилась в пространство перед собой, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.

Алекс опустился на диван рядом со мной. Он явно почувствовал, что со мной что-то не так.

– Извините, – быстро произнес он. – Если вам не нравится, я выключу…

– Нет-нет, – сказала я. – Пожалуйста, не надо. – Я смахнула слезинку, но тотчас же по щеке потекла другая. – Мой муж очень любил эту песню, – я попыталась улыбнуться. – Он был единственным в мире нормальным мужчиной, который любил Карпентеров [10].

– Он не один такой. Представьте, я тоже их поклонник.

Я улыбнулась уже более непринужденно. На мгновение мне даже показалось, что невыносимое бремя печали на моих плечах стало чуть-чуть легче.

– Джеймс погиб в понедельник, – произнесла я.

Некоторое время мы молча слушали музыку. Каждый был погружен в собственные мысли, а потом Алекс осторожно взял меня за руку. И я ее не отняла.

Я только что убрала со стола тарелки после завтрака, поставила печься домашний хлеб к обеду – медовый из цельного зерна – и устроилась на диванчике рядом с Дексом.

– Надеюсь, ты хорошо провел вчера время?

Он даже не оторвал глаза от газеты.

– Да, вечеринка удалась.

Я знала, что он мучился от головной боли. Утром он, не успев проснуться, сразу же потянулся за аспирином.

Я улыбнулась, вспомнив о том, как вчера ночью он на руках отнес меня в спальню, вспомнила наши нежные объятия. Но прошло лишь восемь часов, и магия любви словно испарилась. Декс казался отрешенным и печальным.

Он опустил газету на кофейный столик и повернулся ко мне.

– Я собираюсь провести всю следующую неделю в мастерской, – не терпящим возражений тоном произнес он.