Филиппа Грегори - Любовник королевы

Верный слуга стоял, прислонившись к стене, и острым ножом чистил себе ногти.

– Томас? – удивился Дадли.

– Да, сэр.

– Раз ты здесь, значит, опять новости?

– Джеймс Гамильтон, он же герцог Арранский, прибыл в Лондон и находится в укромном месте.

– Герцог Арранский? – с неподдельным изумлением переспросил Дадли. – Здесь? Как давно?

– Появился три дня назад. Остановился в Дептфорде, в частном доме.

– Боже милостивый! Надо же, как тихо он приехал. Кто его привез, нанял жилье и заплатил за все?

– Сесил. С согласия королевы.

– Она знает, что он здесь?

– Ее величество приказала вызвать его сюда. Герцог приехал по ее приглашению, даже просьбе.

Дадли выругался сквозь зубы и повернулся к окну. Оно выходило на огороды, тянувшиеся до самой реки.

– Что за чертовщина? Если не один проклятый ухажер, так другой. Этому что понадобилось? Можешь сказать?

– Мой человек знаком со служанкой из того дома. Расклад такой. Герцог Арранский намеревался втайне встретиться и договориться с королевой. Если у них это получится, то последует официальное объявление о его прибытии и об их помолвке. Затем он вернется в Шотландию во главе английской армии и заявит о своих правах на трон. Потом Гамильтон станет королем Шотландии, с триумфом явится сюда, женится на нашей Елизавете, и два королевства объединятся.

Эти сведения настолько ошеломили Дадли, что он не сразу обрел дар речи.

– А ты уверен, что их замыслы действительно таковы? Вдруг ты ошибся? Может, Сесил подумал за королеву, а она даже не подозревает, что ее собрались выдать замуж?

– Утверждать не стану. Но мой человек уверен, да и служанка того же мнения. Она, кстати, еще и шлюха. Пьяный герцог ей похвастался. Эта девка уверена, что королева дала согласие.

Дадли выдвинул ящик стола, достал мешочек с деньгами, бросил Блаунту и приказал:

– Следи за ним так, как приглядывал бы за своим малолетним сыном. Когда он встретится с королевой, расскажешь мне. Подробно!.. Важно каждое слово, любая мелочь. Все, вплоть до скрипа половиц и звона бокалов.

– Они уже виделись, – поморщившись, сказал Блаунт. – Минувшей ночью он приходил во дворец и беседовал с королевой.

– Когда именно?

– После ужина. Когда она удалилась из приемной.

Дадли очень хорошо помнил прошлую ночь. Он сидел возле босых ног Елизаветы, волосы которой приятно щекотали ему лицо. Потом Роберт обнял ее и потерся о живот и грудь, соблазнительно проступавшую под тканью ночной рубашки.

– Прошлой ночью? Ты ничего не напутал?

– Так говорят, – ответил Томас Блаунт, подумав, что никогда еще не видел своего господина таким мрачным.

– Почему мы ничего об этом не знаем?

– Я сам ничего не ведал до сегодняшнего утра. Прошу прощения, сэр Роберт. Люди Сесила слишком хорошо спрятали герцога.

– Да, – согласился Дадли. – Сесил – мастер на такие трюки. Но теперь глаз с герцога не спускай и обо всем докладывай мне.

Роберт понимал, что сейчас ему лучше всего успокоиться, все тщательно обдумать и, быть может, прикусить язык, пока он не составит более или менее ясную картину происходящего. Но уязвленное самолюбие и гнев, зашевелившийся внутри, оказались сильнее здравого смысла. Он громко хлопнул дверью, отчего со стола слетели бумаги, и поспешил по узкой лесенке вниз, а оттуда – в сад, где придворные наблюдали за игрой в теннис. Там же находилась и королева, сидевшая под золотистым навесом в окружении фрейлин. Все внимательно следили за поединком двух игроков. Победителя ожидала награда: мешочек золотых монет.

Роберт учтиво поклонился королеве. Она улыбнулась и жестом пригласила его подойти.

– Мне надо поговорить с тобой наедине, – без обиняков прошептал он.

Елизавета сразу заметила белую полосу вокруг плотно сжатых губ Дадли и шепотом спросила:

– Любовь моя, что случилось?

– Я услышал кое-какие новости, и они меня встревожили. – От злости, душившей его, Роберт едва мог говорить. – Я хочу знать, причем немедленно, правда ли это.

Елизавета не посмела сказать ему, что разговор может обождать до конца состязаний. Тем более что оставалось сыграть всего две или три партии. Она встала, и все придворные тоже немедленно поднялись. Игроки замерли на корте. Все не шевелились, не зная, что скажет королева.

– Сэру Роберту необходимо поговорить со мной наедине, – сообщила она. – Мы удалимся в мой сад. Вы можете остаться и досматривать состязания. – Королева обвела глазами фрейлин. – Екатерина, когда игра закончится, от моего имени наградишь победителя.

Екатерина Ноллис радостно улыбнулась и сделала реверанс. Елизавета с Робертом прошли вдоль корта, после чего свернули в личный сад королевы. Стражники, охранявшие вход, тут же вытянулись и распахнули дверь.

– Никого не впускать, – велела им Елизавета. – У нас с сэром Робертом важный разговор.

Стражники молодцевато отсалютовали и закрыли за ними дверь. В саду не было никого, по нему блуждали только пятна солнечного света.

– Думаю, уход с состязания будет мне стоить очередной нотации Кэт о недостойном поведении. Так в чем дело? – Лицо Дадли было настолько мрачным, что Елизавета сразу перестала улыбаться. – Любовь моя, не смотри на меня так, а то я испугаюсь. Лучше скажи, что случилось.

– Не что, а кто, – с горьким ехидством ответил Дадли. – Герцог Арранский. Он уже в Лондоне?

Глаза Роберта жгли, буравили ее. Елизавета поворачивала голову то влево, то вправо, но его глаза следовали за нею. Он слишком хорошо ее знал, и всякое поспешно сказанное «нет» лишь усугубило бы положение. Елизавета поняла, что надо говорить правду.

– Да, – неохотно призналась она. – Он в Лондоне.

– Минувшей ночью ты виделась с ним?

– Да.

– Он приходил тайно и вы говорили с глазу на глаз?

Она кивнула.

– В твоей спальне?

– В туалетной. Но, Роберт…

– Значит, первую часть ночи ты провела с ним, а затем пошла ко мне. Весь твой рассказ о болтливой Летиции Ноллис, которая никак не могла уснуть, оказался полнейшей ложью. Ты была с ним.

– Роберт, если ты думаешь…

– Я ничего не думаю, – резко возразил он. – Даже не представляю, как к этому относиться. Стоило мне ненадолго отлучиться, сразу появился Пикеринг. Теперь этот герцог Арранский. Ведь мы же любим друг друга и не стесняемся нашего чувства.

Елизавета опустилась на круглую скамью, окаймлявшую ствол могучего дуба. Роберт садиться не стал, а уперся в скамью носком сапога.

Она умоляюще поглядела на него и спросила:

– Я должна сказать тебе правду?

– Да. Но всю. Елизавета, со мной нельзя играть как с шутом.

– Это секрет.

Дадли заскрипел зубами и заявил:

– Видит Бог, если ты пообещала выйти за него замуж, то меня больше не увидишь.