Дженнифер Маккуистон - Пламенная нежность

Теперь Джулиана отчетливо ощущала горечь во рту и с трудом сглотнула. Сколько яда она успела выпить? Да, она не допила чай, но, похоже, тетя Маргарет предусмотрела и это. Доза была слишком велика… Но смертельна ли?

– Зачем… зачем вы сейчас мне все это рассказываете? – пробормотала Джулиана, уже сомневаясь, что Пруденс успеет справиться с поручением прежде, чем яд начнет действовать в полную силу.

– А почему бы нет? – От зловещей улыбки тетушки Джулиана похолодела. – Ведь ты уже никому ни о чем не расскажешь. Я, разумеется, стану утверждать, что сделала все, чтобы тебя спасти… ну разве что не принесла тебе чашечку горячего шоколада. Кстати, милая, не желаешь ли еще чайку?

Джулиана с усилием помотала головой.

– Не хочешь? Впрочем, твое желание уже мало что значит. Я вынуждена буду на этом настоять.

Дьявольщина!..

Судья Фармингтон был давним другом его отца. Этот человек учил когда-то Патрика привязывать крючок к леске… он коротал долгие вечера в гостиной Соммерсби, играя с отцом в шахматы!..

Ощущение жесточайшего предательства хлестнуло больней ледяных дождевых струй. Но тут в душе Патрика забушевала злость и он широким шагом направился к повозке, где сидел судья. Джеймс последовал за другом, словно прочтя его мысли.

– Кто эта мисс? – спросил Фармингтон, когда они, мокрые и грязные, плюхнулись на сиденье. Лицо судьи под полями мокрой шляпы было озабоченным и усталым. – Сдается, она не из Чиппингтона. Мне она не знакома. Интересно, кому взбрело в голову послать куда-то девочку в такой день? Добрый хозяин собаку из дому не выгонит… Убил бы такого своими руками!

Когда с губ Фармингтона сорвались последние слова, Патрик понял, что сдерживаться больше не в силах. Схватив судью за руку, он больно вывернул ее. Судья вскрикнул. Блайт, зажав в одной руке вожжи, обернулся. Увидев, что происходит, он потемнел лицом и выхватил из кармана револьвер, но Джеймс, ожидавший такого поворота дела, перехватил руку Джонатана прежде, чем тот успел взвести курок.

– Тысяча чертей! – Блайт уже понимал, что сила не на его стороне. – Я знал, что вам нельзя доверять, Хавершем!

– Если кто и обманул наше доверие, Блайт, то это не я! – С горькой улыбкой Патрик кивнул в сторону судьи. – Это и была та самая пропавшая свидетельница, мистер Фармингтон. И она только что указала на вас, сказав, что именно вы выстрелили тогда в Эрика.

Патрик думал, что судья станет сопротивляться или по крайней мере отрицать обвинение, однако он тотчас обмяк и сгорбился.

– Ради всего святого, мистер Фармингтон, скажите, что это ложь! – выкрикнул Джонатан.

– У тебя есть под рукой веревка, Маккензи? – спросил Патрик, не обращая внимания на ярость кузена.

– Нет. – Раздался щелчок курка, отчетливо различимый даже сквозь шум проливного дождя, и Джеймс направил дуло прямо в грудь судьи. – У меня есть кое-что получше.

– Но вы не имеете права угрожать судье оружием! – запротестовал Блайт. – Ему пока не предъявлено никакого обвинения, ведь это долгая процедура, и вообще…

Однако Джеймс решительно прервал словоизлияния Блайта, нацелившись в кузена Патрика из его собственного оружия:

– Хотите, чтобы я и вас усмирил, Блайт? – Голос солиситора звучал угрожающе. – Признаюсь, мне не терпится испытать на вас ваши методы допроса. Пара сломанных ребер заставят вас заткнуться! Мне даже связывать вас не придется. – Джеймс недобро улыбнулся. – В отличие от некоторых я умею работать кулаками, не привязывая противника к стулу!

– Перестаньте, Маккензи. Довольно насилия, – прозвучал вдруг голос Фармингтона, полный затаенного страдания. – Я не желаю более быть причастен к чьей-либо смерти. Эрика мне вполне довольно… это слишком тяжело.

– Так это правда? – спросил ошеломленный Джонатан. – Это были вы? И вы все это время… молчали?

Судья кивнул. Губы его сжались в ниточку – стало ясно, что Фармингтон не произнесет более ни единого слова. Однако сказанного было довольно, чтобы вконец обескуражить Блайта. Взглянув Патрику в глаза, кузен упавшим голосом спросил:

– Тогда мы можем наконец-то ехать в Соммерсби?

– Судья Фармингтон находится под надежной охраной, так что леди Хавершем в полнейшей безопасности, – покачал головой Джеймс. – Мы должны доставить арестованного прямиком в Чиппингтон.

Что ж, план казался разумным. Логичным. Патрик и сам привык действовать разумно и логично. Однако он не мог отделаться от ощущения, что во всей этой запутанной истории они упускают некую важную деталь. Ведь у судьи Фармингтона не было решительно никаких личных мотивов совершать столь ужасное преступление. Он был близким другом старого графа, знал с детства и Патрика, и Эрика… Что могло заставить его покуситься на жизни столь близких ему людей?…

Патрик был почти уверен, что ответ на этот вопрос он отыщет в Соммерсби. И если им предстоит допрашивать судью, лучше сделать это там, где началась вся эта печальная история… В кабинете его отца. Только на сей раз в роли прокурора выступит он, Патрик.

– Я должен во что бы то ни стало удостовериться, что моей семье ничто не угрожает, – сказал он, жестом приказывая кузену трогаться. – А арестовать по всей форме и допросить судью можно и позже.

Когда они добрались до имения, дождь начал мало-помалу стихать.

Они ввалились в холл, промокшие до нитки, с одежды ручьем стекала вода, а грязные башмаки оставляли отвратительные следы на безупречном полу. Джемми приветствовал хозяина так, словно того не было по меньшей мере месяца три. Пес носился кругами вокруг Патрика, однако тот не обращал на него внимания.

– Джулиана! – крикнул Патрик, и эхо его голоса гулко прокатилось по пустому коридору.

Однако вместо жены из дальнего конца холла ему навстречу спешил мистер Питерс.

– Милорд, – старик тяжело дышал, – вы вернулись, не предуведомив никого? – Увидев судью Фармингтона, которого крепко держал за руку Блайт, дворецкий широко раскрыл глаза: – И, сдается, вы вернулись совсем не тем порядком, что уезжали…

– Где Джулиана? – Патрик схватил дворецкого за плечи и затряс.

Мистер Питерс забормотал:

– Миледи дурно себя почувствовала… Честно говоря, я сильно о ней беспокоюсь. Она поднялась наверх, к себе…

– Благодарю, Питерс. Этого вполне достаточно, – раздался вдруг звучный женский голос.

По лестнице величественно спускалась тетя Маргарет.

– Я видела из окна, как вы подъехали, Хавершем. Следует ли понимать это так, что вы официально освобождены из-под стражи?

– В определенном смысле да, – ответил Патрик, пытаясь понять, отчего вместо его супруги приказания раздает тетушка, да еще так властно.

Дойдя до подножья лестницы, тетя Маргарет устремила на судью вопросительный взгляд. И тут Патрика осенило. Он долго бился, чтобы отыскать мотив, вынудивший Фармингтона лишить жизни Эрика, и отметал предположения одно за другим. Оставалось единственное. Любовь. Желание любой ценой защитить любимых, обеспечить их будущее… Те же чувства, что заставили его самого устремиться сюда, сметая все преграды, что исполнили решимости убить всякого, кто посмеет встать на его пути! Внезапно все части головоломки сложились и совпали идеально.