Дженнифер Маккуистон - Лето возлюбленных

– Мне нужно идти, – попыталась она протестовать. – Неужели это не может подождать?

Миссис Толбертсон спустилась с последней ступеньки; ее голубые глаза сверкали от возбуждения и недовольства.

– Нет. Боюсь, это не может подождать. Нельзя терять ни минуты.

Кэролайн перевела взгляд с матери на модистку.

– Я чего-то не знаю?

Кожа миссис Толбертсон приобрела приятный розовый оттенок, контрастируя с черными вдовьими одеждами.

– Кажется, Пенелопа была права насчет того, что одно приглашение влечет за собой другие. Вы обе приглашены завтра вечером на бал, который дают лорд и леди Треверстейн. Поэтому, боюсь, тебе придется отложить свою послеполуденную прогулку.

Кэролайн препроводили в гостиную и раздели до сорочки. Миссис Толбертсон и Пенелопа расположились на диване, изучая журнал с модными фасонами. Бесс получила указание подать чай, что само по себе было дурным признаком, а затем помощница модистки начала снимать с Кэролайн мерки со скоростью черепахи.

Мадам Боклер обошла Кэролайн, оглядывая ее фигуру критическим оком, сложила пальцы наподобие клюва, как будто подумывала, не отщипнуть ли кусочек.

– Эти плечи… Я никогда не видела ничего подобного. Мне придется отменить остальные дела, назначенные на сегодня, чтобы справиться с этой проблемой.

– Это обойдется дороже? – поинтересовалась миссис Толбертсон с обеспокоенным видом.

Модистка покачала головой, одновременно потрясая своей внушительной грудью:

– Я сделаю это по доброте душевной. В конце концов, не часто встречается такая острая необходимость в искусстве портнихи.

Кэролайн внутренне застонала. Итак, теперь она объект благотворительности для новой брайтонской модистки, призванный продемонстрировать потенциальным клиентам, чего может добиться отличная портниха даже в самых безнадежных случаях. Она почти слышала шепоток, слетающий с губ мисс Бакстер: «Если мадам Боклер смогла превратить Кэролайн Толбертсон в нечто приемлемое, только представьте, какие чудеса она может сотворить с любой из нас».

И все это время Дэвид ждет. Она обещала, что придет, а обещания надо выполнять. Но, как ни больно это сознавать, другое обещание позаботиться о маме и Пенелопе, которое она дала когда-то отцу, тоже требует своего выполнения. А значит, придется стоять и терпеть.

Мадам Боклер повернулась к матери и сестре, сидевшим на диване:

– Вы упомянули в своей записке, что мы должны исходить из ограниченного бюджета, верно?

Лицо миссис Толбертсон приобрело решительное выражение.

– Да. Я хотела бы снабдить обеих моих дочерей новым, более модным гардеробом за сумму в пределах тридцати фунтов.

– Мама! – ахнула Кэролайн. По собственному признанию матери, они располагали в целом не более чем сотней фунтов. Эти деньги не будут лишними, если ее нынешние потуги обзавестись состоятельным мужем провалятся. – У меня три… э-э… два вполне приличных платья, – возразила она, с раскаянием вспомнив об уничтоженном платье из синей саржи. – Мне не нужно больше.

– Если деньги могут привести к скорой помолвке, то потрачены не зря. – Миссис Толбертсон распрямила узкие плечи с непреклонным видом. – Мы не можем позволить себе приданое, так что лучше сосредоточиться на одежде.

Кэролайн подавила порыв встряхнуть матушку, чтобы привести в чувство. Если они спустят столь существенную часть своих сбережений на эту рискованную авантюру, то в случае повышения цен у них не останется денег на хлеб.

Или на ремонт, если рухнет потолок.

– Пожалуйста, не делай это! – взмолилась Кэролайн.

Если деньги будут потрачены на гардероб, у нее не останется иного выхода, кроме как поощрить одного из ее нынешних поклонников на скандально короткую помолвку, несмотря на тот факт, что ни один из них не заставляет ее сердце биться чаще и вообще не вызывает никаких эмоций.

Миссис Толбертсон выгнула бровь, твердо глядя на нее.

– Сегодня утром у тебя было три посетителя, а теперь еще есть приглашение на бал.

– Четыре посетителя, – вмешалась Пенелопа. – Мистер Гамильтон присоединился к нам позже.

И, хотя в голосе сестры не чувствовалось недовольства, Кэролайн ощутила неловкость при этом напоминании.

– И все четверо джентльмены, – уточнила мать с благоговением в голосе. – Это поражает воображение. Пришло время для действий, а тут уж не до экономии. Я хочу заказать для тебя еще два дневных платья, но начать нужно с бального, которое должно быть писком моды. Дневные платья Пенелопы несколько в лучшем состоянии, но, думаю, еще одно не помешает и ей, как, впрочем, и новое вечернее.

Мадам Боклер хлопнула в ладоши.

– Мне нужно посмотреть, какие у вас имеются аксессуары, чтобы знать, на что ориентироваться. Принесите все сюда: шляпки, туфли, вечерние перчатки, шали, сумки… все, что есть. Меня интересуют цвета, качество. Только тогда я смогу решить, в каком направлении двигаться и что нужно переделать. – Она сделала жест в сторону плеч Кэролайн. – Но бальное платье должно быть новое. Такую фигуру очень трудно показать в выгодном свете?

– Плечи Кэролайн, – отозвалась миссис Толбертсон, покачав головой, – наказание всей моей жизни.

– Я принесу все, что у нас есть, в нашу комнату, – сказала Пенелопа, направившись к выходу.

– У меня полный сундук вещей, оставшихся после моего лондонского сезона, – мечтательно произнесла мать, поднявшись с дивана. Она подошла к Кэролайн и приподняла ее подбородок, хотя та была выше ее на целую голову. В ее голубых глазах стояли слезы. – О как я завидую тебе сейчас! Это твой шанс блеснуть, дорогая. Так что не грусти и наслаждайся.

– Мне не доставляет это ни малейшего удовольствия, мама. – И это была чистая правда, пусть даже произнесенная раздраженным тоном и сдавленным голосом.

– Тогда тебе придется потерпеть. – Миссис Толбертсон покачала головой и повернулась к мадам Боклер: – Вы не возражаете, если ваша помощница поможет принести указанные вещи вниз?

– Конечно, нет, – отозвалась та, жестом велев девушке следовать за хозяйкой дома.

Когда в комнате воцарилась тишина, мадам Боклер повернулась к Кэролайн с загадочной улыбкой, изогнувшей ее накрашенные губы, и, склонив голову, уставилась на нее с таким видом, словно та была объектом увлекательного исследования.

– А теперь, когда мы отправили цыплят подбирать крошки, почему бы вам не рассказать, чего вы действительно хотите, cherie?

Кэролайн переступила с ноги на ногу, смущенная таким откровенным интересом. Чего она хочет?

Ответ не заставил себя ждать. Она хочет отсрочки, шанса узнать, что такое настоящая страсть, прежде чем окажется связанной браком с благополучным мужчиной, уверенным, что его жена должна проводить время за вязанием носков для бедных.