Сандра Браун - Хижина в горах

С выводящей из себя сдержанностью Найт парировал:

– Вас никто не обвиняет, мистер Сюррей.

– Мне так не показалось. Слова вашего коллеги я воспринимаю как инсинуацию.

Грейндж невозмутимо спросил:

– В чем же инсинуация?

– Вы говорили о пренебрежении с моей стороны. О безразличии. Ни то, ни другое не является правдой.

Найт снова подался вперед и улыбнулся своей простецкой улыбкой.

– Детектива Грейнджа нельзя обвинить в инсинуации, мистер Сюррей.

Джеф холодно посмотрел на них обоих, но не произнес ни слова.

– Вот только… есть одна вещь, – Найт поерзал в своем кресле и поморщился так, словно страдал от геморроя. – Помните ту одну десятую процента пропавших людей, о которой я уже упоминал? Обычно тот человек, который заявляет об их исчезновении, как раз и знает, где они находятся.

Все доверие, которое он сумел завоевать, исчезло в ту секунду, когда она увидела проклятый камень и сделала логический вывод.

Женщина бесновалась несколько минут, отбиваясь словно дикая кошка. Он пытался усмирить ее, не причинив боли, но она продолжала царапаться, кусаться и бить его. Один из ее кулаков попал по царапине на его щеке, нанесенной накануне. Рана открылась и снова начала кровоточить. Но Эмори не прекратила драться с ним, пока не выбилась из сил. Иначе она не была бы такой покорной, какой была теперь.

Покорной – да, но при этом натянутой как струна арфы. Он отнес ее на диван, и она сидела там, обхватив себя за локти, в буквальном смысле сдерживая себя. Он подошел к ней и протянул стакан с виски.

– Держи. Выпей это.

– Черта с два, – женщина оттолкнула стакан, выплеснув бурбон на него.

– Даром пропадает хороший напиток, – он слизнул его с тыльной стороны руки.

– Тебе бы хотелось напоить меня, верно? Чтобы со мной было легче справиться?

– Я налил слишком мало для того, чтобы ты опьянела. Виски просто помогло бы снять напряжение.

– Я не хочу снимать напряжение, благодарю, – Эмори вскинула голову и свирепо посмотрела на него. – Почему камень не сработал?

– Он сработал. Ты потеряла сознание.

– И тогда ты принес меня сюда.

– На самом деле я донес тебя до моего пикапа. Ты приехала сюда, полулежа на пассажирском сиденье. Ремень безопасности не позволял тебе сползти на пол кабины.

– Зачем ты привез меня сюда? – Она смотрела на него не только со страхом, но и с недоумением. – Если ты хотел убить меня, почему ты просто не придушил меня, пока я была без сознания?

– Это неинтересно.

Эмори жестом указала на потолок.

– Стоит ли мне ждать того, что ты подвесишь меня на эту перекладину и выпотрошишь словно оленя?

Мужчина посмотрел вверх и нахмурился.

– Слишком сложно. Сначала втаскивай наверх, потом отмывай всю эту кровищу. Почему бы нам просто не выпить виски, приправленного ядом? – Он снова протянул ей стакан, а когда она не шевельнулась, спросил: – Нет? Ну ладно.

Он выпил виски сам. Пусть она не хочет снять напряжение, но он чертовски в этом нуждался. Поставив стакан на придиванный столик, он произнес:

– Видишь ли, я просто шутил.

Эмори шутить не хотелось, она продолжала обнимать себя, раскачиваясь взад и вперед, явно пребывая в смятении.

– Я только поверила…

– Во что?

– Что ты не хотел причинить мне вред.

– Я не хочу.

Эмори коротко хохотнула и посмотрела на коричневый пакет, лежавший на обеденном столе.

– Хотя все свидетельствует об обратном.

Сжавшаяся в комок на краю кровати, она казалась маленькой, беспомощной, испуганной. Он восхищался силой ее воли, которая не позволяла ей расплакаться, хотя в ее глазах блестели слезы. Очевидный страх Эмори подействовал на него куда сильнее, чем ее вопли и удары.

Он присел на корточки возле нее, не обращая внимания на то, что она сжалась еще сильнее, только бы их плечи не соприкоснулись.

– Я не хотел, чтобы ты увидела камень.

– Тогда тебе следовало лучше его спрятать.

– Я положил камень в ящик для дров на время. Мне просто не пришло в голову, что ты станешь в нем копаться.

– Любой бы не ожидал увидеть в нем такое.

– Да, я понимаю. Камень с твоими волосами и кровью на нем. Я знал, что ты расстроишься, когда это увидишь.

– Ты чертовски прав, – с жаром ответила Эмори. – Я ведь поверила тебе, когда ты сказал, что я упала.

– Я этого не говорил, ты сама так подумала. Я сказал, что нашел тебя лежащей без сознания.

– Потому что ты огрел меня по голове вот этим камнем!

– Нет, Док. Я этого не делал.

– Ты сохранил его как трофей?

Мужчина не удостоил эту реплику ответом.

Эмори застонала.

– Я бы предпочла, чтобы ты с этим наконец покончил.

– С чем это?

– С тем, что намерен со мной сделать. Мне незачем было бы и дальше бояться этого. Ожидание убивает меня. Или это часть мучений?

Ее руки легли на колени и сжались в кулаки с такой силой, что пальцы побелели. Они были бледными и холодными на ощупь, когда он накрыл их своей рукой.

Эмори попыталась вырваться из-под его ладони, но он ей не позволил.

– Посмотри на меня.

Она повернула голову и взглянула прямо ему в глаза. Ее глаза были ореховыми, скорее зелеными, чем карими. Оранжевые искорки в них, которые он принимал за игру света, оказались реальными. На таком расстоянии он мог сосчитать их.

– Я ничего тебе не сделал. И не сделаю . Сколько еще раз я должен это повторить, чтобы ты мне поверила?

– Я поверю, как только ты позволишь мне поговорить с…

– Не сейчас.

– Когда?

– Когда я смогу доставить тебя, не подвергая опасности.

– Но люди волнуются обо мне.

– Не сомневаюсь. Но им незачем волноваться. И тебе незачем бояться меня. Есть ли у тебя причины бояться меня?

– И это спрашиваешь ты, который не назвал мне своего имени и ничего не рассказал о себе?

– Хорошо. Если я расскажу тебе кое-что о себе, ты перестанешь драться со мной и пытаться сбежать?

Эмори кивнула.

Он знал, что это ложное обещание, но возможно, женщина успокоится, если он расскажет ей то, что никак не затронет его тайну.

– Я тоже потерял обоих родителей.

– Ты любил их?

– Да.

– Они умерли до или после… того, что ты совершил?

– До. И я этому рад.

– А что ты сделал?

– Не спрашивай меня снова, Док. Я тебе не скажу, – он посмотрел вниз на свою руку, прикрывавшую ее пальцы, и понял, что его большой палец инстинктивно поглаживает их. В его мозгу закружились эротические картинки других мест на ее теле, которые он хотел бы ласкать.

– Если я тебе скажу, ты по-настоящему станешь бояться меня.

Двигаясь быстро, не давая себе возможности нарушить любое из данных им обещаний, он убрал свою руку и встал. Стоя к ней спиной, он взял пакет со стола и сунул себе под мышку. Потом он подошел к двери, взял с вешалки куртку, шарф и шапку.