Крис Кеннеди - Дерзкая

Джейми вернулся вместе с Гогом и, взглянув на результаты ее трудов, затем на нее, чиркнул кремнем. Огонь занялся, маленькое пламя вспыхнуло на затянутых паутиной листьях, и Ева не смогла сдержать вздох облегчения, поскольку ненавидела темноту.

Роджер сел рядом и прижался к ее боку. Расположившись по другую сторону костра, Джейми окинул их взглядом, потом небрежным ловким движением вынул из ножен на боку нож и принялся нарезать толстыми кольцами немного сморщенную луковицу и нанизывать на палку. Ева проглотила слюну, но тут услышала шепот Роджера:

– Прости меня. Я виноват: позволил им поймать меня.

– В этом нет твоей вины, – улыбнулась ему Ева.

– Вот и неправда – есть, – донесся до них низкий голос Джейми, проплыв сквозь пламя, похожее на разогретый шелк.

– Простите? – отозвалась она холодно.

– На протяжении всего пути я слышал, как он продирался сквозь кусты, словно медведь.

– Тем не менее его появление вас крайне удивило, – недоверчиво заметила Ева.

Роджер повернулся к ней, а Джейми после паузы проговорил:

– Если кого-то преследуешь, надо быть более осторожным.

– Да, сэр! – с готовностью согласился Роджер, и Еве показалось, что мальчика обрадовало это замечание и он вовсе не злится на Джейми.

Вздохнув, она попросила:

– Гог, пожалуйста, убери свое колено с моего… бедра.

Трапеза проходила в молчании. Огонь потрескивал и выбрасывал в темноту мелкие огненные ветки, поток воздуха поднимал их выше, пока они не сгорали и не превращались в серый пепел, который бесследно исчезал на ветру. Потом Рай заступил в караул. Гог к тому времени уже спал, лежа на боку, открыв рот и подложив руку под щеку. Выглядел он как ребенок, а храпел как здоровый мужчина, который не только плотно поел, но и хорошо выпил.

Ева смотрела на него и понимала: этот полумальчик-полумужчина, несомненно, обречен – если она не сумеет его спасти.

Вдали виднелась полуразвалившаяся хижина, похожая на покачивающуюся из стороны в сторону лошадь. В том, что осталось от крыши, птицы свили гнезда, а обросшие бурьяном стены облюбовали грызуны. Теперь хижина была непригодна для жилья.

«Вот так рушится прошлое», – подумала Ева и, дуя на руки, прислушалась к своим ощущениям, но, как ни старалась, грусть не почувствовала. Вероятно, здесь что-то другое. Во всяком случае, она не тоскует по прошлому: прошлое – это тяжкое бремя воспоминаний, и она устала от него.

Но ведь устают и от того, чему не видно конца.

Джейми неподвижно сидел по другую сторону костра и, опустив голову, смотрел в огонь. Весь вид его говорил об умиротворенности, но Ева знала, насколько обманчиво это ощущение. Ей еще не приходилось встречать таких, как он, способных здраво мыслить в любой ситуации, молниеносно принимать решения. А еще он мог не только оставлять шрамы на руках, но и разбивать сердца, хотя сам был ужасно несчастен.

Как и она. Подобный узнает себе подобных. Мир полон возможностей – есть из чего выбирать.

– Так мы решили вопрос о нашем союзе? – спросила Ева, и голос ее прогремел как гром в ночи.

Джейми тихо усмехнулся.

Ей, безусловно, этот союз был необходим. Сама того не сознавая, эта красивая миниатюрная женщина ступила на опасную, ненадежную почву дворцовых интриг, рискуя оказаться в трясине вместе с королем Иоанном, его подручным Джейми, войском взбунтовавшихся баронов, преступником, замешанным в похищении наследников, – и все это на фоне назревающей гражданской войны.

Могла ли, как сказала Ева, существовать связь с подписанными документами и нежелательными свидетелями каких-то темных делишек? Или дело в чем-то другом?

Проблема явно глубже, чем кажется на первый взгляд, поэтому теперь он не спустит с нее глаз, будет держать связанной, заставлять говорить, выуживая из потоков лжи крупицы правды.

– Решать вам, – наконец прозвучал его ответ, вызвав ее недовольный вздох.

– И это все, что вы можете сказать после столь долгих размышлений? Я думала, вы решаете мою судьбу или, возможно, обдумываете вопрос государственной важности.

– Постараюсь давать более пространные ответы, – сухо заметил Джейми, проигнорировав ее язвительность.

– Это радует.

– Ева, вы как Рождество. – Улыбка коснулась его губ. – Никогда не знаешь, что найдешь. – Наклонившись, он поднял тонкую веточку и поднес ее кончик к пламени. – Зачем вам нужен союз со мной?

– Пока у нас одна цель, мы должны следовать одной дорогой. Конечно, в конце пути мы будем драться как кошка с собакой, но это будет позже. Что скажете?

– И кто будет собакой? – поднял он на нее взгляд.

– Конечно же, вы, – без запинки ответила Ева. – Вы такой большой и грозный.

– А еще злобный и ужасный! Разве нет? – усмехнулся Джейми.

– И это, к сожалению, правда. Но таких, как вы, лучше иметь в союзниках.

– Здесь вы правы.

Немного выпрямившись, она подставила узкие плечи невидимым волнам тепла, распространявшимся от костра.

– Я думаю, вы могли бы сделать для меня некое послабление.

– Разумеется, но в чем именно? – засмеялся Джейми.

– Не привязывайте меня к дереву, а то до утра я умру.

Подняв голову, он посмотрел на верхушки деревьев, покачивающиеся в темноте, и, будто раздумывая, протянул:

– Предложение действительно весьма заманчивое.

– А еще лучше, вообще бросьте нас с Гогом. Это гораздо разумнее. Естественно, я не буду держать на вас зла.

Джейми подумал, что логичнее было бы ее бросить, когда они ушли из «Козла», но он взял ее с собой. Почему? Он понятия не имел почему. Потому что она все время лгала, наверное. Лгуны многое скрывают, и пока не выяснишь, что именно, можно угодить в западню, хотя до сих пор она не делала ничего опасного для него.

– А что заставляет вас думать, что я привязываю женщин к деревьям? – наконец оторвался он от размышлений.

Подперев пальцем подбородок, Ева сделала вид, что обдумывает ответ.

– Ваша постоянная готовность к чему-то скверному? Или стремление оказывать услуги своему отвратительному правителю? По-моему, привязав человека к дереву, вы создаете ему лишь неудобство, как булыжник в постели, а вовсе не настоящее препятствие.

– Спешу вас заверить, что никогда не привязывал женщин к деревьям.

– И даже таких обманщиц, как я?

– Даже таких. Я предпочитаю вверять их заботам… – он сделал паузу, словно задумавшись, – …громадных злобных шотландцев.

– Но это же здорово! – Она украдкой взглянула на него. – Мне очень нравятся шотландцы.

– И даже одноглазые? – Он насмешливо выгнул бровь.

– Конечно. – Передразнивая его, она тоже выгнула брови, обе, и он был вынужден признать, что у нее это получается лучше. – Они предпочтительнее некоторых англичан с обоими глазами.