Диана Гэблдон - Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

– Видите ли, в чем дело, мадам… Печатников уважают, иметь типографию почетно.

– Э… ну да. – Я не очень вникала в то, какие профессии вызывают уважение у шотландцев.

Фергюс сложил губы в грустную улыбку.

– Будучи контрабандистом, я могу жить безбедно и даже содержать семью, если захочу. Но если я представлюсь родне уважаемой юной леди так, вряд ли я смогу рассчитывать на ее руку.

– Вот в чем загвоздка… Я, кажется, понимаю. Ты хочешь связать свою судьбу с судьбой уважаемой юной леди?

– Именно, миледи. Ее мать против нашего брака.

Даже благоволя Фергюсу, я понимала, почему мать выступает против брака своей дочери с этим бойким французом. Фергюс, безусловно, красив, умен, ловок – идеальный любовник и энергичный спутник жизни. Но этого мало. Консервативные шотландцы не могли ввести в семью человека, не имеющего собственности, легального дохода, родового имени и левой руки.

Для горцев было приемлемым и даже нормальным угонять скот, промышлять контрабандой, жить в пещерах, прячась от власти. Фергюс же смотрел на эти коммунистические привычки хайлендеров довольно холодно. Не первый год живя в Лаллиброхе, он так и не стал шотландцем, оставаясь верным традициям своей родины, будучи до мозга костей французом. Он чужак здесь, как был бы чуждым собор Парижской Богоматери, насильно перенесенный в шотландские горы. Я тоже чужая.

– Если бы у меня было свое дело, печатня… – мечтательно протянул Фергюс. – Тогда бы ее мать прислушалась к моим просьбам. А так я никто – пришлый, оборванец, преступник, пропащий человек.

Он потупился.

Я успокаивающе коснулась его руки.

– Фергюс, не расстраивайся. Дело поправимо. Мы помозгуем вместе с Джейми и что-нибудь выдумаем. Ты говорил ему о своей беде? Он не откажется помочь.

Странно, но парень испугался и принялся умолять меня молчать.

– Нет, пожалуйста! Месье ничего не знает, и не говорите ему об этом! Он и так сейчас занят.

Это правда, Джейми был занят как никогда. Но зачем же так кипятиться? Пообещав держать язык за зубами, я предложила Фергюсу проводить меня в дом – было уже холодно стоять на улице так долго.

– Спасибо, миледи, но не сейчас, – отклонил он мое предложение. – Меня даже к овцам пускать не стоит.

Француз снова вздохнул и пошел по направлению к голубятне.

По странному совпадению, Дженни была в гостиной. Она разговаривала с братом. Наверное, тоже побывала на улице, потому что от ее платья исходил бодрящий морозный запах, а щеки разрумянились.

– Эуон-младший седлает Донаса. – Она хмуро оглядела брата. – Ты можешь добраться до конюшни или тебе помочь?

Джейми пялился на нее.

– Все я могу, и ходить, и скакать, но зачем это все? Я не намерен никуда выезжать сейчас.

– Ты что, не слышал, что он собирается сюда? Эмиас Кетрик вчера был у нас и говорил, что Хобарт направляется к нам, покинув Кинуоллис. – Дженни взглянула на каминную доску, где стояли часы. – Он появится здесь через час, если выехал сразу после завтрака. Или даже раньше.

Джейми сдвинул брови и, положив голову на спинку дивана, смерил сестру взглядом.

– А ты слышала, что Хобарт Маккензи мне не страшен? – холодно поинтересовался он. – Я не буду бежать от него, словно трусливая собака!

Дженни вскинула брови и в свою очередь подбавила льда в голос.

– Хорошо. Лаогера тоже не представляла опасности. Ты ее тоже не боялся, а что теперь?

Кончиком прямого носа она указала на перевязку.

Джейми скривился.

– Ну да, не боялся. Откуда мне было знать! – защищался он. – Но, Дженни, сколько осталось на руках у хайлендеров огнестрельного? У курицы зубов будет побольше. Или ты воображаешь, что Хобарт ворвется сюда и пристрелит меня из моего же пистолета? Не смеши.

– Зачем ему пристреливать тебя? Только тратить порох. Ты надулся, как глупый гусь! Он перережет тебе горло, вот и все!

Джейми забавляла такая перспектива и такое сравнение – он засмеялся. Воспользовавшись тем, что Дженни обиженно дуется, я спросила обоих:

– Из-за чего весь сыр-бор? Хобарт Маккензи – это кто?

Джейми сощурился, как довольный кот.

– О, англичаночка, Хобарт – это брат самой Лаогеры. Но чтобы он перерезал мне горло, так это очень сомнительно.

– Он живет в Кинуоллисе. Лаогера известила его… об этом. – Дженни обвела рукой комнату. Судя по жесту, получалось так, что Хобарт знает о Джейми, обо мне и о Дженни, то есть обо всей той истории, которая разыгралась в Лаллиброхе при нашем участии. – Теперь мы ждем его здесь.

– По мнению общества, Хобарт просто обязан вызвать меня на дуэль за поруганную честь Лаогеры. Ну или просто прирезать, как уже было сказано.

В данном случае нельзя было не признать правоту общественного мнения. Мы с Дженни не считали, что поездка Хобарта в Лаллиброх может быть забавной шуткой, а Джейми улыбался от уха до уха.

– Джейми, Хобарт тебя не волнует?

– Нет, конечно! – разозлился он и продолжил отпускать шуточки по адресу задерживавшегося брата Лаогеры: – Дженни, скажи, что Хобарт Маккензи не может даже свиньи зарезать – вечно сам порежется!

Дженни не оценила шутки и не засмеялась, но, поразмыслив, сказала, что Хобарт не может тягаться с Джейми и что Джейми хватит и одной руки, чтобы защититься.

– Ну а если ты убьешь его? – встряла я.

– Тогда его похоронят, – ответствовал Джейми, удивленный моей незадачливостью.

– О да, братец, тогда тебя повесят служители английской короны! – стращала Дженни. – Или отправишься опять куковать в свою пещеру, а Лаогера и все ее родственники будут обшаривать каждый куст. Думай, что делаешь: может начаться кровная вражда!

Джейми лукаво глядел на сестру. Я видела, насколько они похожи, причем и внешне, и по характеру.

– Я думаю, что неплохо было бы позавтракать для начала, – смиренно протянул он. – Или надеешься, что я оголодаю и тогда могу прятаться в любой лаллиброхской щели, пока здесь будет ее братец?

Дженни молчала, борясь с раздражением. Тонкие ноздри раздувались, но полноватая нижняя губка уже растягивалась в улыбке. Так заканчивались почти все семейные сцены между Фрэзерами: долгие препирательства сменялись шутками.

– Да, ты прав, пожалуй. Если бы можно было припрятать тебя где-нибудь в церкви, но я не дотащу тебя туда.

Она повела плечами.

– Делай что хочешь. Только не трогайте мой турецкий ковер, пожалуйста. Договорились?

Джейми осклабился.

– Ну разумеется, сестренка. Я заверну его труп во что-нибудь другое.

– Дурак, – незлобиво сообщила она. – Джанет принесет тебе кашу.

Зашуршали многочисленные юбки, и она исчезла.

– Эуон седлает Донаса? – вспомнила я. – Да ну, этого не может быть. Неужели это тот Донас, которого ты привез из Леоха?

– Англичаночка, успокойся. Это внук того Донаса. Когда он околел, мы стали называть всех гнедых в его честь.