Сара Маклейн - Невеста желает знать

Слова пронеслись по комнате, и Пиппе на секунду показалось, что баронесса не отреагирует. Но она тяжело оперлась на трость и пересекла комнату, чтобы позволить гиганту помочь ей ступить в темный коридор.

Оказавшись там, леди Данблейд повернулась и встретила взгляд Пиппы.

– То же самое я могла бы сказать вам. Вы пойдете со мной?

Вопрос повис в воздухе, и Пиппа каким-то образом поняла, что ответ будет значить больше, чем все ее поступки сегодня вечером. Она знала, что «да» навсегда лишит ее общества мистера Кросса. А «нет» задержит здесь ее чересчур надолго.

Гораздо дольше, чем она планировала.

Пиппа глянула на Кросса. Их взгляды скрестились. Его – непроницаемый и имеющий силу участить ее дыхание и сотворить хаос внутри. Она покачала головой, не в силах отвести глаза:

– Нет. Я хочу остаться.

Кросс не пошевелился.

– Не знаю, почему вы здесь, леди Филиппа, – заговорила леди Данблейд, – но могу сказать вот что: что бы ни обещал вам этот человек, что бы вы ни надеялись приобрести от знакомства с ним, не рассчитывайте, что получите это.

Филиппа не знала, как отреагировать. Но ей и не пришлось отвечать.

– На кону стоит ваша репутация.

– Я очень осторожна, – заверила Филиппа.

Рыжая бровь баронессы недоверчиво поднялась, и в глазах мелькнуло что-то знакомое, исчезнувшее прежде, чем Пиппа смогла это распознать.

– Позаботьтесь, чтобы так было и впредь.

Баронесса исчезла во мраке потайного хода. Гигант последовал за ней. Пиппа смотрела им вслед, пока свет фонаря гиганта не растаял за углом, прежде чем снова задвинула картину и обернулась к Кроссу.

Он стоял на другом конце комнаты. Руки сложены на груди. Глаза опущены.

Он выглядел уставшим. Плечи обреченно согнуты, и даже Пиппа, которая никогда не могла разгадать эмоций окружающих, поняла, что Кросс ранен в битве, которая велась в этой комнате.

Не в силах удержаться, она пошла к нему, задев юбками прислоненные к стене большие счеты, и этот звук вывел его из задумчивости.

Он поднял голову и взглядом остановил ее:

– Вам следовало уехать с ней.

Пиппа покачала головой. Слова застряли в горле:

– Вы обещали помочь мне.

– А если бы я сказал, что желаю разорвать наше соглашение?

Она вымучила улыбку, хотя ей было не до веселья:

– Желание не взаимно.

Его глаза потемнели.

– Но будет взаимным.

– Кто она? – не смогла удержаться Пиппа.

Вопрос словно вывел его из транса. Кросс отвел глаза, обошел стол, так, чтобы между ними оказалась массивная столешница, и стал возиться с бумагами.

– Вы знаете, кто она.

– Я знаю, что она баронесса Данблейд. Кто она вам?

– Не важно.

– Наоборот, похоже, это очень важно.

– Для вас это не должно играть роли.

Неприятно даже думать о том, какую огромную роль это играет.

Филиппа помедлила. Жаль, что он ей ничего не скажет. А ее просьбы тщетны… и все же она не в силах остановиться.

– Вы очень ее любите?

«Не отвечай. Я не хочу знать».

Вот только она хотела. Отчаянно.

Не дождавшись ответа, Пиппа добавила:

– Я спрашиваю только потому, что любопытно знать, почему ее визит побудил вас закрыть меня в комнате на неопределенное время.

– Не на неопределенное, – коротко ответил он.

Она встала на другом конце стола:

– Но не благодаря вам.

– Как вы нашли потайной ход?

– Вы удивитесь, узнав, каким помощником в достижении цели становится раздражение.

Уголок его губ дернулся.

– Полагаю, вы имеете в виду ваше заключение?

– И ваш обман, – добавила Пиппа.

Его взгляд упал на кости, которые она положила на край стола.

– Но это выигрышные кости.

– Думаете, я приветствую нечестность в выигрыше или проигрыше? Это все равно обман.

Кросс грустно рассмеялся:

– Конечно, вам все равно. Но это для вашего же блага.

– А семерки?

– Тоже утяжелены.

Пиппа кивнула:

– Та девятка, которую я выкинула в первый день? Пари. Позволившее вам отослать меня домой и взять клятву не приближаться к другим мужчинам?

Кросс налил себе стакан шотландского виски.

– Они тоже.

Пиппа снова кивнула:

– Я говорила вам, что терпеть не могу лжецов, мистер Кросс.

– А я говорил, что негодяи лгут. Пора бы вам это усвоить.

Этот человек выводил ее из себя.

– Если всякую ложь так легко распознать, как ваши дурацкие утяжеленные кости, думаю, я прекрасно проживу в этом мире.

– Я удивлен, что вы заметили.

– Возможно, другие ваши леди не заметили бы эпидемию шестерок и троек, – выпалила Пиппа, не в силах прикусить язык, – но я ученый и понимаю законы вероятности.

– Мои другие леди? – переспросил Кросс.

– Мисс Тассер… леди Данблейд… все, о которых вы мне лгали, – отрезала она, но, увидев произведенный ею эффект, не слишком обрадовалась.

– В любом случае я на них не похожа.

– Вы не похожи на любую женщину, которую я знал.

Слова больно укололи.

– Что это означает?

– Только то, что большинство женщин не раздражают меня так сильно.

– Как интересно! А я никогда не встречала мужчины, который настолько выводил бы меня из терпения.

Пиппа показала на картину:

– Вам не стоило запирать меня в той комнате.

Кросс осушил стакан и поставил на буфет.

– Уверяю, вы были там в полной безопасности.

Она не чувствовала, что находится в опасности, но не в этом дело.

– А если я боюсь замкнутых пространств?

Кросс мгновенно вскинул голову:

– Это так?

– Нет, но могла бы.

Пиппа поколебалась:

– Что, если бы начался пожар?

Его взгляд не дрогнул.

– Я бы вывел вас.

Она на секунду растерялась. А немного придя в себя, спросила:

– Через ваш потайной коридор?

– Да.

– А если бы огонь уже его уничтожил?

– Нашел бы способ добраться до вас.

– Я должна верить этому?

– Да.

Кросс говорил твердо и решительно.

– Почему?

– Потому что это правда.

Слова были еле слышны, и Пиппа сообразила, что, во-первых, оба оперлись о стол так, что расстояние между ними составило всего несколько дюймов.

И во-вторых – что она ему верит.

Кросс пришел бы за ней.

Она тяжело вздохнула:

– Вместо этого я пришла за вами.

Он слегка усмехнулся:

– Вы не знали, куда ведет коридор.

Все в нем: его глаза, его голос, запах сандала – соблазняли ее, и Пиппа была готова закрыть глаза и отдаться моменту. Броситься ему на шею.

– Я надеялась, что потайной ход приведет к чему-то волнующему, – прошептала она едва слышно.

«Приведет к тебе».

Кросс отпрянул так резко, словно она произнесла слова вслух.

Пиппа опомнилась.

– В таком случае мне жаль, что он привел вас сюда.

Она тоже выпрямилась и устремила взгляд на картину, через которую проникла сюда, картину, которую едва заметила в первые два раза, когда была в комнате, и которая теперь, казалось, поглощала пространство, занимая всю стену кабинета. Пять футов шириной и десять высотой, она была одновременно гротескной и прекрасной. Необыкновенной.