Бертрис Смолл - Франческа, строптивая невеста

На миг Франческу обуял ужас, однако она тут же взяла себя в руки и заставила успокоиться. Да, ответственность за спасение лежит на ней – пусть даже спасти удастся не власть, а саму жизнь. Рафаэлло – ее муж. Любимый муж. И она не позволит графу дю Барри осуществить низкий и коварный план мести. «Пресвятая Дева, как же я изменилась!» – подумала Франческа. Необходимость сохранить семью заставила забыть о стремлении к высокому положению и славе. Если суждено потерять герцогство, значит, так тому и быть. Вот только чтобы убедить в этом Рафаэлло, потребуется больше времени, чем осталось в их распоряжении. Надо немедленно сделать первый шаг: выбраться из замка и спрятаться там, где можно будет жить без страха.

– Куда же мы пойдем? – испуганно спросила Терца.

– В лес, – без колебания ответила Франческа. – Там французы никогда не станут искать. Просто решат, что мы сбежали во Флоренцию.

– А где и как будем жить? – продолжала беспокоиться Терца.

– Спрячемся в гостинице для охотников. Алонза вместе с семьей уехала на юг еще до прихода французов, а незадолго до смерти герцога Тита сказала ему, что уже слишком стара, чтобы заботиться о лесном приюте: пообещала прослужить еще одну зиму и попросила найти замену. Свекор согласился и щедро наградил хозяйку за добросовестную работу. Вскоре он умер, а потом явились французы. Рафаэлло так ничего и не сделал, хотя постоянно собирался. Сейчас осень; скоро охотники потянутся в зимний приют и обнаружат, что бывшая служанка Алонзы взяла гостиницу в свои руки, а помогает ей охотник Карло. Слуги смогут выбрать: уйти вместе с нами или вернуться к семьям. Медлить нельзя, потому что дю Барри попытается покончить с нами до возвращения полковника д’Омона, а тот приедет в город уже через пару недель. Командующий – разумный человек. Верен своему королю, но не готов идти против чести. Бабушка Маттео слышала, как яростно он спорил с дю Барри, пытаясь запретить тому действовать против нас, однако стоило ему уехать на север, как граф вернулся к своему замыслу.

– И это после того, как вы великодушно позаботились о его дочери! – негодующе воскликнула Терца.

– Скаредность отца послужила причиной несчастья Аселин, и вот теперь он хочет загладить вину жестокой местью.

– Нашел способ! – возмутилась Терца, но тут же успокоилась и перешла к насущным проблемам. – Что мы с собой возьмем? – уточнила деловито.

– Подожди, собираться пока рано; прежде надо поговорить с герцогом, – ответила Франческа.

– Убедить его будет нелегко, если вообще удастся, – покачала головой горничная.

– Знаю, – согласилась Франческа. – И все же убедить необходимо.

– Ты с ума сошла? – возмутился Рафаэлло, выслушав жену. – Я не покину свой народ!

– О, конечно! – воскликнула Франческа. – Оставите своему народу память о великой жертве: последний герцог, которого враги даже не позаботились похоронить в семейном склепе. Они убьют вас и повесят красивое тело на городской площади, чтобы ваш народ смотрел, а вороны пировали. Потом – очень не скоро – срежут веревку и закопают. После этого все вас забудут. Оставшись в живых, вы по крайней мере сохраните надежду, хотя это мало что изменит. Французы не могут покинуть герцогство так, как будто ничего не произошло, потому что в этом случае король Людовик XI будет выглядеть нелепо.

– Что ты хочешь сказать? Считаешь, что мне никогда уже не удастся вернуть законную власть? Что моя земля навсегда останется у французов? – Рафаэлло одновременно рассердился и растерялся.

Франческа грустно вздохнула. Наивная страстность супруга обезоружила. В условиях мира он великолепно правил своей страной; жаль только, что герцоги Террено Боскозо веками оставались в плену иллюзий и понятия не имели, как действовать в ситуации, требующей решительных мер. Нет, пожалуй, обвинение несправедливо: Рафаэлло сумел обеспечить безопасность своих подданных. А вот что делать дальше, не знал. Франческа не сомневалась, что присяга французскому королю не спасла бы положения. Истинной причиной оккупации стало золото: Людовик XI верил, что герцогство располагает безмерными запасами драгоценного металла, и спешил завладеть богатством. Он не смог бы принять клятву герцога и вслед за этим бесцеремонно присвоить золото, а был бы вынужден включить Террено Боскозо в состав своего государства под предлогом более удобного доступа к границе в случае угрозы со стороны итальянских государств. В итоге сложилась бы тупиковая ситуация, и Франческа не знала, как объяснить Рафаэлло ее суть.

– Французы оказались в невыносимо нелепом положении, мой господин, – начала она, – а ведь великие монархи не любят садиться в лужу у всех на виду. Оставаться здесь никак нельзя: опасность со стороны графа дю Барри слишком велика. Бегство туда, где он не сможет нас найти, по крайней мере дает шанс выжить. А когда Людовик поймет, что золота в стране нет, что в слепой жажде мести граф его обманул и выставил дураком, дю Барри понесет заслуженное наказание.

– Слабое утешение, – угрюмо проворчал Рафаэлло.

– В конце концов, он может даже расстаться с жизнью, – едва слышно пробормотала Франческа. – Этого человека трудно назвать приличным, а потому не исключено, что он выпьет или съест что-нибудь… не совсем свежее.

Герцог смерил жену пронзительным взглядом.

– Отравление?

– Разве я произнесла это слово? – мило улыбнулась герцогиня. – Нет, мой господин. Однако не следует забывать, что если со слугами плохо обращаются, они порой решаются на месть.

– Особенно если им за это исправно платят, – усмехнулся Рафаэлло. Слова супруги внезапно позабавили: разве можно было ожидать подобных мыслей от благородной, прекрасно воспитанной красавицы? Но, что ни говори, красавица родилась и выросла во Флоренции, да и матушка ее отличалась чрезвычайно изощренным умом. Франческа очень походила на мать, хотя вряд ли согласилась бы это признать. Так же как Орианна, она дорожила семьей и стремилась ее защитить. Вот только теще едва ли доводилось сталкиваться с трудностями такого порядка.

– Идея побега мне совсем не нравится, – спокойно и веско заключил герцог.

– Мы обязаны выжить ради своего народа, – выложила последний аргумент Франческа, хотя, произнося высокие слова, понимала, что лжет: выжить они должны ради себя и, милостью Бога, ради будущих детей. Вряд ли Рафаэлло когда-нибудь доведется вновь править герцогством Террено Боскозо: скорее всего страна превратится в очередную захолустную провинцию Франции. Но сейчас речь шла только о первом, самом важном шаге: выбраться из замка незамеченными и добраться до лесной гостиницы.

– Куда же мы поедем? – недоуменно спросил Рафаэлло. – Даже если окажемся во Флоренции, сразу попадем в центр внимания.