Джилл Шелвис - Великолепный и сексуальный

В кармане у Броуди зажужжал телефон. Звонил Ноа.

– Да, – приветствовал приятеля Броуди, настороженно прислушиваясь к шорохам за дверью и готовясь ворваться в ванную при малейшем поводе. – Мы же только что поговорили. Разве нет?

– Да.

Броуди ждал, а Ноа не торопился объяснять, зачем позвонил.

– Тебе что-то нужно?

– Вроде того.

Броуди вздохнул. Ноа вечно медлил. Оставалось только набраться терпения.

– У тебя все в порядке? – послышалось наконец в трубке.

– А почему должно быть иначе?

– Не знаю.

– Все хорошо.

– Ладно. Слава богу. – Ноа не спешил оборвать разговор. – Ты с Мэдди?

В душе шумела вода. Мэдди была там, мокрая, в мыльной пене. Теплая, покрытая блестящими капельками…

– Да.

– У нее тоже все нормально?

– Да. Может, перейдешь наконец к делу?

– Я бы перешел, если бы понимал, что происходит.

– Я обещал, что позвоню вам, если понадобится помощь. Все остается в силе.

– Хорошо. – Ноа нерешительно помолчал. – Просто я боюсь, что эта история разобьет тебе сердце.

Неожиданная перемена темы застала Броуди врасплох.

– Что?

– Я знаю, Мэдди тебя отшила. Она сказала мне, что вам не быть вместе, хоть вас и тянет друг к другу.

– И это, по-твоему, должно разбить мне сердце?

– Значит, ты от нее не отстанешь.

– Верно.

В ванной выключили душ.

– Послушай, с моим сердцем все в порядке. Ну, вроде того. Мне нужно идти.

– Чем вы там заняты?

Броуди понятия не имел, чем занимается Мэдди, помимо того что доводит его до бешенства. Что же до него самого, он пытался изо всех сил уберечь от неприятностей ее прелестную голову. Защитить ее. Потому что не мог поступить иначе. И если в итоге его глупое сердце окажется разбито, значит, он это заслужил – не нужно было открывать душу.

– Если честно, представления не имею, что мы делаем, черт побери.

Такого раньше не случалось. Обычно Броуди знал, что делает. Всегда знал. И уверенно шел к своей цели, действуя по обстоятельствам. Так он вел себя с женщинами, а Мэдди, похоже, придерживалась той же тактики с мужчинами. Завязать отношения, ни в чем себе не отказывать, а затем их оборвать. Только на этот раз Броуди не хотел ставить точку…

– Ладно. Слушай, старина, постарайся не обжечься.

Броуди сумел выдавить смешок.

– Ни одна женщина не может меня ранить.

– Правильно. Береги себя. И позаботься о ней.

– Это я и собираюсь сделать. – Броуди убрал телефон в карман и покосился на дверь. Он решил следовать собственному плану. Помочь Мэдди. Сделать все возможное. А потом… Потом забыть ее. Сломав себя пополам.

С лицом, искаженным от гнева, Рик схватил Линн за горло и приподнял, так что ноги ее беспомощно повисли в воздухе.

– Ты сдала меня властям.

Линн, задыхаясь, вцепилась в его руки, лицо ее начало синеть.

– Нет! Я никогда бы такого не сделала!

– Если я пойду ко дну, Линн, ты отправишься вместе со мной.

– Нет!

Рик усилил хватку, и Линн хрипло вскрикнула, обмякнув как тряпичная кукла.

Только это была не Линн, а Мэдди. Мэдди билась в руках Рика, беззвучно открывая рот, чувствуя, как сознание медленно угасает…

– Мэдди, это я. Все хорошо. Я с тобой.

Мэдди задыхалась, держась за горло обеими руками. Наконец она медленно открыла глаза. Мэдди лежала в своей постели, свернувшись в клубок, поджав колени к подбородку. За окном уже стемнело – наступили сумерки. Броуди лежал рядом поверх покрывала. Его сжатые губы выдавали тревогу.

– Все в порядке. Я рядом. Ты дома, в безопасности.

Ее сердце билось в бешеном ритме. Мэдди вцепилась в него и повалила на себя. Знакомая тяжесть его тела успокоила ее. Этот большой сильный мужчина принадлежал ей. Мэдди понятия не имела, откуда вдруг взялась эта мысль, потому что на самом деле он вовсе ей не принадлежал, да и не мог бы.

– Броуди?

– Да. – Перекатившись на бок, он притянул Мэдди к себе. – Здесь только мы с тобой. Больше никого.

Тяжело вздохнув, Мэдди обмякла, расслабилась. Или попыталась сбросить напряжение. Когда она вышла из душа, Броуди уложил ее в постель, принес пиццу и, пока Мэдди ела, сидел рядом, словно блюститель общественного порядка. Потом он заботливо укрыл ее одеялом. Это последнее, что Мэдди запомнила, прежде чем провалилась в сон.

Несмотря на все ее уговоры, Броуди не ушел.

В ее сонное сознание закралась мысль, что надо бы ему на это указать, но Мэдди не находила в себе сил на споры и препирательства. Она осторожно коснулась пальцами шеи.

– Кошмар казался таким реальным.

Броуди громко вздохнул, сильнее прижимая Мэдди к себе.

– Это всего лишь сон.

Да. И теперь Броуди был ее единственной реальностью. Мэдди вдруг поняла, что должна попрощаться с ним. Как Линн простилась со своим другом. Она прижалась губами к шее Броуди.

– От тебя так приятно пахнет. Ты всегда хорошо пахнешь.

– Мэдди…

Стянув с него рубашку, Мэдди поцеловала его в грудь.

– И здесь тоже.

Мэдди медленно перевела дыхание. Она вышла из душа, обернувшись в полотенце, и, не надев пижамы, забралась в постель. Теперь Мэдди выскользнула из полотенца и оказалась голой.

– Мэдди…

– Ты собираешься меня прогнать?

Она обняла Броуди, прижимаясь к нему грудью. Он сделал попытку высвободиться, но опоздал – Мэдди уже почувствовала его желание.

– Ты меня хочешь.

– Да, – признал Броуди хрипловатым голосом. – Но ты не должна обращать на это внимание. Некоторые части моего тела живут отдельно от меня.

– А может, я как раз хочу обратить на это внимание.

– Ноа ты сказала другое.

– Я не говорила Ноа, что не хочу заниматься с тобой любовью.

Мэдди оттолкнула ногой одеяло и начала снимать с Броуди одежду.

Он не стал ей мешать.

– Как я понял, ты уже забыла свой страшный сон.

– Если я скажу «нет», ты постараешься исправить это?

Броуди убрал волосы с ее лица и заглянул в глаза. Как всегда, Мэдди показалось, что он видит куда больше, чем другие.

– Я попробую.

– Тогда – нет, – прошептала Мэдди. – Я не забыла.

– Иди ко мне, – шепнул Броуди в ответ.

Хотя Мэдди прижималась к нему всем телом, он обнял ее еще крепче. Исполняя свое обещание. Броуди провел ладонью по ее животу к груди и нашел сосок. Пальцы другой руки скользнули меж ее бедер.

Броуди смотрел Мэдди в глаза, не скрывая переполнявшего его чувства. Чувства, которое пробудила в нем она. И неизвестно почему, по какой-то непостижимой причине ее желание стало еще острее. Она слегка изогнулась, качнула бедрами, и Броуди глухо застонал. Потом их тела слились, и стон вырвался у Мэдди. Его язык скользнул в ее рот, тело задвигалось в упоительном страстном ритме, и она поняла, что Броуди сумел отвлечь ее от мрачных мыслей. Мэдди тяжело дышала, ее тело выгибалось навстречу наслаждению, которое дарил ей он. И уже возносясь к самой вершине, она вдруг услышала свое имя, произнесенное тихим шепотом. Одно лишь имя, но стена, которой она себя окружила, внезапно рухнула. Это единственное слово нашло путь к ее сердцу и согрело его.