Элоиза Джеймс - Обретая любовь

– Он никогда не ведет себя так, как подобает герцогу, – сказала Порция. – А если посмотреть на его портрет, который написала мама… тот, что висит в Национальной галерее… то он больше похож на разбойника, чем на герцога.

– Как ты думаешь, они еще занимаются этим самым? – Эмили сделала неопределенный жест рукой.

Порция слегка нахмурилась. Они обе совсем недавно узнали об «этом самом» от юной прачки. Тема вызывала немалое любопытство, но что касается их бабушек и дедушек… вряд ли столь пожилые люди могли заниматься подобным делом.

– Конечно же, нет! – полушепотом ответила Порция. – И поменьше болтай об этом. Если Нянюшка услышит, у нас будут неприятности.

– Похоже, дедушка просто обожает целовать бабушку, – заметила Эмили.

Порция уже не раз размышляла о данной стороне жизни. Прачка вполне доходчиво объяснила им, каким образом муж с женой соединяются друг с другом словно детальки пазла, потом начинают целоваться, и в результате получаются дети. Подобные действия казались не очень-то соответствующими достоинству и благородству, и Порция полагала, что их родители занимались этим лишь несколько раз.

Но она не могла представить, чтобы такими вещами занимались герцог и герцогиня… Хотя когда те были моложе, это у них, конечно же, случалось.

– Возможно, наши другие бабушка и дедушка… – проговорила Порция. – Тот дедушка, который граф… Они… – Она замялась, не зная, как выразить свою мысль.

– Они просто обожают друг друга, – сказала Эмили. – Как ты думаешь, мы будем этим заниматься, когда станем такими же старыми, как они? Дедушке-герцогу к тому времени будет уже лет сто. У него уже столько седых волос.

– Не говори глупостей, – отозвалась Порция. – Он мне, кстати, как-то сказал, что бабушка дурманит его.

– Как это?

– Ну, то есть усыпляет, – пояснила Порция. – А когда человек спит, он не может целоваться и… делать все остальное.

Она всегда знала ответы на многие подобные вопросы… Что совсем неудивительно, ведь она была старше. Однако сейчас ей больше не хотелось о чем-либо разговаривать, поэтому она распахнула окно, легла животом на подоконник и вдохнула прохладный вечерний воздух. Тут и там проносились летучие мыши, словно выплетая в небе невидимые кружева.

Любимый отцовский конь Дедал, снова улизнувший из конюшни, щипал траву под кровом свисающих ивовых ветвей. Там он, наверное, и проспит всю ночь. Никто не беспокоился о том, что Дедал может сбежать, потому что он был старым, толстым и очень милым. Все дети совершали свою первую поездку верхом именно на его спине.

Внизу у озера Порция заметила светло-зеленое материнское платье. Та, конечно же, была с отцом, и между тем как Порция наблюдала за ними, он привлек ее к себе и заключил в объятия. Они наверняка целовались, хотя на расстоянии этого не было ясно видно. Их тела так тесно соприкасались, что они казались одним человеком. Отец держал маму так крепко, словно она была самой большой драгоценностью, и от этого все существо Порции наполнялось радостью.

– Что ты там увидела? – поинтересовалась Эмили, тоже подойдя к окну.

Порция молча указала пальцем, позабыв, что подобные жесты являются неподобающими для истинных леди.

– Понятно, – усмехнулась сестра. – Скоро у нас появится еще один младенец, уж можешь мне поверить.

И она оказалась права.

Имя Поппи является омонимом английского слова poppy – «мак». – Здесь и далее примеч. пер.

Shark – «акула» ( англ. ).

Имя Грейс (Grace) – омоним английского слова grace — «милость», «грация».