Джо Беверли - Запретное наслаждение

– Разве не ты говорила, что твоя тетка жуткая зануда и всегда всем недовольна?

– Ну да, говорила.

– А что насчет кузины?

– Клара на три года младше меня, и, насколько я помню, в ее головку не часто забредают разумные мысли.

– Люси, ты возненавидишь эту компанию.

– Бетти, у меня нет выбора!

– То же самое сказала Изабел в «Проклятии Черногории», прежде чем сбежать в итальянский монастырь.

– При чем тут роман! Я не понимаю, как можно читать такую чушь, – ты же здравомыслящий человек!

– Иногда очень забавно не быть здравомыслящей. Это была шутка, дорогая. Я просто боюсь, что ты ринешься из огня да в полымя. Ты же знаешь, как так называемый «бомонд» относится к людям вроде нас – как к простолюдинам.

– Я только наполовину простолюдинка.

– Тот грандиозный скандал с твоим появлением в свете разгорится с новой силой, как обычно это бывает.

Вот об этом Люси не подумала.

– Ну почему ты всегда все раскладываешь по полочкам?

– В обычных обстоятельствах ты тоже так делаешь.

– В обычных обстоятельствах моя жизнь не переворачивается с ног на голову в одно мгновение. Если говорить о скандале, то тогда возникает вопрос: а зачем тетя Мэри вообще пригласила меня? Наверное, видит в этом неприятный долг и самопожертвование.

– Тогда тебе тем более нельзя переезжать к ней.

Люси встала и зашагала взад-вперед по комнате.

– Но мне просто необходимо на некоторое время уйти из дому, и несколько недель с тетей Мэри – единственный приемлемый вариант, что приходит мне в голову. Все поймут, почему я ухватилась за эту возможность. Я могу даже пустить слух, будто это планировалось заранее.

– Тебе там будет плохо, – продолжала настаивать подруга. – Все твои друзья здесь, к тому же ты занята в отцовском бизнесе.

Люси никогда не говорила Бетти, что отец отдалился от нее, поэтому не удивилась ее неосведомленности. Вероятно, Бетти считала, что все то время, что Люси в действительности проводила в библиотеке за чтением книг, журналов и газет, было посвящено бизнесу ее отца.

– Ему придется месяц обойтись без меня. Чем больше я обдумываю план, тем сильнее он мне нравится. Наверное, я слишком восприимчива. На жизнь нужно смотреть с долей скепсиса и иронии, как на посредственную пьесу, которую пытаются выдать за великое произведение. К примеру, вместо того чтобы кричать «браво!» и устраивать овации, рассмеяться…

– Только если не слишком громко.

– О, мои манеры будут безупречны. Вполне возможно, что этот спектакль мне даже понравится. Я побывала на множестве ассамблей и частных танцевальных вечеров, но никогда не была на больших балах. Есть еще венецианские завтраки и музыкальные вечера, на которых выступают лучшие исполнители. Я уж не говорю о том, что на подобных мероприятиях может представиться возможность пообщаться с герцогами и денди.

Судя по виду, слова подруги Бетти не убедили.

– А не лучше было бы выйти замуж? Артур Страмфорд, кажется, все еще проявляет к тебе интерес.

Люси передернуло. Артур Страмфорд сделал ей предложение всего две недели назад, и она ему отказала, точно так же как и многим другим поклонникам до него. Мужчины Сити не нуждались в официально опубликованном реестре – или как он там называется, – чтобы понять, где на дереве висит самый сочный плод.

– Если тебе не подходит Артур, есть другие. Чарли Карсон так и не расстался с надеждой, а Питер Фрум…

– Я не собираюсь замуж! – отрезала Люси и поспешно добавила: – Во всяком случае, пока не полюблю. Вот ты, Бетти, влюблена. Разве тебе не хочется, чтобы твоя подруга тоже испытала радость и была счастлива?

На губах Бетти появилась мечтательная улыбка – как всегда, когда речь заходила о ее возлюбленном Джеймсе Гринло и грядущей свадьбе, – однако нить разговора она не потеряла.

– Я очень хочу, чтобы ты полюбила, Люси. Но что, если ты вдруг влюбишься в лорда, а он окажется напыщенным индюком, да к тому же игроком или пьяницей?

Эти слова вызвали у Люси задорный смех.

– По-твоему, я способна на такой идиотизм?

– Нет, но ты окажешься в мире, который весьма и весьма далек от нашего.

Люси села и обняла подругу.

– Когда начинаешь говорить всякие глупости, я понимаю, что ты расстроена. Не переживай, я справлюсь. Обещаю.

– Но ты будешь так далеко!

Ох, подумала Люси, еще момент, который она не учла. До чего же глупая!

– Всего в трех милях.

– Мы с тобой всегда жили на одной улице, и если ты выйдешь за лорда, пусть и достойного…

– И что? – спросила Люси, озадаченная паузой.

– Кто знает, где ты окажешься? Семья твоей мамы происходит из Глостершира. Ты можешь оказаться где угодно. Даже в Шотландии! Я этого не вынесу.

Люси подняла правую руку.

– Торжественно клянусь, что не выйду замуж за шотландского лорда. Кстати, о свадьбе: у тебя есть какие-нибудь новости об отце? Когда его ждать?

Этот вопрос отвлек Бетти от грустных мыслей. К свадьбе все уже было готово, оставалось лишь назначить дату, а это зависело от того, когда ее отец вернется из деловой поездки в Филадельфию. Никогда еще его возвращения не ждали с таким нетерпением.

Люси пришлось выслушать подробный рассказ о ремонте и перестановке в комнатах дома Гринло, где Джеймсу и Бетти предстояло жить первое время. А может, и всегда. Джеймс был старшим сыном, и предполагалось, что со временем он возьмет на себя руководство семейным строительным бизнесом. Уже сейчас, в двадцать три года, он управлял всем в отсутствие отца.

То есть его ждало именно то будущее, на которое надеялась Люси.

Бетти возбужденно рассказывала о грядущей свадьбе, и ее щебет заставил Люси задуматься о бракосочетании отца. Хоть венчаться предстоит людям не первой молодости, период подготовки будет наполнен такими же обсуждениями нарядов, праздничного завтрака и – осознала она вдруг с горечью – переделок в доме.

В ее доме!

Она под надуманным предлогом распрощалась с подругой и поспешила на противоположную сторону улицы, словно для того чтобы защитить дом от нападения.

Остановившись на тротуаре, девушка оглядела здание в поисках первых изменений и облегченно выдохнула: дом оставался прежним, большим, красивым и элегантным. Ее родители начали семейную жизнь в квартирке над маленьким складом. Позже они перестроили склад в жилой дом, а десять лет назад отец купил примыкающее к нему здание, объединил их и создал самый большой особняк на улице.

Многие из богатейших дельцов Сити, «обезьянничая с дворян», как говорил отец, переезжали на окраины города, поближе к природе. Отцу же нравилось быть в центре событий, а еще хотелось больше бывать с семьей и не тратить время на то, чтобы утром добираться до Сити, а вечером – до дома.