Анна Тодд - После – долго и счастливо

Утро понедельника застает меня в кровати одну. Я знаю, что у Хардина сегодня что-то вроде собеседования или деловой встречи, но он толком не сказал, в чем дело и в какой части города все состоится. Понятия не имею, вернется ли он до того, как мне будет пора уходить на работу.

Перекатившись на другую сторону кровати, я зарываюсь в простыни, которые все еще хранят его запах, и прижимаюсь щекой к матрасу. Прошлая ночь… прошлая ночь была прекрасна. Хардин был прекрасен, мы были прекрасны. Притяжение, взрывоопасное притяжение между нами неистребимо. И наконец мы оба в состоянии понимать свои ошибки, ошибки друг друга, принимать их и работать над ними так, как было невозможно раньше.

Нам была необходима эта разлука. Нам было важно суметь выстоять в одиночку, прежде чем быть вместе. Я так благодарна, что мы справились, пройдя через тьму, ссоры, боль, и возродились, став сильнее, чем когда бы то ни было.

Я люблю его. Боже, как же я люблю этого человека. Несмотря на расставания, несмотря на неразбериху, он смог проникнуть ко мне в душу и оставить в ней свой несмываемый след. У меня никогда не получилось бы забыть его, хотя я и пыталась. Месяцами старалась жить дальше, день за днем загружая себя делами, чтобы не думать о нем.

Разумеется, это не сработало. Мысли о нем никогда не прятались слишком глубоко. И сейчас, согласившись, что нам нужно вместе во всем разобраться, я наконец чувствую, что у нас может что-то получиться. Мы сможем добиться того, о чем я когда-то мечтала больше всего на свете.

«Ты должна была знать, что я буду всегда тебя любить. Ты сделала из меня… того, кто я есть, Тесса, и я никогда это не забуду», – говорил он, двигаясь во мне.

Он изнемогал, был нежен и горел от страсти. Я растворялась в его прикосновениях, когда он пробегал пальцами вдоль моего позвоночника.

Звук открывающейся входной двери наконец вырывает меня из мечтаний и воспоминаний о прошлой ночи. Я вылезаю из постели, поднимаю с пола и натягиваю шорты. На голове у меня воронье гнездо. Идиотская затея – дать волосам самим высохнуть после душа с Хардином. Они спутались и свернулись в кудри, и я как можно тщательнее расчесываю их пальцами, прежде чем завязать в хвост.

Когда я подхожу к гостиной, там стоит Хардин и прижимает к уху телефон. По своему обыкновению он во всем черном, его длинные волосы в таком же диком беспорядке, как и у меня, но ему это очень идет.

– Да, я в курсе. Бен сообщит вам о моем решении. – Он замечает меня у дивана. – Я перезвоню. – Он говорит отрывисто, почти нетерпеливо, а затем вешает трубку. Раздражение на его лице исчезает, когда он делает шаг мне навстречу.

– Все в порядке?

– Да, – кивает он, снова переключив внимание на телефон. Затем проводит рукой по волосам, и я обхватываю его запястье.

– Ты уверен?

Не хочу показаться чересчур назойливой, но он выглядит подавленным. Раздается звонок, и Хардин смотрит на экран своего мобильника.

– Мне нужно ответить, – вздыхает он. – Скоро вернусь. – Поцеловав меня в лоб, он выходит в коридор и закрывает за собой дверь.

Мой взгляд падает на лежащую на столе папку. Она открыта, и из нее торчит стопка листков. Я узнаю эту папку и улыбаюсь. Мой подарок. Здорово, что он ей все еще пользуется.

Любопытство берет верх, и я открываю папку. На первой странице напечатано:

«”После”. Хардин Скотт».

Я переворачиваю страницу.

«Он познакомился с ней осенью. Большинство людей волновали такие вещи, как меняющие цвет листья и постоянно висящий в воздухе в это время года запах горящего дерева, но не его. Его волновало только одно – он сам».

Что? Я пролистываю страницу за страницей, пытаясь найти хоть какое-то объяснение тому хаосу и замешательству, что воцарились в голове. Это не может быть то, о чем я думаю…

«Ее недовольство было практически невозможно вынести. Он не хотел, чтобы она бросала ему в лицо худшее, что в нем было. Он хотел, чтобы она считала его идеальным. Таким, какой он считал ее».

Мои глаза наполняются слезами, и я вздрагиваю, когда несколько листков падают на пол.

«Вдохновившись примером Дарси, он оплатил похороны ее отца подобно тому, как Дарси покрыл расходы на венчание Лидии. В этом случае он пытался притушить стыд, который испытывала семья из-за отца-наркомана, а не скрыть позор несовершеннолетней сестры, внезапно вышедшей замуж, но исход был один и тот же. И если его жизнь обернется подобием романа, то этот добрый жест вернет Элизабет в его объятия».

Я чувствую, как комната вращается вокруг меня. Понятия не имела, что Хардин оплатил похороны моего отца. Тогда у меня возникло слабое подозрение, но я решила, что с расходами помогла церковь матери.

«Несмотря на невозможность иметь детей, она не отпускала эту мечту. Он знал об этом, но все равно ее любил. Он прикладывал все силы, чтобы не скатиться к эгоизму, но не мог не думать о маленьких версиях себя, которых она никогда не сможет ему подарить. Он переживал за нее больше, чем за себя, но не мог ничего с собой поделать и оплакивал эту потерю бессчетное количество ночей».

Как только я понимаю, что больше не могу это читать, открывается входная дверь и появляется Хардин. Его взгляд сразу же натыкается на беспорядочно разбросанные листки, на которых чернеют отвратительные слова, и его телефон падает на пол, присоединяясь к всеобщему хаосу.

Сложности.

С ними сталкиваются все, но моя жизнь, похоже, забита ими под завязку, и они, переливаясь через край, выплескиваются нескончаемым потоком. Волна за волной, сложности захлестывают меня в самые важные моменты моей жизни, но я просто не могу позволить испортить этот момент.

Если я сохраню спокойствие, если я, черт возьми, сохраню спокойствие и постараюсь объясниться, то смогу остановить цунами, которое уже готово обрушиться на крошечную гостиную.

Я вижу, как оно формируется в сероватой голубизне ее глаз. Вижу, как замешательство и гнев закручиваются в водоворот, рождая настоящую бурю, подобно волнующемуся морю перед вспышками молний и раскатами грома. Вода безмятежная и спокойная, только легкая рябь пробегает по поверхности, но уже близится шторм.

Листок белой бумаги, зажатый в дрожащих руках, и выражение лица Тессы, не предвещающее ничего хорошего, предупреждают меня об опасности.

Черт возьми, понятия не имею, что ей сказать, с чего начать. Это давняя и сложная история, а я полный болван, когда заходит речь о решении проблем. Нужно взять себя в руки, нужно приложить все усилия к тому, чтобы правильно сложить слова, чтобы придумать объяснение, которое не позволит ей снова от меня убежать.

– Что это? – Пробежав глазами страницу, она подбрасывает ее в воздух, а затем сминает уголки небольшой стопки, оставшейся у нее в другой руке.