Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2

– Что? – рявкнула она в трубку.

– Мне нужна ваша помощь.

– Нет. Ни за что. У вас была моя помощь, и это не помогло, помните? Пожалуйста, Жан.

– Купер захватил Джефа Стивенса. – Молчание на другом конце линии было оглушающим. – Трейси! Вы слушаете?

– То есть как это «Купер захватил Джефа Стивенса»?

– Похитил. Украл. Может, что хуже, не знаю. Купер оставил письмо, адресованное вам.

– Не может быть! – Трейси подавила рыдание. – Почему?

– Этого я не знаю. Я открыл письмо. Там головоломка, и я уверен, что если вы не поможете мне решить ее, Джеф Стивенс – покойник.

Снова молчание.

– Мне очень жаль, Трейси.

После длившейся целую вечность тишины голос Трейси вновь донесся до него сковзь треск статических разрядов:

– Прочитайте мне его.

Жан выдохнул.

– Хорошо, вот оно: «Моя дражайшая Трейси…»

– Он написал «дражайшая»?

– Да.

– Ладно, продолжайте.

– «Моя дражайшая Трейси, я взял мистера Стивенса в заложники. Надеюсь, ради мистера Стивенса и себя самой Вы выполните инструкции, содержащиеся в этом письме. То, что я напишу дальше, имеет смысл для Вас одной. Делайте, как я прошу, и ни Вы, ни Стивенс не пострадаете. И приходите одна. Вечно Ваш Д. К.». Он раньше присылал вам подобные послания? – спросил Жан.

– Нет. Никаких посланий. Никогда. Я бы сказала вам, если бы такое было. Что еще он написал?

– Ничего. Только головоломку. Готовы?

Трейси закрыла глаза:

– Валяйте.

– О’кей, там четыре части.

«Четыре? Иисусе».

– Слушаю.

Жан откашлялся и стал читать вслух с мягким канадским акцентом:

Это первая часть. Она что-то говорит вам?

– Нет, ничего, – вздохнула Трейси. – Рыцари и королева… Может, это имеет какое-то отношение к карточной игре? [5]– Она осознала, что хватается за соломинку. – Давайте дальше. Может, в целом это будет иметь больше смысла.

– Слушайте, что он еще написал:

Еще одно:

И последняя часть:

Это все.

– Это все, – словно эхо, повторила Трейси. – Ничего больше?

– Ничего.

Снова воцарилось молчание. Жан прервал его первым:

– Знаете, что это означает?

– Нет.

– Совсем никаких идей?

– Мне нужно время, Жан. Не думайте, что можно вот так, ни с того ни с сего, позвонить мне, прочитать какую-то безумную чушь и ждать, что я решу это дело одним щелчком пальцев. Вот так! – Она рассерженно щелкнула пальцами. – Дэниел Купер безумен. Разве я могу знать, как работает его извращенный разум?

– Вполне справедливо. Простите. Дело в том, что у нас не так много…

– Времени. Знаю.

В голосе Жана Риццо слышалось нескрываемое разочарование. Но правда заключалась в том, что у нее появилась идея, как решить загадку. Не совсем сформировавшаяся, не совсем ясная, которая может и не стать решением. Она не была готова поделиться этой мыслью с Риццо.

– Я перешлю копию по электронной почте, – пообещал Жан. – Утром мне нужно лететь во Францию, но вы знаете, как меня найти. Сообщите, если что-то вас осенит? Любая идея или мысль, пусть самая невероятная.

– Конечно. Обязательно.

– Вы ключ ко всему этому, Трейси. Я знал это раньше, но теперь Купер подтвердил прямо. Он пытается что-то сказать вам, и это личное.

– Уверены, что Джеф у него? – спросила Трейси. – Откуда вы знаете, что он не блефует? Не использует Джефа как приманку, чтобы завлечь меня в сети?

– Я ни в чем не уверен, – искренне ответил Жан. – Но вы действительно хотите расценить это как блеф? Если ошибаетесь…

Он мог и не договаривать фразу.

«Знаю. Если я ошибаюсь, Джеф умрет».

Трейси потерла глаза. Ладони вспотели, во рту пересохло.

«Я боюсь. Боюсь за Джефа и за себя».

Однажды Джеф спас Трейси жизнь. Теперь ее очередь вернуть долг. Да вот только все, что она сказала Жану Риццо, – правда. Она ненавидела головоломки. И совершенно не умела их решать. А эта вообще была составлена безумцем.

– Дайте мне двадцать четыре часа, – попросила она. – Мне нужно подумать.

– У нас нет двадцати четырех… – начал было Жан.

Но она уже повесила трубку.

Наутро Трейси завезла Николаса в школу, но вместо того чтобы вернуться домой, свернула на шоссе 40 и направилась в крохотный городок Грэнби.

Шахматный клуб Грэнби работал четыре дня в неделю в маленьком помещении над универмагом. Членами были в основном пенсионеры. Некоторые местные, некоторые призжали из Боулдера или даже из Денвера. Для крохотного местного клуба у этого была весьма уважаемая репутация.

– Мне нужно знать все о шахматных ходах.

Трейси сидела за пластиковым столиком напротив человека лет семидесяти по имени Боб. Лицо лысого коротышки было сморщенным, как грецкий орех. Крохотные, широко посаженные глазки сверкали умом и интересом к собеседнице.

– Это очень широкая тема. Не можете ли быть немного конкретнее?

Трейси вручила Бобу листок с головоломкой Купера.

– Это загадка. Ответом должно быть название места, конкретное географическое название. Может также указывать на время. Сначала я подумала, что автор имеет в виду карточную игру, с валетами и королевами. Но потом посмотрела на третью часть. Перечитала фразы «Танцуй танец в черном и белом» и «Где мастера встречаются». И поняла, что это не карты. Это шахматы.

Старик кивнул:

– Понимаю, что танец – это аллегория. Ссылка на шахматы. Но здесь нет ссылок на ходы.

– Двадцать рыцарей в три раза по три ждут королеву? – с надеждой спросила Трейси.

– На шахматной доске всего четыре коня [6], дорогая. Я думал, вы знаете. Два белых, два черных. Нет никаких ходов с двадцатью конями. Если только у вас нет пяти досок. Пять досок – сеанс одновременной игры.

Трейси записала его фразу в блокнот.

– И не забывайте о числах, – сказала она Бобу. – Можете назвать ходы, где игрок использует коня, чтобы поставить шах королеве противника?

Лицо старика просветлело. Теперь Трейси говорила на его языке.

– Я сделаю лучше, дорогая. Покажу вам.

Два часа спустя, возвращаясь в Стимбоут-Спрингс, Трейси знала о шахматных ходах гораздо больше. Но по-прежнему не представляла, что хотел ей сказать Дэниел Купер.

Она пыталась думать последовательно.