Анна Тодд - После – долго и счастливо

– Хардин, хочу тебя кое с кем познакомить.

Люк и Кейси, извинившись, уходят, и Тесса тоже собирается уйти. Я останавливаю ее, но она лишь отмахивается.

– Мне все равно нужно освежиться. – Улыбнувшись и торопливо поздоровавшись с моим отцом, она уходит.

– Это Крис, я тебе про него рассказывал. Он руководит издательством «Габбер» в Чикаго и специально приехал сюда, чтобы поговорить с тобой. – Кен широко улыбается и хлопает мужчину по плечу, но я не могу ничего с собой поделать – ищу глазами в толпе Тессу.

– Да, спасибо.

Я пожимаю этому коротышке руку, и он заводит разговор. Пытаясь сообразить, что там наговорил ему Кен, чтобы затащить сюда, и беспокоясь, сможет ли Тесса найти туалет, я едва слышу, что он мне предлагает.

После беседы я обхожу все туалеты до единого и дважды звоню ей на мобильный, пока до меня наконец не доходит, что Тесса ушла, не попрощавшись.

Сентябрь

У Лэндона маленькая квартира, и кладовка здесь совершенно крошечная, но ему хватает. Вернее, нам. Каждый раз, когда я напоминаю Лэндону, что это его квартира, а не моя, он говорит, что я теперь тоже живу здесь, в этой квартире, в Нью-Йорке.

– Ты точно не против? Не забывай, София приглашала тебя остаться у нее на выходные, если тебе неудобно, – говорит он, складывая стопку чистых полотенец в закуток, который по недоразумению называется кладовкой.

Я киваю, стараясь скрыть волнение по поводу предстоящих выходных.

– Все в порядке, правда. Я все равно почти все время буду на работе.

Сегодня вторая пятница сентября, и рейс Хардина вот-вот приземлится. Я так и не спросила, зачем он приезжает – просто духу не хватило. Когда Лэндон поднял щекотливый вопрос о том, что предложил Хардину остановиться у него, я только кивнула и выдавила улыбку.

– В Ньюарке он возьмет такси и, учитывая пробки, будет здесь примерно через час. – Лэндон проводит рукой по подбородку и закрывает ладонями лицо. – У меня плохое предчувствие. Не нужно было соглашаться.

Я наклоняюсь и убираю его руки от лица.

– Все нормально. Я уже большая девочка и могу немного потерпеть Хардина Скотта, – поддразниваю я его.

Я ужасно нервничаю, но успокаиваю себя тем, что буду на работе и что София живет в паре домов от нас. Как-нибудь переживу эти выходные.

– А ты-знаешь-о-ком-я тоже будет крутиться поблизости? Даже не знаю, во что все это выльется… – Похоже, Лэндон в панике и вот-вот или расплачется, или закричит.

– Нет, он тоже будет работать все выходные.

Я подхожу к дивану и вытаскиваю из кучи чистого белья свой фартук. С Лэндоном отлично живется, несмотря на его недавние проблемы в отношениях. Он любит наводить чистоту, так что мы вполне ладим.

Наша дружба быстро восстановилась, и не возникло ни одного неловкого момента с тех пор, как я приехала сюда около месяца назад. Лето я провела с матерью, ее другом Дэвидом и его дочерью Хизер. Даже научилась пользоваться скайпом, чтобы общаться с Лэндоном, и проводила целые дни, планируя переезд. Я словно заснула в июне, а проснулась уже в августе. Лето пролетело в один миг, и я очень часто вспоминала Хардина. В июле Дэвид снял на неделю коттедж у моря, и в итоге оказалось, что он находится меньше чем в пяти милях от коттеджа Скоттов. Я даже видела тот маленький бар, в котором мы когда-то напились.

Я гуляла по тем же улицам, в этот раз с дочкой Дэвида, и она останавливалась на каждом перекрестке, чтобы сорвать для меня цветок. Мы обедали в том же ресторане, где мне довелось пережить один из самых жутких вечеров в жизни, и даже официант нас обслуживал тот же самый – Роберт. К моему удивлению, он сообщил, что тоже переезжает в Нью-Йорк, чтобы учиться на медицинском. В Нью-Йоркском университете ему предложили гораздо более крупный грант, чем в Сиэтле, поэтому он и сделал такой выбор. Мы обменялись номерами телефонов и все лето переписывались, а затем почти одновременно прибыли в Нью-Йорк. Он приехал на неделю раньше и теперь работает там же, где и я. Кроме того, в эти две недели до начала занятий он, как и я, по уши загружен работой. У меня с учебой не сложилось, я, к сожалению, опоздала к осеннему семестру.

Кен посоветовал подождать по крайней мере до весны, прежде чем переходить в другой университет. Сказал, это подпортит мое личное дело, а в Нью-Йоркском университете к таким вещам относятся довольно щепетильно. Я ничего не имею против небольшого перерыва, хотя и придется основательно потрудиться, чтобы наверстать упущенное. Я собираюсь работать и открывать для себя этот огромный и необычный город.

После церемонии, когда Хардин ушел не попрощавшись, я общалась с ним лишь изредка. Он прислал мне несколько сообщений и электронных писем, но они были такие сухие, нескладные и формальные, что я ответила всего пару раз.

– У вас есть какие-нибудь планы на выходные? – спрашиваю я Лэндона, завязывая фартук на талии.

– Насколько мне известно, никаких. Он просто здесь переночует и в понедельник уедет.

– Ладно. У меня сегодня двойная смена, так что меня не ждите. Я приду не раньше двух.

Лэндон вздыхает:

– Ты слишком много работаешь. Тебе не нужно делить со мной расходы, у меня достаточно денег из гранта. Тем более ты же знаешь, что Кен помогает и все равно не позволяет мне платить по всем счетам.

Я мило улыбаюсь Лэндону и завязываю волосы в низкий хвост, прямо над воротничком моей черной рубашки на пуговицах.

– Я не собираюсь обсуждать это снова. – Покачав головой, я заправляю рубашку в рабочие брюки.

У меня вполне симпатичная форма: черная рубашка, черные брюки и черные туфли. Единственное, что меня раздражает, – это ядовито-зеленый галстук, который я обязана носить. Я две недели привыкала к его виду, но так обрадовалась, когда София устроила меня официанткой в роскошный ресторан, что на цвет галстука было уже плевать. Она шеф-кондитер в «Лукаут» – неоправданно дорогом современном ресторане, недавно открывшемся на Манхэттене. Я стараюсь не лезть в их с Лэндоном… дружбу? Особенно после того как познакомилась с ее соседками по комнате, одну из которых я уже встречала в Вашингтоне. Нам с Лэндоном везет на такие встречи: мир очень тесен.

– Напишешь мне, когда освободишься? – Лэндон снимает с крючка мои ключи и подает их мне. Я соглашаюсь, уверяя его, что меня нисколько не расстраивает приезд Хардина. На этом мы расстаемся, и я ухожу на работу.

Мне нравится ходить пешком до ресторана, это занимает двадцать минут в одну сторону. Я до сих пор осваиваюсь в этом гигантском городе и каждый раз, когда смешиваюсь со спешащими людьми, словно чувствую его ритм. Уличный шум, несмолкающие голоса, сирены и гудки машин не давали мне спать только первую неделю. Теперь, когда я сливаюсь с толпой, это даже немного успокаивает.