Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление

– Я не могу врать жене. – Он уронил руки, а его глаза заблестели. – Томми, прошу, не вынуждай меня. – Его нижняя губа задрожала. – Ты же мой брат.

Томас молча смотрел на него, словно лишился дара речи.

Я переступила с ноги на ногу и решительно посмотрела на Трэвиса:

– Тогда, может, тебе в первую очередь не стоило участвовать в незаконной деятельности, которая привела к смерти ста тридцати двух подростков.

Лицо Трэвиса исказилось, а потом он уронил голову на грудь. Спустя минуту он потер шею и посмотрел на меня.

– Я подумаю, – сказал он, направляясь к двери.

– Трэвис! – Томас сделал шаг к брату.

– Я же сказал, что подумаю.

Я прикоснулась к руке Томаса; резко захлопнулась дверь, и я вздрогнула.

Он согнулся, опираясь о колени и ловя ртом воздух, а потом рухнул на пол. Я опустилась рядом, крепко обняла и так держала, пока он тихонько всхлипывал.

Я кивнула Энтони, чтобы налил Томасу еще рюмку. Трэвис согласился стать агентом, и с тех пор Томас не проронил ни слова. Даже в машине по дороге от отеля до аэропорта. Молчал весь перелет, а потом лишь махнул в сторону такси, предлагая вместе добраться до дома.

Я не спрашивала, а скорее заявила, что мы идем в «Каттерс». Как же просто его в чем-то убедить, когда он не возражает.

– Боже, – тихо сказала Вэл, снимая сумочку с плеча и опускаясь на стул. – Выглядит он просто ужасно.

Маркс сел рядом с Томасом, не мешая другу напиваться в спокойной обстановке. Бросив в рот пару орешков, Маркс уставился в экран телевизора.

– С ним все будет в порядке, – сказала я. – Как Сойер?

Вэл скривилась:

– Откуда мне знать?

– А то не догадываешься? – невозмутимо проговорила я. – Ты и дальше будешь мне врать?

Вэл посмотрела на Томаса, взглядом сверля его затылок.

– Мэддокс разболтал? – прошипела она.

– Да, но у него выдались поганые выходные, так что не стоит на него злиться. А вот мне обидно, что ты утаила нечто столь важное, хотя из меня вытягивала все до малейших подробностей.

– Прости. – Вэл надула губы. – Я не хотела, чтобы ты узнала. Чтобы кто-то узнал. Жалею, что это вообще произошло.

– Может, просто не жить с ним?

– Он не подписывает бумаги о разводе, а если я перееду, то потеряю квартиру.

– И что?

– Я первая туда заехала!

– Переезжай ко мне.

– Правда? – Взгляд Вэл смягчился. – Ты пойдешь на это ради меня?

– Да. Какой разговор! И к тому же я смогу оплачивать только половину счетов. Куплю наконец себе машину, а пока буду ездить на работу с тобой.

– Я очень это ценю. – Вэл склонил голову набок. – Правда. Но я не собираюсь терять квартиру. Она моя, выехать должен этот засранец.

– А почему ты больше не хочешь ездить на работу со мной? – пробурчал Томас.

Он заговорил впервые за несколько часов, и я даже удивилась, услышав его голос. Было такое впечатление, будто Томас только пришел.

– Хочу. Я имела в виду, что если Вэл переедет, это будет честной взаимопомощью.

Рукава его рубашки были закатаны почти до локтя, а галстук небрежно свисал с шеи. Томас уже так напился, что еле открывал глаза.

– Так почему не ездить со мной? Что в этом такого?

– Ты переезжаешь к Лииз? – Маркс откинулся назад, чтобы посмотреть на Вэл.

– Нет, – ответила она.

– Почему? Она предложила, а ты отказалась? Почему ты не хочешь?

– Потому что это моя квартира, и я не отдам ее Чарли!

Маркс открыл рот, желая что-то сказать, но тут заговорил Томас, приблизившись ко мне:

– Теперь ты выше того, чтобы ездить со мной в машине?

Я закатила глаза:

– Нет. – Я взглянула на Вэл. – Кто такой Чарли?

– Сойер, – скривилась она.

– Думаю, так и есть, – сказал Томас. – Думаю, что ты так и считаешь: ты выше многих вещей.

– О’кей, – саркастически отрезала я.

Раньше я проделывала этот трюк с мамой, чуть не сводя ее с ума. Она могла накричать на меня на японском только в ответ на это двусложное слово. Ей казалось, это было верхом неуважения.

– Томас, твоя задача напиться, мы же отведем тебя домой, а Маркс уложит в постель.

– Для тебя я агент Мэддокс.

– Отлично. Я буду тебя так называть, когда ты протрезвеешь и перестанешь пускать слюни.

– Забыла, что сама привела меня сюда? – Томас сглотнул.

Вэл и Маркс переглянулись.

– Хочешь еще выпить? – спросила я Томаса.

– Нет. – Он выглядел оскорбленным. – Пора нам домой.

Я изогнула бровь:

– В смысле, тебе пора.

– Значит, все, что ты сказала на выходных, – чушь собачья?

– Насколько я помню, я была очень откровенна.

Он поморщился:

– Когда мы в последний раз здесь пили, ты пошла домой со мной.

Марк вздрогнул:

– Эй, Томас, может не стоит…

– Нет, это ты пошел со мной. – Я старалась не воспринимать его слова в штыки.

– Да что это вообще значит? – сказал Томас. – Говори по-английски!

– Я и так говорю по-английски. Просто не на его пьяной версии.

Мрачное лицо Томаса стало еще суровее.

– Не смешно. – Он посмотрел на Маркса. – То, что она говорит, не смешно. А это плохо, потому что я пьян, – сказал он, указывая на себя. – Для меня сейчас все смешно.

Энтони поднял руку, с которой свисало голубое полотенце:

– Не хочу дразнить гусей, но мое терпение на пределе, а Мэддокс его явно испытывает. Не могли бы вы все вместе удалиться?

Томас запрокинул голову и засмеялся, потом ткнул в Энтони:

– А вот это смешно!

– Он прав. – Я прикоснулась к руке Томаса. – Идем. Провожу тебя до квартиры.

– Нет! – Он отдернул руку.

Я потянулась к нему:

– Ты хочешь, чтобы я проводила тебя, или нет?

– Я прошу мою девушку пойти со мной домой!

Вэл распахнула рот от изумления, а взгляд Маркса забегал между нами с Томасом.

Я легонько тряхнула головой:

– Томас, мы вернулись в Сан-Диего. Задание окончено.

– Вот, значит, как? – Он поднялся, качаясь из стороны в сторону.

Маркс тоже встал, готовый поймать Томаса, если тот будет падать.

Я поднялась и махнула Энтони. Чек был уже готов: Энтони взял его возле кассы и положил на столешницу.

Я расписалась и потянулась к руке Томаса:

– Все, идем.

Томас снова отдернул руку:

– Ты меня отшила, забыла?

– Хорошо. А Марксу можно тебя проводить?

Томас указал на меня:

– Нет!

Он усмехнулся, дотянулся до плеча Маркса, и они вместе пошли к двери.

Я сдула волосы с лица.

– Хочу больше узнать про эти выходные, – сказала Вэл. – Но на этот раз не буду тебя допрашивать.

Мы вышли на улицу и стали наблюдать, как Маркс с трудом помогает Томасу идти прямо по тротуару. Вчетвером мы доехали на лифте до шестого этажа, Маркс выудил из кармана Томаса ключи и открыл дверь квартиры.

– Ладно, приятель. Пожелай девчонкам спокойной ночи.

– Подожди. – Томас схватился за ручку, но Маркс удержал его за талию. – Подожди!