Эмма Марс - Спальня, в которой ты, он и я

– Ах, вот еще! Вы нашли ваш пакет?

Пакет, пакет… Я поискала глазами…

– Да, – пробормотала я.

Она положила почту не на стол, а на стул, так, что при входе в кабинет ее нельзя было заметить.

В серебристом конверте – еще один родственничек в семейке моего «сто-раз-на-дню».

– Ну и хорошо! Тогда счастливо, Эль! До завтра.

Я вскочила на ноги, бросив трубку, даже не ответив.

Пакет был объемистее и тяжелее всех предыдущих. Кроме конверта, о содержимом которого я уже догадалась: магнитный ключ от номера, визитная карточка и записка с приглашением, – там был еще футляр. Бархатный футляр такого же цвета, как тот, в котором лежало подаренное мне Дэвидом кольцо Гортензии, но более внушительный и изящный.

Я пересилила желание открыть его скорее и сначала развернула конверт. Магнитный ключ без номера и без названия комнаты с логотипом гостиницы «Отель де Шарм». Есть и записочка – тот же вкрадчивый почерк с округлыми аккуратными буковками, такому сразу можно довериться без опасений.

В десять часов вечера.

Наденьте свои лучшие украшения.

Никогда раньше он не был таким загадочным. Что касается указаний, то тут все ясно как день. Я легко догадалась, что от меня потребуется через несколько часов.

Единственное, что оказалось совершенно необычным на этот раз – футляр цвета южной ночи для драгоценностей. Я едва не вскрикнула в тот момент, когда его содержимое открылось моему взору. Внутри, на шелковой подушечке, сияло во всем своем великолепии самое восхитительное ожерелье, такое раньше мне никогда не доводилось видеть! Ему не было равных даже среди редких и очень дорогих вещей, выставляемых на продажу в витрине антикварной лавки «Нативель». Необычайной красоты крупные изумруды располагались в три ряда, на первый взгляд – примерно три десятка, разной величины, все оправлены в розовое золото с вкраплением бриллиантов, либо уложенных в ряд, либо собранных в медальоны по всей окружности. Не нужно быть экспертом, чтобы понять, что это сокровище – баснословный подарок и что он не имеет цены. Надо быть сумасшедшим, чтобы дарить такое, а особенно столь банальным образом: завернуть в картон, доверить небрежному курьеру и передать через секретаршу.

Онемев от восхищения, я не могла оторвать взгляд от сияющего ожерелья, которое являлось, видимо, чьей-то семейной реликвией, бог знает каким чудесным образом попавшей в мои руки.

В этот момент раздался звонок мобильника, такой примитивный и так беспощадно некстати.

– Привет, подруга, это – я.

Соня, разумеется.

– Привет! Как у тебя дела? Все нормально?

– Уф… Ты разве забыла? Мы обедали вместе не больше трех часов назад! Или я не права?

– Да, да, конечно. Прости. Я немного не в себе.

– Вижу. Впрочем, не ты одна.

– А с тобой-то что?

– Со мной – ничего… Ничего особенного. Просто после обеда, когда мы с тобой расстались, я возвращалась по улице Руа-де-Сисиль.

Адрес офиса нашего агентства «Ночные Красавицы».

– Ну и что?

– Помнишь, я тебе говорила, что заходила туда на днях, звонила, но мне не открыли? Так вот. В этот раз я позвонила и наткнулась на консьержку. Мы стали с ней трепаться о том о сем, и я наплела ей, что забыла наверху кое-какие свои вещи…

– Она впустила тебя?

– В том-то и дело! Я бы предпочла, чтобы она этого не делала.

– Почему?

– Потому что дела совсем плохи, моя птичка: там пусто! Никого и ничего не осталось! Ни Ребекки, ни ее картотеки. Ничего! Пустыня, если не считать мусорного ведра со старыми бумагами. Пустыня Гоби вместо нашей Сены.

Пока я ее слушала, у меня появилась мысль найти на своем навигаторе, на смартфоне, сайт агентства «Ночные Красавицы». Почти тут же пришел ответ на запрос: файл 404 не обнаружен. Все исчезло.

Когда я поведала ей новость, она упавшим голосом, запинаясь, потрясенно прошептала:

– Их больше нет! Ты только представь себе: хотелки больше не существуют!

Луи, судя по всему, придерживался другого мнения.

То, что для Сони стало катастрофой, для меня обернулось хорошей новостью, наилучшей, может быть, за последние несколько дней. «Ночные Красавицы» канули в вечность, сайт в Интернете, равно как и картотека с фотографиями, пропали безвозвратно. Таким образом, ни одного доказательства моего позорного занятия не осталось и в помине, разве что несколько компрометирующих фотографий, однако их легко мог кто-нибудь подделать из злого умысла, скомпоновав из разных кусочков. Любой мало-мальски опытный компьютерщик с помощью фотошопа сумел бы соединить мое лицо с чужим телом и сделать не только фиксированный снимок, но и киносюжет. Долг Ребекке, тяготивший меня все это время, тоже, надо думать, испарился, что можно считать побочным эффектом неожиданного исчезновения агентства «НК».

В результате практически ничего, что лежало тяжелым камнем на душе и могло бы послужить причиной разрыва с Дэвидом, больше не существовало. Как бы там ни было, я твердила себе, покидая башню Барле, что неожиданный поворот событий, благоприятный для меня, есть не что иное, как спасительный круг, ниспосланный мне наконец жестокой судьбой.

Засунув футляр с драгоценным ожерельем в сумочку, я решила, что, прежде чем вернуться домой, мне нужно сделать небольшой тур. Я вспомнила про плетку, подаренную Луи, – она пока так и лежала там, среди одежды, где я ее спрятала, – и про его хвалебные речи об экспертах из Друо. Их оценки порой нелицеприятны, но зато они самые опытные антиквары в Париже. Интуиция меня не подвела, в чем я убедилась, как только открыла дверь их конторы, расположенной как раз напротив современного здания, где располагался престижный антикварный салон.

Они приняли меня, как полагается, по одежке, но их предубеждение против моего пола, возраста и взбалмошного вида исчезло, стоило мне достать ожерелье. Один из них проявил себя более обходительным… и даже словоохотливым:

– Хм, эта вещь мне знакома. Одно из самых известных колье императрицы Евгении, супруги Наполеона III.

Значит, я не ошиблась в отношении его древнего происхождения, исторической ценности и цены. Но в тот же момент плешивый старикашка охладил мой энтузиазм, как только нацепил на свой красный нос очки с линзами в виде полумесяца:

– То, что вы принесли, всего лишь копия той же эпохи. Прекрасная техника, великолепная работа, в этом не сомневайтесь… Очень часто ювелиры по просьбе клиентов делали реплику меньшей стоимости. Таким образом, мадам могла носить на выход в свет более дешевый вариант, тогда как подлинник оставался дома, в безопасности, надежно спрятанный в сейфе.

– А как вы отличаете это колье от настоящего?