Барбара Картленд - Огонь в крови

«Но он все-таки доводился тебе родственником, пусть и по мужу», – вертелось у Пандии на языке, но Селена не дала сестре вставить ни слова, продолжая с жаром ее наставлять:

– Тебе не придется ни с кем разговаривать, просто будь любезна и всем вежливо улыбайся, а при первой же возможности возвращайся в Замок. Иветта будет тебя ждать. А в четверг ты скажешь, что очень устала и останешься на целый день в постели!

«Но это же так скучно! Я еще никогда не бывала в Лондоне», – едва не выпалила Пандия. Но она понимала, что Селена даже слушать ее не пожелает.

Сестра опустила вуаль и, когда Иветта открыла для нее дверцу кареты, громко сказала:

– Прощайте, миледи! Никогда не позабуду вашу доброту и не смогу как следует вас отблагодарить! Вы так щедры!

С тем Селена и уехала. Немного поглядев карете вслед, Иветта вернулась в спальню:

– А теперь, m’mselle, je fais attention à vous [5], – жизнерадостно сообщила она и снова с изумлением воззрилась на Пандию: – Нет, c’est extraordinaire ! Ну, никогда еще не видела таких похожих двойняшек, да при этом еще настоящих красавиц!

– Вы очень добры, – пробормотала Пандия, – но если бы вы знали, как я боюсь сказать или сделать что-нибудь не так…

– Не волнуйтесь, m’mselle . Милорд сейчас в отъезде и в доме никого нет, так что наслаждайтесь жизнью.

– Постараюсь, – пролепетала Пандия.

Иветта помогла ей раздеться. Пандия все время озиралась по сторонам, стараясь запомнить шикарную опочивальню сестры до мелочей. Она с восторгом обнаружила, что у Селены, оказывается, рядом с будуаром есть и собственная ванная.

– Ванна! – неверяще вскричала Пандия.

Да, это было настоящее открытие! Мать когда-то рассказывала, что богатые дамы всегда моются в спальнях, куда служанки доставляют им горячую воду в медных тазах.

– Говорят, эти ванны были придуманы в Америке, – пояснила Иветта. – Как-то madame ночевала во дворце герцога Мальборо, а у него такая ванна уже имелась, и madame уговорила милорда, своего мужа, завести точно такую же.

Пандия улыбнулась, живо представив, как Селена может позавидовать любому новшеству и проявить потрясающую настойчивость в том, чтобы никому и ни в чем не уступать.

А ванная действительно была хороша: стены облицованы розовой мраморной плиткой и увешаны зеркалами, в которых Селена могла подолгу и с восхищением рассматривать саму себя… А как чудесно лежать в теплой ароматной воде!

Пандия была удостоена чести искупаться в этой прекрасной ванне. После она вытерлась пушистым полотенцем с графской монограммой, а Иветта подала ей изящную ночную рубашку. Такой изящной работы Пандия еще никогда не видывала: ночнушка была почти прозрачная, а кружева на ней походили на снежные узоры.

Когда Пандия взобралась на огромную и очень удобную постель и увидала, что простыни и наволочки тоже в кружевах, она почувствовала себя настоящей принцессой из сказки.

Обед, принесенный снизу, был тоже великолепен, и девушка пожалела, что уже никогда не сможет разделить подобную трапезу с отцом. Будучи венгром, он всегда очень ценил хорошую и вкусную еду, поэтому мама и Нэнни всегда старались порадовать его и приготовить нечто особенное. Они умело экспериментировали с мясом кролика и цыплят, которые стоили дешевле говядины, очень вкусно готовили и овощи, тем более что местные фермеры охотно делились с ними излишками.

«Это блюдо очень бы понравилось папе», – с печалью подумала Пандия, попробовав тающее во рту заливное.

После заливного было фрикасе из фазана с вином. Дичь Пандии тоже приходилось пробовать очень редко, поэтому она была поражена такой трапезой до глубины души. Были на столе и другие необыкновенные яства.

– Если бы я так обедала каждый день, – призналась она Иветте, – я бы, наверное, очень растолстела!

– Но вы, m’mselle , очень худенькая, не то что миледи. Она всегда следит, как бы не прибавить в талии хоть сантиметр, поэтому почти ничего не ест, и это très dе́sagreable [6], – горничная сделала преуморительную гримаску, а Пандия рассмеялась, хотя в глубине души с легкой завистью подумала, что от еды, которую она ест дома, вряд ли можно сильно поправиться.

Когда с обедом было покончено, Иветта принесла ей газеты и журналы, что лежали на будуарном столике, и Пандия стала рассматривать фасоны платьев в журнале «Дамские моды» и фотографии светских красавиц. Никто из них не мог сравняться красотой с ее сестрой-близнецом, фотографии которой в журнале тоже присутствовали, и Пандия решила, что, уезжая, она обязательно попросит у Иветты позволения взять журналы себе. «И наверняка в перечне светских красавиц упомянута и Селена, но что толку искать ее там, если Пандии до сих пор неизвестна новая фамилия сестры!»

Эта мысль очень огорчила ее. Как же Селена отдалилась от них! Как же она смогла так решительно вычеркнуть родных из жизни, что даже не известила о предстоящей свадьбе и о новом титуле!

После всех волнений, связанных с похоронами, и от борьбы противоречивых чувств Пандия очень устала. В голове продолжали роиться беспокойные мысли, но она решительно погасила свет. Ей хотелось спать, однако, прежде чем ускользнуть от реальности в мир сновидений, она все же с беспокойством подумала о тех похоронах, на которые ей предстояло явиться завтра, и о роли, которую придется разыгрывать. А вдруг кто-нибудь догадается, что она отнюдь не Селена? Вдруг ее разоблачат? Страшно подумать, какие неприятности это открытие повлечет за собой! А как разъярится Селена!

Пандия взмолилась:

– Мама, ты гораздо лучше меня знала, как вести себя в обществе. Помоги мне, пожалуйста! Да, помоги всех обмануть ! Пожалуйста, пусть никто ни о чем не догадается.

А потом она вспомнила, как Селена однажды сказала, будто никто из венгров никогда не откажется от возможности бросить вызов судьбе, и ей почудилось, что она видит отца, и он весело и ободряюще ей улыбается. Ах, если бы он мог отправиться вместе с ней на эти похороны… Ведь в свое время он бросил вызов высокомерным, спесивым английским аристократам и уговорил маму бежать с ним. Однако если он оказался способен на такое , то неужели стоит так уж беспокоиться из-за того, что предстоит ей? Ведь это всего лишь похороны!

Засыпая, она явственно слышала, как отец задорно смеется где-то вдали…

Иветта разбудила Пандию рано: надо было привести в порядок волосы. Это оказалось довольно сложной задачей, так как они были и длиннее, и гуще, чем у Селены, а ведь предстояло уложить их точь-в-точь как носила сестра.

Когда с прической было покончено, Пандия не могла не согласиться, что выглядит совершенно как Селена.

– Но я еще не закончила, m’mselle , – предупредила Иветта. – Когда милорд отсутствует, madame обычно пудрится и немного подкрашивает ресницы.