Дженнифер Хеймор - Герцогиня-охотница

Тоска, зависть, ревность – эти эмоции обуревали ее в течение вчерашнего ужина в доме Стенли. Она сидела за дальним концом стола среди нетитулованных гостей и смотрела, как Саймон и Джорджина Стенли смеялись и разговаривали. Ее сердце сжималось и болело. Каждая улыбка, подаренная Саймоном этой юной леди, служила для Сары очередным напоминанием о пропасти, которая отделяла его от нее.

Сара хотела, чтобы Саймон улыбался ей, никого не стесняясь. Чтобы только она сопровождала его на все эти званые обеды и ужины. Чтобы он гордо вел ее в центр бального зала на глазах у сотен зевак.

Однако общество считало, что дочь садовника недостойна всего этого. Это несправедливо! Сара заслуживала Саймона больше, чем любая леди, родившаяся в знатной семье.

Эта опасная и наглая часть ее натуры жила своей собственной жизнью. Появлялась когда хотела, и Сара не всегда могла уследить за ней.

Она крепко зажмурила глаза и обхватила себя руками.

Вчера вечером, когда джентльмены остались в столовой выпить портвейна, дамы перешли в гостиную. Главной темой всех разговоров был слух о том, что Саймон решил, наконец, расстаться с холостяцкой жизнью. Что уже в этом сезоне он намерен найти себе молодую леди и осчастливить ее, сделав герцогиней.

Позже, лежа в постели в предутренние часы, Сара призналась сама себе, что это неизбежно. Однажды Саймон выберет себе невесту, и Саре больше не останется ничего. Он никогда не предаст и не обманет жену. И она не хотела, чтобы он это делал.

Сара понимала, что Саймон не мог постоянно нарушать те границы, которые проложило между ними общество. Их встречи на скамейке в Айронвуд-Парке, их три поцелуя были лишь редкими исключениями из правила, изменить которое не мог никто.

Еще она понимала, что у них остается совсем мало времени. Если не взять все под контроль сейчас, не попытаться использовать свой шанс, то Саймон женится, и Сара потеряет его навсегда.

Она взглянула ему в лицо и тихо сказала:

– Позвольте мне провести эту ночь с вами, ваша светлость.

На какое-то время Саймон, казалось, окаменел, затем медленно покачал головой. После того как он увидел своего брата, лежавшего без сознания, его глаза были полны уныния и безнадежности. Однако, услышав предложение Сары, в них промелькнула искра жизни.

– Ты не понимаешь, что говоришь.

– Я точно знаю, что говорю. – Она подняла голову и заглянула ему в глаза, ее решительность становилась все тверже. Сара развязала тесемки своего пеньюара и дала ткани соскользнуть с плеч. – Я предлагаю вам нежность, удовольствие и любовь. И вы можете получить все это, если только захотите.

– Нет, Сара, – медленно прошептал Саймон. Его язык заплетался, а глаза скользили вверх и вниз по ее телу, едва прикрытому ночной рубашкой. Она видела огонь, зажегшийся в них. – Это слишком дорогой подарок!

– Но я хочу подарить его вам!

– Ты заслуживаешь лучшего, чем то, что я смогу тебе предложить.

Она вздохнула:

– А может, вам уже стоит перестать беспокоиться обо мне и просто слушать свое сердце? Признаться себе, чего вы хотите на самом деле? Что, если я пообещаю вам, что, как бы все ни сложилось дальше, я никогда и ни о чем не пожалею?

– Я не хочу причинить тебе боль, – пробормотал он.

– Я слышала, что в первый раз это всегда больно, – просто ответила Сара.

– Я не хочу обидеть тебя, – глядя ей в глаза, Саймон сделал шаг, протянул руку и положил ей на грудь в области сердца. – Я не хочу, чтобы тебе было больно вот здесь.

Она накрыла его руку своей.

– Я знаю.

Саймон беспомощно покачал головой.

– Как я могу предотвратить это?

– Что бы ни случилось, я приму это с радостью. Я ничего не ожидаю от вас, ваша светлость. Я просто хочу жить сегодняшним днем. Наслаждаться им. Давайте хоть раз не будем беспокоиться о том, что будет завтра.

– Я не хочу все испортить, Сара, – сказал он. – Мы так долго были друзьями. А это изменит все.

Сара вспомнила их встречи на скамейке в Айронвуд-Парке. Полуночные обсуждения Наполеона, Франции, Соединенных Штатов и Испании. Они говорили о проблемах, с которыми Саймон столкнулся в парламенте. О своих страхах за Сэма, который проводил так много времени на континенте, за всю Англию, за весь мир.

Он был прав. Это изменит все.

– Слушайте свое сердце, ваша светлость, – повторила Сара. Затем свободной рукой дотянулась до его щеки. – Я готова рискнуть. А вы?

Саймон колебался еще лишь мгновение. Затем даже не сказал, а прорычал:

– Да!

Она потянула за завязки на ночной рубашке. Ткань послушно распахнулась, и он впился взглядом в обнажившийся изгиб ее груди.

– Я ни о чем не сожалею, ваша светлость. Я предлагаю вам себя, зная, – она тяжело вздохнула, – что у нас осталось мало времени. Но главное, что оно есть у нас сейчас. Сейчас нам никто и ничто не помешает любить друг друга.

Саймон молчал.

– Пожалуйста, – прошептала она.

И тут Сара совершила самый смелый поступок в своей жизни – обвив голову Саймона руками, она притянула его к себе и страстно прижалась губами к его губам.

Несмотря на то что он ответил «Да», на лице его сохранялась печать растерянности. В нем все еще продолжалась внутренняя борьба. Сара допускала мысль, что Саймон может оттолкнуть ее, но он этого не сделал. Ее поцелуй, казалось, помог ему в этой борьбе – как ведро воды, вылитое в огонь его сомнений.

С легким стоном Саймон обнял ее и прижал к себе. Его настойчивый язык заставил Сару приоткрыть губы и нашел ее язык. Одной рукой герцог дернул за рукав ее рубашки, и та соскользнула с плеча. Сара почувствовала, как прохладный воздух нежно коснулся обнаженной груди прежде, чем горячая ладонь стиснула ее.

Она тихонько застонала и крепче обняла Саймона, чувствуя под своими руками крепкие мышцы его спины. Его губы переместились к ее уху, и он горячо зашептал:

– Сара, скажи мне, что ты этого хочешь! Скажи, что хочешь!

Сара выгнула спину, прижимаясь к нему всем телом. Он сдавил ее грудь сильнее, и от этого дрожь удовольствия прокатилась по ее коже.

– Да! Да, Саймон! Я хочу этого! – Ее слова прерывались быстрыми поцелуями в его шершавую щеку и мочку уха. – Это все, чего я хочу!

Халат Саймона уже валялся на полу. Его губы оторвались от лица Сары и направились ниже. По шее, по плечу он добрался до ее обнаженной груди, и его горячий язык начал вырисовывать на ней свои витиеватые узоры.

О боже! Грудь налилась тяжестью, и через все тело прошел сладко ноющий импульс страсти и желания. Саймон впился губами в набухший сосок, и неведомая сила вновь заставила тело Сары выгнуться от удовольствия.

Она ухватила Саймона за плечи, чтобы не потерять равновесие. Его руки скользнули по ее бедрам, натыкаясь на скомканную ночную рубашку.