Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Узы памяти

«Бьюсь об заклад, ты перепихнулся со второй половиной».

– Так или иначе, он и Рокси стали встречаться. Через несколько месяцев Эндрю сделал предложение. Рокси была вне себя от радости. И тут же согласилась. Но ма тревожилась, что он просто гонится за ее деньгами, и, как оказалось, не зря. Она пригласила его на ленч, когда Рокси была в Лондоне. Насколько я понял, она предложила деньги, если тот разорвет помолвку, уберется в Австралию и больше никогда не увидит сестру.

– Она его подкупила.

– Да. Вопреки воле отца.

– И сколько она ему предложила?

– Не знаю, – пожал плечами Майкл. – Достаточно, чтобы открыть частную школу тенниса. Подозреваю – несколько сот штук. Во всяком случае, как бы там ни было, он взял деньги, да так быстро, что едва не откусил мамину руку, что доказывает, как мало он любил Рокси. Все, что нужно было Эндрю, – кусок наследства Рокси. Когда ма дала понять, что, если он женится, молодые не получат ни пенни, он удрал в Австралию быстрее, чем Борис Беккер сумел спустить брюки в чулане для метел. А Рокси во всем винила маму. Сказала, что ей не следовало вмешиваться, что она настроила Эндрю против нее. По-моему, она даже обвинила маму в том, что та спала с Эндрю. Вот до чего разошлась! – Он печально покачал головой. – Это было ужасно.

– Уверена, ты прав.

Сочувствие Саммер было искренним. Она живо представила, как тяжело было всей семье.

– По правде говоря, у Рокси к тому времени крыша поехала. Она так любила этого подонка, так безоглядно любила, что его побег ее сломил. Вряд ли мама ожидала, что Рокси так тяжело все воспримет.

В его глазах стояли слезы. Саммер нерешительно погладила его по щеке.

– Не продолжай, если не хочешь.

Майкл схватил ее руку и поцеловал.

– Нет, на самом деле говорить об этом – такое облегчение! Примерно через две недели после отъезда Бизли, отец позвонил мне и сказал, что Рокси выбросилась из окна спальни. Она определенно хотела умереть. И это был не спектакль. Она оставила записку, в которой кляла бедную маму.

– Какой это кошмар! Для всех вас.

– Да, – вздохнул Майкл. – Но она не умерла. Могло быть хуже.

– Но что-то все-таки умерло.

– Да. Что-то умерло. Девушка, которой Рокси была когда-то. Семья, которой мы были. Все это чертовски грустно, но я ничего не мог сделать тогда, не могу и сейчас.

Саммер обняла Майкла, положив его голову на мягкую подушку своих грудей.

– Конечно, не можешь. И ты ни в чем не виноват.

– И мама тоже. Ну… не совсем. Но она ничего не может с собой поделать. После падения Рокси папа трясется над ней, очень ей сочувствует, а мама… ну никак. Не потому, что ей все равно, она просто не слишком эмоциональна.

«Она просто гребаная машина», – подумала Саммер. В присутствии Алексии она всегда как-то съеживалась, даже сейчас, став взрослой. Не зря мать Майкла зовут «железной леди». У Алексии с Рокси были напряженные отношения даже до того, как на сцене появился бойфренд.

Майкл словно прочитал мысли Саммер:

– Моя ма не такая теплая и нежная, как твоя. Она практична и всегда верно оценивает ситуацию. И терпеть не может, когда кто-то упивается своим горем.

– Она считает, что Рокси упивается своим горем? Не находишь, что при таких обстоятельствах это слишком жестоко?

– Не совсем, – бросился Майкл на защиту матери. Но тут же смягчился: – Не знаю. Может быть. Она крепкий орешек, и Рокси тоже. И если уж на то пошло, ма не может понять, почему Рокси сделала это.

– А ты? – спросила Саммер.

– Что я?

– Ты понимаешь?

– Нет. Хотя и пытался. Но не понимаю. Понимаю, когда любят кого-то, но не теряют себя до такой степени! Это нездорово.

«Верно. Зато по-человечески».

Да был ли Майкл когда-нибудь влюблен? Но она слишком боялась задать этот вопрос.

Алексия закрыла глаза и попыталась насладиться соленым ветерком, развевавшим волосы, и ощущением теплого песка между пальцев. Она очень долго, лет до тридцати, избегала пляжей. Именно звуки тревожили ее больше всего: ритмичный шум волн, набегавших на берег, доносившийся издалека детский смех. Только при мысли обо всем этом ей становилось не по себе. Но с тех пор как в начале девяностых Тедди убедил ее купить Гейблз, любовь к океану постепенно вернулась. Ирония заключалась в том, что Тедди, самый типичный из всех англичан, предпочел купить домик в Штатах, ведь Арии Мейер предложил сделку, от которой он не смог отказаться. И за много проведенных здесь лет Тедди и Алексия полюбили Мартас-Вайнъярд.

Сейчас Алексия находила безграничные просторы океана скорее успокаивающими, чем пугающими. Она наслаждалась тем, что по сравнению с величием природы ее собственная жизнь и борьба казались такими незначительными. Все время Алексия де Вир сражалась за место под солнцем, стараясь стать кем-то. Кем-то важным, кем-то более значительным. Малыш из-за нее лишился жизни. А судьба порядочного человека была исковеркана. Она обязана обоим. Обязана достичь в жизни чего-то настоящего. Существенного. Удивительно, почему ощущение ничтожности при виде океана приносит ей такой абсолютный покой?

– Поторопитесь, если не хотите немедленно отправиться в постель, – рявкнула Люси. Мэри Поппинс из нее была никудышная, зато Алексия неизменно смеялась, потому что Люси действительно во многих отношениях и была Мэри Поплине. – Мы не успеем на пляж к ленчу, если будешь стоять здесь с закрытыми глазами, как Кейт Уинслет на «Титанике».

Ассоциация была неприятной. Последнее время Алексия слишком часто чувствовала себя так, словно оказалась на борту «Титаника», который неумолимо плывет к гибели. Она помирилась с премьер-министром до того, как парламент ушел на каникулы: во всяком случае, ей так показалось. И несмотря на открытое неодобрение партии из-за истории с оскверненным флагом, все опросы показывали, что популярность Алексии растет. Даже «Дейли мейл» запела по-другому и стала поддерживать ее жесткую политику в отношении иммигрантов.

Но неурядицы личной жизни мешали наслаждаться этими успехами. Труднее всего была невозможность поговорить с Тедди о том, под каким давлением она находится. Простое упоминание о Билли Хэмлине вызвало у Тедди настоящую панику. Даже если бы она не знала этого раньше, знала сейчас. Придется решать проблемы самой.

– Прости! – крикнула она вслед Люси. – Веди, я за тобой.

Люси и Алексия наконец нашли время для много раз отложенного похода на маяк Гей Хед. Находившееся в опасной близости от вечно разрушавшихся скал нынешнее здание красного кирпича было выстроено в 1844 году на смену деревянной башне, возведенной по приказу президента Джона Куинси Адамса, и была популярным для туристов местом на этом острове. Люси, однако, с ее знанием песчаных троп и всяких дорожек, выбрала такой маршрут, чтобы никого не встретить по пути.