Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2

Тиффани и Джеф по-прежнему не сводили глаз друг с друга.

Томас Боуэрс был на редкость хорош собой. Тиффани знала, что не должна с ним флиртовать, поскольку это расстроит Алана. Женатый или нет, он чудесный человек. Благородный, храбрый, с сердцем льва. Именно его внутренняя сила и цельность привлекли Тиффани с самого начала. Это и, если быть до конца честной, – власть. И она не может изменить ему только потому, что незнакомый красавец уделил ей внимание.

Она покраснела.

– Завтра утром и выпьем, генерал, если не возражаете, – весело предложил Томас. – К сожалению, сегодня вечером у меня есть кое-какая работа. Простите за вторжение, мисс Джой. – Он галантно вздохнул, прежде чем уйти.

Тиффани покраснела еще гуще.

– Мистер Боуэрс… – пролепетала она ему вслед.

«Что же, – подумал Джеф, ухмыляясь по пути в купе, – лису запустили в курятник. Первый шаг сделан».

Купе Джефа было очаровательным, но очень маленьким. Однажды Трейси совершила блестящую операцию по краже драгоценностей в Восточном экспрессе, идущем из Лондона в Стамбул, и сравнивала свое купе с коробкой из-под конфет.

Здесь тоже было нечто подобное: изобилие красного бархата и парчи, единственное кресло, крошечный столик и откидная полка, которая, как подозревал Джеф, была доставлена прямо из тюрьмы Гуантанамо, поскольку спать на ней было почти невозможно. Декор был, несомненно, ностальгическим и обладал неким гламуром в стиле ар-деко. Стремление Джефа к романтике пульмановского вагона исчезало почти так же быстро, как и аппетит. Поскорее бы Бангкок!

Попытавшись вымыться в душевой кабинке, такой тесной, что сам Гудини подумал бы дважды, прежде чем туда войти, Джеф лег на кровать и стал перечитывать зашифрованное досье Гюнтера на генерала Алана Макфи.

«В 2007 году генерал командовал военными силами США в ста шестидесяти километрах к юго-востоку от Багдада, между реками Тигр и Евфрат. В апреле 2003 года силам коалиции приказали воспрепятствовать грабежам в археологических районах, таких как Ниппур, сокровищнице досаргонических, аккадских и старовавилонских артефактов. Статуэтка месопотамского царя Эанатума, правившего приблизительно в XXIV веке до нашей эры, подобная украденной из Национального музея Ирака и равной стоимости, была обнаружена французскими войсками в захоронении Ниппура. За несколько дней до того, как ее должны были перевезти в Лувр, она исчезла из охраняемого хранилища сил коалиции. Дорогостоящие розыски в Ниппуре не дали результатов, хотя ряд улик указывал на местного жителя – мелкого воришку по имени Аахил Хафиз. Хафиза арестовали, но прежде чем успели допросить, он был похищен и повешен разгневанной толпой, хотя поклялся, что невиновен. Статуэтку больше никто не видел.

Надежные источники предполагают, что ее похитил сам генерал. Увенчанный наградами национальный герой много лет вел прибыльный бизнес, торгуя украденными сокровищами и военными трофеями, хотя среди них не было такой богатой добычи, как эта. Откупившись от местных сообщников, генерал мудро выждал несколько лет, перед тем как начать поиски подходящего покупателя на статуэтку Эанатума. Он согласился продать ее за два миллиона американских долларов тайскому наркобарону по имени Чао-Так Чао, исключительно продажному и бессовестному типу, ответственному за многочисленные похищения, убийства и пытки неугодных ему людей. Неграмотный, необразованный человек, он тем не менее является известным коллекционером скульптур.

Генерал путешествует морским и железнодорожным транспортом, чтобы избежать встречи с дотошными таможенниками азиатских аэропортов. Кроме того, он в большой степени защищен своим статусом, как в США, так и за границей, поскольку является военным героем, многократно награжденным за храбрость и почитаемым за щедрые пожертвования на благотворительность».

Джеф подумал, что, оказывается, все любят генерала. Почти так же сильно, как он любит себя. Но он мошенник. Фальшивый человек. Хуже того – убийца.

Джеф закрыл глаза и попытался представить ужас молодого иракца, которого соотечественники волокли на импровизированную виселицу. Его связали, как животное, и повесили за преступление, о котором он ничего не знал. Генерал Макфи мог вступиться и спасти его. Он не нуждался в козле отпущения. Преступление могло остаться нераскрытым, как много других в хаосе погруженной в войну страны. Но для того, чтобы надежнее замести следы, этот влиятельный преступник позволил беспомощному, невинному человеку умереть страшной смертью.

Именно в эту минуту Джеф решил: «Украсть статуэтку недостаточно. Этот ублюдок заслуживает отведать лекарства, которым «лечил» других».

Томас немедля устроил следующую встречу с мисс Тиффани Джой.

Он заметил, что генерал всегда завтракал раньше, чем его «секретарь», и в одиночестве. Как только он уходил в ресторан, мисс Джой старалась незаметно проскользнуть в свое купе, где сминала постель, чтобы она выглядела так, будто в ней спали. Потом принимала душ, одевалась и после приличествующего перерыва присоединялась к боссу. Было легче легкого наткнуться на нее, когда она выходила в коридор.

– Мисс Джой! Вы прелестно выглядите. Впрочем, как всегда.

– Мистер Боуэрс!

Тиффани невольно покраснела. Жаль, что она так наслаждается встречами с арт-дилером, но ничего не может с собой поделать. Ведь Томас Боуэрс так молод и красив. А Алан, благослови его бог, так стар. Сам настоящий антиквариат, если уж на то пошло.

– Вас что-то рассмешило? Вы выглядите пугающе хорошенькой, когда улыбаетесь.

– Вы явный любитель пофлиртовать.

– Я раздавлен. Всегда считал себя прекрасным любителем пофлиртовать.

Тиффани рассмеялась:

– Нет. Я не шучу. Алан… генерал Макфи был не слишком доволен вчера вечером. Он сказал, что вы специально на меня налетели.

– Он совершенно прав. – Джеф подвинулся ближе. Коридор был таким узким, что их носы почти соприкасались. – Правда, я считаю, что это не его дело. Разве где-то не существует миссис Макфи? Поддерживает огонь в домашнем очаге и все такое.

– Ну… да, – признала Тиффани. – Хотя я не уверена насчет огня в домашнем очаге. Теперь уже нет.

– Как насчет вашего огня, мисс Джой?

Руки Джефа обвились вокруг ее талии, скользнули по восхитительной попке.

– О, мистер Боуэрс!

– Томас.

– Томас. Я хочу, но… мы не можем. Он мой босс.

– Вы знаете поговорку насчет круглосуточной работы и полного отсутствия веселья?

Утомительная шведская пара вышла из купе. Джеф неохотно отпустил секретаря генерала и позволил им пройти.

– Прошлой ночью ваш босс хвастался тем, что в его купе есть что-то бесценное, – небрежно заметил он, когда они снова остались одни. – Он имел в виду не только вас. Верно?