Сандра Браун - Хижина в горах

На него обрушился поток вопросов, но Джеф ответил тому репортеру, который спросил, почему Эмори привезли в больницу.

– У нее сотрясение мозга. Она сама поставила себе диагноз. Помимо этого у моей жены как будто нет других серьезных повреждений, но я настоял на том, чтобы Эмори привезли сюда, обследовали и сделали заключение о ее состоянии.

В ответ на следующий прилив вопросов он сказал:

– Насколько я понимаю, представитель офиса шерифа проведет пресс-конференцию в удобное время, когда у офицеров будет возможность подробно побеседовать с Эмори. А теперь прошу меня извинить, – и Джеф начал пробираться через толпу.

Когда Джеф Сюррей шел ко входу в отделение скорой помощи, он прошел в десяти футах от высокого мужчины в бейсболке, который не испытывал ничего кроме презрения к мужчине в лыжной куртке. Он быстро составил мнение о муже Эмори. Тщеславный, высокомерный ублюдок, слишком высокого мнения о себе. Что вообще она в нем нашла?

Пытаясь найти ответ, он внимательно изучил Джефа с головы до…

Его сердце екнуло, потом похолодело. В голове у него зашумело. Черт, черт, черт!

Но он стоял молча и спокойно позволил Джефу Сюррею пройти мимо. Тот не догадывался, какое впечатление произвел. Высокомерный муж Эмори вошел в отделение скорой помощи. Стеклянные двери закрылись за ним.

В них отразился высокий плечистый мужчина. Он увидел самого себя. Руки в перчатках сжаты в кулаки. Нижняя челюсть как будто из гранита, воинственная стойка, готов крушить головы и стрелять. Он испугался самого себя.

И тут же понял, насколько подозрительно будет выглядеть, если задержится возле больницы еще дольше.

Он постоял в нерешительности еще несколько секунд, потом развернулся и двинулся прочь от больницы. Ссутулившись в своей куртке, он слился с группой волонтеров, которые обсуждали чудесное возвращение Эмори. Счастливый исход мог легко стать катастрофой, и какое облегчение испытывает ее муж, к которому жена вернулась живой и невредимой.

Он отошел от группы незамеченным и прошел несколько кварталов до того места, где оставил свой пикап на многолюдной парковке возле супермаркета. Он сел за руль и принялся колотить кулаками по нему, изрыгая ругательства.

Он-то думал, что, попрощавшись с ней на шоссе, он освободился от нее, что он может двигаться дальше, без руля и без ветрил, несчастный, но в мире с самим собой, потому что он все сделал правильно.

Ничего подобного.

Этим утром Джек Коннел проснулся с надеждой. Но одного взгляда за окно гостиничного номера хватило, чтобы понять: в ближайшее время высохнуть ему не удастся. Дождь продолжался. Не дождь, ливень. Сквозь стену воды он даже не мог видеть морской берег на другой стороне улицы.

У него ушло десять минут, чтобы принять душ, побриться и одеться. Еще двадцать минут, и он уже был на той улице, где жила Ребекка Уотсон. Он припарковался в противоположном конце квартала, подальше от того места, где его машина стояла накануне.

Он видел Ребекку всего лишь один раз, когда она вышла на крыльцо, чтобы забрать почту. Но он так и не увидел ее дочь Сару.

Накануне, жуя арахис, оставшийся после полета на самолете, Джек наблюдал за домом до ночи. Стемнело. Сквозь затуманенное ветровое стекло он продолжал наблюдение за домом до тех пор, пока все окна не погасли, потом остался еще на час. Ничего не произошло. Ни один высокий мужчина не прокрался в дом под покровом темноты. Не повезло.

Возвращаясь в гостиницу, он купил вредную для сердца готовую еду в кафе быстрого питания для автомобилистов. Он поужинал, проверяя электронную почту, потом лег спать.

Теперь он вернулся, в тревоге ожидая, что принесет новый день.

В семь сорок две дверь гаража поднялась, и мини-вэн задом выехал на подъездную дорожку. Дверь опустилась. Машина повернула в направлении Джека и проехала мимо. На пассажирском сиденье сидела девочка лет десяти-двенадцати, набиравшая СМС-сообщение на мобильном телефоне. Залитое дождем стекло не позволяло рассмотреть водителя, но белые волосы несомненно принадлежали Ребекке.

Он подождал, пока автомобиль скрылся за углом, затем поехал следом, стараясь, чтобы его не заметили.

После короткой поездки Сара вышла возле приходской средней школы. Девочка отвлеклась от мобильного телефона, нагнулась к матери, поцеловала ее и вышла из машины.

От школы Ребекка поехала в «Старбакс». Она вошла внутрь с ноутбуком под мышкой. Спустя несколько минут она уже сидела за столиком у окна. У наблюдавшего с парковки за улицей Джека рот наполнился слюной при мысли о горячем капучино, но он не хотел испытывать судьбу и входить в кофейню. Вдруг Ребекка его узнает?

Она была полностью поглощена тем, что было в ее ноутбуке. К столику Ребекки никто не подсел. За несколько минут до девяти часов она ушла, унося кофе с собой.

Центр города напомнил Джеку деревушки в Новой Англии. Модные рестораны и бутики занимали старинные здания, очаровательно отреставрированные. Ребекка Уотсон работала в одном из бутиков.

В девять тридцать она повесила табличку «открыто» на стеклянной двери магазинчика под названием «Безделушки».

Джек позвонил Уэсу Гриру. Пожелав друг другу доброго утра и поделившись тем, что произошло у обоих накануне, Джек спросил, удалось ли Уэсу получить информацию, которая ему нужна.

– Дела у магазина идут отлично, – доложил его коллега. – Особенно в летние месяцы во время туристического сезона. В это время года оборот меньше, но прибыль приносят короткие каникулы, да и в июне дела идут неплохо.

– Что такого происходит в июне?

– Люди женятся.

– Угу. Что она продает?

– Столовые приборы, хрусталь, фарфор, подарки. Все в таком роде. Вся ерунда, которой жены захламляют квартиры.

Джеф этого не знал. У него не было жены.

И не потому что он не пытался жениться. Хотя его бывшая невеста могла бы упрекнуть его за нежелание развивать отношения. И горько упрекнуть. Ты даже не пытаешься сделать так, чтобы наши отношения работали, Джек. Если я уйду, тебе потребуется несколько дней, чтобы понять, что меня нет рядом.

Ему потребовалось три дня.

Перед тем как повесить трубку, Джек спросил:

– Есть что-то еще?

– Все спокойно. Как там у тебя погода?

– Отвратительная.

Несмотря на дождь, «Безделушки» не оставались без покупателей. Все они за исключением одного человека были женщинами, и единственный мужчина, заходивший в магазин, оказался не тем человеком, которого искал Джек.

В двенадцать тридцать у него заломило спину между лопатками, и захотелось пить. Накинув куртку на голову, он метнулся в гастроном, который приметил заранее. Он заказал сандвич, потом пошел в туалет и вылил не меньше кварты. Потом Джек вернулся в машину с едой и напитком. После еды ему пришлось бороться со сном. Виной всему был долгий перелет накануне и недостаток сна.