Сьюзен Филлипс - Герои – моя слабость

Как-то раз Тео предложил ей взглянуть на старую рыбацкую лодку на берегу, недалеко от мыса. Энни слишком поздно обнаружила, что остов развалившейся лодки облюбовали для гнездовья чайки. Спикировав с высоты, они набросились на нее всем скопом, ошалело колотя мощными крыльями, царапая острыми когтями. Одна долбанула клювом Энни в голову, как в хичкоковских «Птицах» [7]. С тех пор Энни стала побаиваться птиц.

Злым выходкам Тео не было конца. Он подбросил дохлую рыбу ей в постель, едва не утопил в бассейне, а однажды ночью оставил одну на берегу в кромешной темноте. Энни тряхнула головой, пытаясь прогнать воспоминания. К счастью, ей никогда больше не будет снова пятнадцать лет.

Закашлявшись, она остановилась, чтобы перевести дыхание, и вдруг поняла, что это первый за утро приступ кашля. Возможно, болезнь начала наконец отступать. Энни вообразила себя сидящей за теплым столом в теплом офисе, напротив теплого компьютера, за невыносимо скучной работой, от которой сводит скулы и слезы наворачиваются на глаза, но которая, однако, приносит стабильный заработок.

«А как же мы?» – плаксиво запричитала Пышка.

«Энни нужна настоящая работа, – объяснила здравомыслящая Милашка. – Она не может до конца своих дней зарабатывать на жизнь чревовещанием».

«Лучше бы ты занялась порнокуклами, – поспешила дать совет Плутовка. – Заработала бы куда больше денег своими представлениями».

Бредовая мысль о порнокуклах пришла Энни в голову, когда ее мучила жестокая лихорадка.

Наконец она добралась до вершины утеса. Проходя мимо конюшни, Энни услышала конское ржание и метнулась прочь с дорожки в ельник. Она поспешно укрылась за деревьями, и как раз вовремя: в дверях конюшни показался Тео. Энни мерзла даже в своем пуховом пальто, а одежду Тео составляли лишь темно-серый свитер, джинсы да сапоги для верховой езды.

Он внезапно остановился. Энни стояла у него за спиной, молясь про себя, чтобы он не обернулся, – деревья росли недостаточно густо, чтобы скрыть ее фигуру.

Резкий порыв ветра взметнул и закрутил белую снежную пыль. Тео скрестил руки, ухватился за край свитера и стянул его через голову, оставшись обнаженным до пояса.

Энни с изумлением смотрела, как он стоит, подставляя колкому снегу незащищенную грудь, будто бросая вызов суровой зиме Мэна. Яростный ветер трепал его черные волосы. Тео стоял неподвижно, и Энни показалось, что она смотрит один из старых телесериалов, где герои то и дело безо всякого повода сбрасывали рубашку, демонстрируя мускулистую грудь. Только на дворе стоял лютый холод, а Тео Харп вовсе не походил на героя, и его странная выходка могла объясняться одним лишь безумием.

Сжав руки в кулаки и высоко вскинув голову, он неотрывно смотрел на дом. Как столь поразительно красивый человек мог быть таким злобным и жестоким? Его стройная прямая спина… широкие мускулистые плечи, гордая посадка головы, неподвижная поза на фоне серого зимнего неба… Все это выглядело так странно. Он казался не живым существом, а каменным идолом – продолжением гранитной скалы, древним языческим духом, чуждым простых человеческих чувств, не нуждающимся в тепле, пище… любви.

Энни поежилась в своем пуховике, глядя, как Тео со свитером под мышкой исчез за дверью башни.

Джейси так обрадовалась ее приходу, что Энни невольно смутилась.

– Не могу поверить, что ты вернулась, – сказала она, когда Энни сняла с плеч рюкзак и стянула ботинки.

Энни изобразила на лице счастливую улыбку.

– Если бы я осталась дома, то пропустила бы самое интересное. – Она обвела глазами кухню. Мрачное, унылое помещение выглядело немного лучше, чем накануне, и все равно при взгляде на него становилось жутко.

Джейси неуклюже проковыляла от плиты к столу, нервно кусая губы.

– Тео собрался меня уволить, – прошептала она. – Я точно знаю. Он все время проводит в башне, ему не нужен лишний человек в доме. Если бы не Синтия… – Джейси так крепко вцепилась в костыли, что костяшки пальцев побелели. – Утром он застал здесь Лизу Маккинли. Она встречала почтовое судно по моей просьбе. Я надеялась, что Тео ее не заметил, но, к несчастью, ошиблась. Он терпеть не может, когда кто-то приближается к дому.

«И как же этот душегуб думает выбрать очередную жертву? – немедленно встряла Плутовка. – Разве что он замыслил убить Джейси…»

«Я позабочусь о ней, – громогласно объявил Питер, хотя услышала его одна лишь Энни. – Да, да. Ведь это мой долг – заботиться о слабых беззащитных женщинах».

Озабоченно нахмурившись, Джейси неловко поправила костыли, голова лилового бегемота нелепо торчала у нее под мышкой.

– Тео… послал мне сообщение. Написал, чтобы Лиза здесь больше не показывалась. Распорядился, чтобы почту оставляли в городе, он будет забирать ее сам. Но ведь Лиза каждую неделю привозила мне продукты вместе с почтой, и что же мне теперь делать? Я не могу потерять эту работу, Энни. Это все, что у меня есть.

Энни попыталась подбодрить Джейси:

– Твоя нога скоро заживет, и ты сможешь водить машину.

– Это еще не все. Тео не хочет видеть в доме детей. Я сказала, что Ливия ведет себя очень тихо, обещала, что он даже не заметит ее присутствия, но она постоянно убегает и бродит вокруг дома. Я боюсь, что она наткнется на Тео.

Энни сунула ноги в кроссовки, принесенные из дома.

– Постой-ка… Из-за его светлости лорда Тео четырехлетний ребенок не может выйти из дома поиграть? Это никуда не годится.

– Думаю, Тео вправе делать все, что ему заблагорассудится, ведь это его дом. К тому же пока я на костылях, мне все равно не под силу гулять с Ливией, а выпускать ее из дома одну я не хочу.

Энни изрядно раздражало, что Джейси постоянно находит для Харпа оправдания. Ей следовало быть умнее и увидеть за красивой внешностью Тео его истинное лицо. Однако, похоже, за минувшие годы Джейси так и не избавилась от своей детской влюбленности.

«Увлечения бывают у детей, – шепотом возразила Милашка. – А Джейси – взрослая женщина. Возможно, это не просто влюбленность, а нечто большее».

«Это плохо, – проворчала Плутовка, укоризненно качая головой. – Очень плохо».

В кухню вошла Ливия. На ней были те же вельветовые брючки, что и накануне. В руках она держала прозрачный пластиковый конверт со сломанными цветными мелками и большой растрепанный альбом для рисования. Энни приветливо улыбнулась ей:

– Здравствуй, Ливия.

Девочка низко опустила голову.

– Она очень застенчивая, – сказала Джейси. Ливия разложила на столе свои мелки, раскрыла альбом, взобралась на один из стульев и принялась рисовать. Джейси, поминутно извиняясь, показала Энни, где лежат щетки и чистящие средства. – Ты вовсе не обязана наводить здесь порядок. В самом деле. Ведь это моя работа, а не твоя.