Даниэла Стил - Паломино

Ровно в то время, когда они обычно делали перерыв на обед, Тейт Джордан подал ковбоям знак, и они, радостно гикнув, помчались домой. Сэм была среди них: она отпускала шуточки насчет жены и детей Джоша, а двое парней подтрунивали над ней. Один из них обвинял ее в том, что она убежала от дружка, который ее поколачивал «и правильно делал, потому как ты за словом в карман не лезешь», а другой уверял, что она мать одиннадцати детей, но совсем не умеет готовить, поэтому ее вытурили из дому.

– Вы оба правы, – рассмеялась Саманта, весело глядя на ехавших рядом парней.

Работа, которую им поручили утром, оказалась несложной, и теперь им не терпелось поскорее освободиться, чтобы перекусить. Дело было двадцать четвертого декабря, и вечером в столовой устраивался грандиозный пир, куда были приглашены жены, дети и даже подруги ковбоев. Это был ежегодный всеми любимый праздник. В Рождество они еще отчетливей, чем всегда, чувствовали себя единой семьей, которую связывает и сплачивает общая любовь к ранчо.

– По правде сказать, детей у меня целых пятнадцать штук, все незаконные и лупят меня почем зря, поэтому я и сбежала сюда. Ну, как вам такой вариант?

– Как? У тебя нет бойфренда? – загоготал один из старожилов. – Неужто у такой хорошенькой белогривой кобылки нет дружка? Ладно заливать-то!

Ковбои уже не раз сравнивали ее с белогривой лошадкой-паломино, но Саманта не обижалась, а воспринимала это как комплимент, потому что обожала лошадей. Честно говоря, она действительно с каждым днем все больше напоминала паломино. Ее длинные блестящие волосы выгорели на солнце, а лицо загорело и приобрело красивый медово-коричневатый оттенок. Это было прелестное сочетание, не укрывшееся от мужских взоров независимо от того, упоминали они об этом вслух или предпочитали помалкивать.

– Только не говори мне, что у тебя нет мужчины, Сэм! – Старожил продолжал муссировать тему, которую ковбои частенько затрагивали, когда Саманты не было поблизости.

– Но ведь это так! Нет, конечно, у меня было пятнадцать мужчин – пятнадцать отцов моих внебрачных детей, но теперь… – Саманта рассмеялась вместе с ковбоями, а потом передернула плечом и крикнула, рванувшись в конюшне: – Да на меня теперь приличный мужик даже не посмотрит!

Джош проводил ее ласковым взглядом, а парень, ехавший рядом, наклонился к нему и спросил:

– А на самом-то деле что с ней стряслось, Джош? У нее есть дети?

– Насколько я знаю, нет.

– Она замужем?

– Уже нет.

Но больше Джош не сказал ничего. Во-первых, он считал, что Сэм сама им скажет, если захочет, а во-вторых, он действительно ничего больше не знал о ее жизни.

– А по-моему, она пытается от чего-то убежать, – покраснев, высказал предположение совсем юный ковбой.

– Может, и так, – согласился Джош и молча поехал дальше.

Откровенно говоря, никому особенно не хотелось вдаваться в подробности. Скоро Рождество, надо думать о своей жене и детях; в конце концов, нечего совать нос в чужие дела! На ранчо, конечно, тоже немного сплетничали, как в любом человеческом сообществе, но в целом здесь относились друг к другу с уважением. Ведь в основном тут собрались мужчины, которые привыкли полагаться только на себя и слишком ценили окружающих, чтобы лезть в их личную жизнь. Болтунов среди них почти не было, и обычно разговор вертелся вокруг ранчо и домашнего скота. Сэм в их среде ничто не угрожало, и она это знала. Отчасти поэтому ей было здесь так хорошо. Никто не собирался расспрашивать ее про Джона и Лиз, выяснять, почему у нее никогда не было детей и как она себя чувствует после развода…

«А скажите мне, миссис Тейлор, теперь, когда муж бросил вас и ушел к другой женщине, каково ваше отношение к…»

Она достаточно нахлебалась этого в Нью-Йорке. И наконец почувствовала себя свободной.

– Увидимся позже! – весело крикнула Сэм Джошу и торопливо пошла к дому Кэролайн.

Она собиралась принять душ, надеть чистые джинсы и вернуться, как обещала, в столовую, чтобы помочь украсить елку. Все работники разделились на множество групп и образовали различные комитеты, получившие самые разные задания: от пения рождественских гимнов до выпечки тортов. На ранчо «Лорд» Рождество было для всех без исключения событием первостепенной важности.

Войдя в дом, Саманта увидела, что Кэролайн, сосредоточенно нахмурившись, изучает записи в огромном гроссбухе. Саманта незаметно подкралась к ней и со всей силы хлопнула по плечу.

– Ой! Ты меня напугала!

– Почему бы вам не устроить себе для разнообразия передышку? Ведь сегодня Рождество!

– А что, я уже похожа на Скруджа? – Напряженное лицо Кэролайн потеплело, и на нем заиграла улыбка. – Может, мне пора уже и заговорить его голосом?

– Еще не время. Подождите до завтра. Завтра мы вместе с Призраком Прошедшего Рождества устроим на вас охоту!

– О, да этих призраков уже знаешь сколько?

Кэролайн на мгновение задумалась, отложив в сторону большую бухгалтерскую книгу. Ей вдруг пришел на память Голливуд и экстравагантные рождественские балы, на которых она веселилась. Внимательно наблюдая за Кэролайн, Саманта догадалась, что у нее на уме.

– Вы до сих пор по этому тоскуете?

На самом деле имелось в виду: «Вы до сих пор тоскуете по своему мужу», – и глаза Саманты вдруг погрустнели. Казалось, она пытается выяснить для себя, сколько все это может продолжаться.

– Нет, – тихо ответила Кэролайн. – И даже не уверена, что когда-либо тосковала. Как ни странно, мне всегда больше подходила такая жизнь, как здесь. Я долго этого не знала, но как только очутилась здесь, поняла. Я всегда была здесь счастлива, Саманта. Мое место здесь, на ранчо.

– Я знаю. Я ощутила это сразу же, едва мы познакомились.

Саманта завидовала Кэролайн. Сэм еще не нашла своего места в жизни. У нее была лишь квартира, в которой они жили с Джоном Тейлором. А ничего такого, что принадлежало бы исключительно ей, не было.

– Ты очень скучаешь по Нью-Йорку, Сэм?

Саманта медленно покачала головой.

– Нет, не по Нью-Йорку. Я скучаю по друзьям. По Чарли, по его жене Мелинде и по трем их сыновьям. Один из них мой крестник. – Внезапно она почувствовала себя одинокой и покинутой и отчаянно затосковала по людям, которые остались дома. – А еще, наверное, мне не хватает моего босса, Харви Максвелла. Он творческий директор нашего агентства. Харви был мне как отец. Наверное, я и по нему скучаю.

Едва Сэм это выговорила, как ее захлестнула волна одиночества, ибо она вновь подумала о Джоне… и о первом Рождестве без него. Глаза ее невольно наполнились слезами; она поспешно отвернулась, но Кэролайн все равно заметила и ласково взяла ее за руку.

– Ничего, ничего. Я понимаю… – Она притянула Саманту к себе. – Я прекрасно помню, каково мне было поначалу, когда умер мой муж. Для меня это был очень трудный год. – Она немного помолчала и добавила: – Но постепенно это пройдет. Дай только время.