Хизер Сноу - Сладкая иллюзия

– Эмма… – предостерегающе произнес Дерик, и его глаза потемнели, как небо перед бурей.

– Я права, и ты это знаешь. Только для тебя не нужно придумывать титул, потому что ты унаследовал его при рождении.

– Я родился во лжи, – закричал Дерик, поворачиваясь к Эмме лицом. – И жил во лжи. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Я сам – ложь.

Дыхание Эммы стало быстрым и прерывистым. Она протянула руку и нерешительно положила ее поверх кулака Дерика, готовая привести самое важное доказательство в своей жизни. Пусть даже и не имеющее отношения к математике.

Она могла сделать это: привести доводы и подкрепить их правильность доказательствами.

– Нет, Дерик, – мягко произнесла Эмма. – Может, ты и родился во лжи, но жил той жизнью, которая была дана тебе свыше. Да, в твоих жилах течет французская кровь, но ты доказал своими действиями, своей службой Англии, что ты такой же британец, как и все, кто родился здесь. Ты очень много сделал для своей страны.

– Своей страны, – безразлично повторил Дерик. Она достучалась до него. Эмма знала это.

– Для нашей страны.

Дерик прикрыл глаза, и его длинные черные ресницы задрожали, сделав его похожим на темного ангела.

Эмма почти переубедила его. Только нужно сделать еще пару маленьких шажков, чтобы доводы и доказательства привели его к неизбежному выводу.

– Я знаю, Дерик, что в глубине души ты любишь Англию, иначе ты не потратил бы четырнадцать лет своей жизни на то, чтобы защищать ее.

Веки Дерика дрогнули, и при виде невыносимой печали, читавшейся в его взгляде, на глаза Эммы навернулись слезы.

– Я действительно люблю Англию. И делал для нее все, что в моих силах. Делал с радостью. – Дерик приподнял от груди кулак, все еще накрытый рукой Эммы, и снова с силой себя ударил. – Но мне пришлось заплатить высокую цену. Я отдал частички своей души, Эмма, которых никогда не получу обратно.

Леди Уоллингфорд чувствовала боль Дерика, как если бы их соединенные руки нанесли удар ей. И в ее душе поселился страх. Математика подвела ее, когда она попыталась применить ее правила к запутанному миру людей. Если бы она разбиралась в них хоть наполовину так хорошо, как в цифрах! Но числам не знакомы чувства. И воспоминания, которые могут испортить все.

Дерик убрал руку Эммы со своего кулака и сжал обе ее руки в теплых ладонях.

– Чуть раньше ты сказала, что я могу начать новую жизнь. Я всегда стремился к этому, хотя до сегодняшнего дня даже не верил, что подобное возможно. Но ты дала мне надежду, Эмма. И теперь я верю, что с тобой у меня это получится.

Эмма почувствовала, как в ней зарождается улыбка, прежде чем она заиграла на ее губах.

– О Дерик, у тебя все получится.

– Но не здесь, – тихо ответил виконт. – Не в Дербишире. Не в Англии. – Он еще крепче сжал руки Эммы, словно хотел притянуть ее к себе. – Едем со мной.

Улыбка замерла у Эммы на губах, а грудь сдавило настолько сильной болью, что стало невозможно дышать. Поехать с ним? Она всегда, сколько себя помнила, хотела стать его женой. Даже когда не смела больше мечтать об этом. И вот ей представилась возможность осуществить мечту. Но… покинуть Англию?

– Я не могу. Мой брат…

– Может поехать с нами.

Эмма решительно замотала головой.

– И оставить целых два титула? Плохо уже то, что ты собираешься отказаться от своих обязанностей. А что будет с нашими землями, крестьянами и нашей ответственностью за них?

На подбородке Дерика задергался мускул. Эмме было не по себе из-за того, что она указала ему на уклонение от собственных обязанностей после всего, что он сделал для своей страны. Но ведь она говорила правду! Благородное происхождение всегда накладывает определенные обязательства, и от этого никуда не деться.

Голос Дерика зазвучал тихо и напряженно.

– Найми компетентного управляющего, как сделал я.

Эмма горько усмехнулась и выдернула руки из рук Дерика. После этого она отвернулась и стала смотреть на огонь. Она вообще была готова глядеть куда угодно, только не на стоящего рядом человека.

– Мои люди заслуживают лучшей участи: заинтересованных землевладельцев, которые пекутся об их процветании. Кроме того, у меня есть работа…

– Которую ты можешь продолжать в Америке. – Дерик оказался у Эммы за спиной. В его голосе звучала такая мольба, что Эмма дрогнула. Его теплое дыхание согревало ее шею, отчего по телу пробегали волны желания, прогонявшие отчаяние. – Переписка займет гораздо больше времени, но тем не менее ее можно осуществлять. Моего друга графа Стратфорда можно уговорить представлять твои интересы в парламенте. Он общественный деятель, и твои изыскания наверняка его заинтересуют.

Дерик положил руки на плечи Эммы и медленно развернул ее к себе.

– Или еще лучше. Работай на Америку. Только подумай: это молодая страна, нащупывающая пути развития, не такая цивилизованная как Англия. Представь, тебе удастся использовать свои изыскания для того, чтобы сформировать законы. В Англии же ты потратишь жизнь на попытки изменить законы, формировавшиеся сотнями лет.

Эмма мысленно проклинала Дерика за его соблазнительные речи, за использование против нее ее же собственной тактики, за то, что взывал к ее логике, хотя логика была тут совсем ни при чем. И все же…

– Нет, – прошептала Эмма, и ее голос сорвался. – Нет, – повторила она уже более твердо. – Я знаю свое место, и оно здесь.

Дерик крепче сжал плечи Эммы.

– В таком случае я тебе завидую. – Взгляд его изумрудных глаз, казалось, прожигал ее насквозь. – Потому что я не знаю, где мое место. Уверен только, что не здесь. Я не могу жить дальше, постоянно притворяясь кем-то, кем на самом деле никогда не был. Неужели ты этого не понимаешь?

– Нет, – закричала Эмма. – Я вижу человека, который не может жить дальше, став самим собой! Мне плевать на твое происхождение, Дерик! Ты англичанин до мозга костей. И твое место здесь, как и мое.

Эмма знала, что на лице Дерика отражается ее собственное разочарование и тоска. Еще никогда в жизни она не ощущала такого отчаяния, такой неспособности хоть как-то повлиять на ход событий. Ведь жизнь не уравнение, которое можно решить, приложив немного усилий. Она не могла сложить или вычесть, умножить или разделить обе его части на какую-то величину, чтобы вычислить неизвестное. И мысль об этом отзывалась в ее сердце острой болью.

Когда же в глазах Дерика потух свет, Эмма поняла, что проиграла.

– Нет, Эмма. – Дерик опустил руки и отвернулся. – Мое место не здесь.

Округлые витиеватые буквы виконтессы Скарсдейл так отличались от ее собственных ровных и аккуратных, что строчки сливались у Эммы перед глазами в одно сплошное пятно.

Она устроилась на кушетке в кабинете замка и читала, как ей показалось, уже несколько часов. Слуги разбудили ее рано утром, потому что Дерик нетерпеливо ждал в гостиной, намереваясь отвезти ее в замок и отправиться на поиски Хардинга.