Жюльетта Бенцони - Принцесса вандалов

— Я не могу пока ответить согласием. Предложение так неожиданно!

— Для вас, возможно, но не для меня. Я давно вас люблю и…

— А почему же вы не старались познакомиться со мной поближе раньше?

Он остановился, приложил ко лбу руку, что было у него знаком глубокого размышления, и наконец объявил:

— Честное слово, не знаю! Как-то, понимаете, из ума вон. Вы тоже, наверное, знаете, как быстро мчится время. Придет какая-то мысль, ее перебьет другая, глядишь, и день кончился, а ты многое начал и ничего не завершил!

Когда Изабель рассказала Мадам, каким странным образом ей было сделано предложение, Генриетта не могла удержаться от смеха.

— Не делайте скоропалительных выводов, Бабель! Вполне возможно, Кристиан Мекленбургский окажется лучшим из людей и станет для вас хорошим мужем. Но имейте в виду, у него есть очень серьезный недостаток.

— А я уж было решила, что для меня он чересчур хорош!

— Оставьте иронию, Бабель, у герцога много прекрасных качеств. Вы сделаетесь самодержавной государыней и будете помогать славному Кристиану. Беда его в том, что он забывчив, катастрофически рассеян, так что вам придется напоминать ему, что он должен сделать.

— Если я правильно поняла, Ваше Высочество, он способен, женившись на мне, забыть обо мне через час.

— Нет, поверьте, не до такой степени! Во всяком случае, я надеюсь, что не до такой. Но дам вам один совет: прежде чем подписать брачный контракт, убедитесь, что он полностью соответствует вашим желаниям.

В скором времени «славный Кристиан» устроил великолепный прием у себя в особняке на улице Клери в ознаменование помолвки. Прием почтили своим присутствием король и обе королевы. Изабель чувствовала себя польщенной и с удовольствием надела великолепный изумруд, окруженный бриллиантами, увенчавший ее согласие. Кристиан на следующий день собирался отбыть в Шверин, чтобы приготовить свадебное празднество и покои в замке для своей супруги.

Но прошло несколько дней, и все рухнуло. Пришло письмо от господина де Гравеля, французского посла в Мекленбурге, со следующим известием: решение церковного совета о разводе герцога признано недействительным, и, стало быть, герцог не имеет права помышлять о повторном браке до тех пор, пока не расторгнет первого.

Жених пришел в неистовство. Как известно, спокойные люди редко поддаются гневу, но, если уж гневаются, гнев их запоминается надолго. Герцог изрыгал пламя! Он тут же сел в карету и отправился наводить в своем государстве порядок. Но поехал в Шверин через Рим, дабы принять там католическую веру, и, став добрым католиком, отдать себя в руки папы, а потом уж двинуться в родные края.

— Нельзя сказать, что Кристиан выбрал самый короткий путь, — заметил Месье с насмешливой улыбкой, весьма забавляясь всей этой историей. Он не любил свою жену, а значит, терпеть не мог и ее наперсницы. — Однако посмотрим, чем дело кончится.

Изабель тоже задавала себе этот вопрос. Задавала и другой: почему именно перед ней возникает столько препятствий, как только речь заходит о свадьбе? Ей трудно было позабыть тройное венчание с Гаспаром, но тогда они были молоды, они не разлучались, им все казалось смешным, их жизнь вдали от света согревала любовь…

Теперь все обстояло по-другому. С женихом ее разделяли сотни лье, Кристиан вынужден был биться за их счастье в одиночку и не увозил с собой даже воспоминания о ночи любви. Изабель собиралась увенчать пламенную страсть обожателя лишь после того, как сама будет увенчана короной самодержавной государыни. Сказать по чести, недурная партия для бедной, но очень гордой девочки из семейства Монморанси! Изабель приходилось заботиться, чтобы узы, приковавшие к ней влюбчивого герцога, были крепкими. Имея дело с таким рассеянным человеком, нужно заранее постараться, чтобы о тебе не позабыли.

В Шверине Кристиану пришлось вступить в настоящее сражение. Поскольку он перешел в католичество, то тут же воспользовался возможностью обратиться к папе и попросил папу расторгнуть его «еретический» брак с кузиной. После чего, не медля ни минуты, герцог, желая обеспечить себя поддержкой всесильного короля Франции, отправил в Париж посла, маркиза Гудана. Гудан вез тайное письмо, в котором Кристиан сообщал о своей готовности передать французскому государю управление всем своим имуществом, если он, герцог Мекленбургский, заключит брак во Франции, а также обещал предоставить в распоряжение короля четыре тысячи кавалеристов и пехотинцев, готовых вступить в бой в любой час по мановению его руки.

Людовику XIV и Гуго де Льону, его министру, пришлась по душе возможность иметь на севере Германии такого надежного союзника. Изабель также была польщена пылкостью своего воздыхателя и написала королю письмо, желая получить официальное разрешение на заключение этого союза. Ей ответил господин де Льон, дав официальное разрешение:

«Король одобряет и находит весьма желательным предполагаемый брак. Он будет доволен, если этот брак будет заключен и супруги в дальнейшем пребудут в добром согласии».

Преуспев во всех делах, счастливый Кристиан приехал во Францию, чтобы соединиться со своей возлюбленной, и ему была дана особая аудиенция в Сен-Жермене, но… Да, снова возникло «но» и весьма серьезного свойства. Слух о женитьбе герцога обошел всю Германию, достиг ушей его родственников Мекленбургских-Густров, и они подняли страшный шум, грозя скандалом. Поддерживаемая Густавом-Адольфом, Кристина, разведенная жена, отправила Людовику письмо, в котором отрицала развод и называла себя законной супругой на протяжении двенадцати лет. Все семейство Мекленбургов встало на сторону Кристины и дало понять Кристиану, что, если он посмеет заключить новый брак во Франции, он будет признан двоеженцем и лишен трона, на котором рядом с ним имеет право сидеть только Кристина.

Осторожный Людовик написал вместе со своим министром несколько деликатных строк, стремясь умерить разбушевавшиеся страсти.

Только время могло разрешить столь непростой семейный конфликт, на него и предлагал король положиться.

Способ не хуже других выйти из запутанного положения, и уж точно идеальная возможность получить отсрочку.

Приближалась весна, и король думал только о своей любви к Лавальер. Все его помыслы были устремлены к празднику, который он собирался устроить в ее честь в парке пока еще очень скромного Версальского замка. Тогда Людовик еще только собирался превратить его в то чудо, которым мы теперь любуемся.

«Радости волшебного острова» — эта феерия должна была продлиться десять дней и вызвать восторг у всех, кто будет приглашен принять в ней участие, и горькую зависть у тех, кто не будет приглашен. Изабель была приглашена и ехала вместе с Мадам, хотя всю зиму держалась несколько в стороне от придворной жизни, не желая участвовать в бесконечных пересудах относительно ее замужества. Однако принцесса сочла, что будет полезно развеяться, и, сама того не желая, отяготила Изабель новыми заботами и трудностями.