Элин Хильдебранд - Пляжный клуб

– Отлично, – проронил Мак. Теперь оба коридорных мечтали свести с ним счеты.

– Я не шучу, – добавил Джем. – И хотя ты ко мне очень хорошо относился, нельзя так поступать с Марибель. Если ты вдруг снова ее обидишь, у тебя будут проблемы.

– Хорошо, я понял, – проговорил Мак, с трудом подавив улыбку. – Буду иметь это в виду.

Когда Джем ушел, Марибель уселась за стол.

– Ладно, пришел сюда как хозяин, – сказала она. – Хочешь поставить точку? Я так и подумала. Но мог бы сначала позвонить.

Мак обвел взглядом квартиру. Он сильно соскучился по дому. И стертый коврик, и даже прелый запах сырой губки – все казалось родным.

– Я тебя люблю, – проговорил он.

– Когда любят – не крутят шашни на стороне. Не обманывают человека шесть лет. Ты понял? Так что грош цена твоим признаниям.

– Так-то оно так, – согласился Мак, – но я все равно тебя люблю.

– Ага.

– Я поговорил с Биллом насчет процентов.

Марибель вскинула брови:

– Что, правда?

– Он отказал, – продолжил Мак. – Они оба отказали, Тереза тоже. Мол… Кстати, ты в курсе, что у Сесили происходит?…

– Что она берет академический и едет к своему парню?

– Они расстроились. Не хотят давать мне проценты. Думают, это станет для нее лишним поводом, чтобы сбежать. Мол, вся ответственность будет на мне, а Сесили упорхнет, как вольная птица.

– Так и есть, – подтвердила Марибель. – Она мне тоже говорила. Очевидно, тебе не повезло.

Мак опустил взгляд в ладони.

– Ты видишь, я все равно спросил.

Марибель тормошила рукой коробку от пиццы.

– Ты опоздал, Мак.

– Да как я мог опоздать, всего две недели прошло! О чем ты? И кстати, что тут делал Крендалл?

– Я ему нравлюсь, – ответила Марибель. – И даже больше, он меня любит, не побоюсь этого слова.

– Отлично! А ты для него не старовата?

Она фыркнула:

– Не тебе судить.

– Значит, ты запала на «Мистера Ноябрь»?

– Я не знаю, что происходит, Мак, – произнесла Марибель. Теперь в ее голосе сквозила печаль – не осталось ни злобы, ни сарказма. – Наверное, мне придется уехать.

– Почему?

– Для меня здесь все кончено. Я попыталась прижиться – не вышло. Шесть лет назад я влюбилась и решила остаться. Но это был летний роман, и не больше. Роман потому и манит, что не вечен. – Она стрельнула в него синими глазами. – И знаешь что? Наше с тобой лето закончилось.

– Лето – да, соглашусь.

– И еще, мне кажется, что люди, которые оседают на островах… ну, у них не все в порядке. Они будто прячутся. Жизни боятся. Запираются на острове. А вокруг – одна вода.

– А мы от чего прячемся? – спросил Мак. – Чего боимся?

Коробка от пиццы была уже порвана в мелкие клочки.

– Не знаю, – ответила Марибель. – Я боюсь, что ты мной недостаточно увлечен, а ты – что я увлеклась слишком сильно. А может, мы сами себя боимся.

Она заплакала.

Мак протянул руку через стол и взял ее ладонь.

– Мне сегодня предложили работу. Если ты согласишься со мной поехать, я приму предложение.

– А что за работа? – поинтересовалась Марибель.

– На Хаврошу, в «Техасских рейнджерах», – ответил Мак. – Бронировать номера, билеты и рестораны. Придется поездить по стране. На зиму будут отпускать. Ну и, денег, конечно, побольше.

Марибель встала и направилась к раковине. Отмотала кусок бумажного полотенца и высморкалась.

– Хавроша… – проговорила она. – Он мне всегда нравился.

– Они с Тоней про тебя спрашивали, – продолжил Мак. – Горят желанием встретиться. Хавроша обещал платить мне в три раза больше. Представляешь?

– А что с фермой решил? – поинтересовалась Марибель.

Мак задумался.

– Поживем – увидим, – пробормотал он. – Может, подожду годик, посмотрим, как с работой пойдет. Попрошу Прингла нанять кого-нибудь на сезон. Если с работой выгорит, ферму продам. Мы справимся, я даже не сомневаюсь. Ты и я.

– Рассчитывай на себя. Я никуда с тобой не поеду.

– Но как я без тебя?

Марибель стала вышагивать по кухне, поскрипывая подошвами теннисных туфель.

– Ты не понимаешь?

Мак тяжко перевел дух. Ему казалось, что он падает в пропасть, падает, как во сне.

– Похоже, это ты не поняла. Я предлагаю тебе пожениться.

Он удивил ее, пожалуй, впервые за все время их отношений. Хотя, нет, уже во второй раз. Весть об Андреа стала для Марибель порядочной встряской. А теперь от одного только взгляда на нее у Мака заходилось сердце. Как же она хороша в своей розовой футболке и джинсовых шортах с кроссовками, волосы собраны на затылке и закреплены карандашом…

– Ты делаешь мне предложение? – переспросила Марибель.

«Надо встать на колени», – подумал Мак. Выглядело это немного глупо в убогой сырости их съемной квартиры, но Мак все равно так сделал.

– Ты выйдешь за меня замуж? Станешь моей женой? – Слова вылетели сами собой. Это оказалось совсем не трудно. Он готов был повторять вновь и вновь, кричать, если надо. – Ты выйдешь за меня замуж?

Марибель стояла и смотрела поверх его головы так, словно над теменем висели его мысли в воздушном шаре. «Отвечай!» – взывал к ней шар. На миг ему показалось, что он услышит отказ, и это чувство было сравнимо с бездонной черной дырой, в которую он падал.

– Ты выйдешь за меня замуж? – повторил Мак немного громче.

Она заглянула ему в лицо, словно удивившись, что он стоит перед ней, припав на колено.

– Конечно, – ответила Марибель. – Конечно же, выйду.

Лейси Гарднер не верила своим ушам. Двенадцать лет она следила за судьбой Мака, наблюдала его становление. Он вырос на ее глазах. Управлял отелем, оканчивал муниципальный колледж и оплакивал умерших родителей; Лейси знала всех девушек, которых он приглашал на свидания. И особенно пристально она наблюдала за развитием его отношений с Марибель. Но и за миллион лет она не смогла бы предугадать такого поворота, причем в ее преклонном возрасте мало что в этом мире могло ее удивить. Мак, как обычно, принес чашечку кофе и «Бостон глоуб» из фойе, и прежде, чем пожилая леди успела просмотреть заголовки, на нее свалилась главная новость.

– Я сделал Марибель предложение, и она ответила «да».

В его голосе сквозила и неподдельная радость, и гордость, и восторг, что было, на взгляд Лейси, вполне естественно. Удивление быстро сменилось грустью. В некотором смысле Мак стал для нее отрезанным ломтем.

– А я-то надеялась, ты сбережешь себя для меня.

Мак схватил старушку за плечи, и та чуть не расплескала кофе. Она поразилась его порыву – быть может, он и впрямь влюблен в эту девушку.

– Лучше тебя никого нет! Ты совершенно неподражаема. Я первой тебе сообщил, никто, кроме тебя, еще не знает.

– Так ты переедешь? – спросила Лейси, с грустью взглянув на кожаный диван, где проводил ночи Мак последние две недели. Он приходил, когда она уже спала, и был на ногах еще до ее пробуждения, но за эти дни она привыкла, что под крышей есть еще одно живое существо. Иногда посреди ночи она слышала его шаги и звук спускаемой в туалете воды, а однажды, когда ей не спалось, Лейси осторожно пробралась из гостиной и увидела фигуру под одеялом, и ей отчаянно захотелось, чтобы Мак никогда не уходил, чтобы пробыл здесь до самой ее смерти, а там уж не важно.