Айрис Джоансен - От судьбы не убежать

Если он будет еще жив, когда Килмер до него доберется.

– Да, хочу, – ответила она Фрэнки. – Человек, которого ранили, – мой хороший друг. Но не всегда получается делать то, что хочешь. Иногда лучше остаться дома и не мешать.

– Я не буду мешать.

– Тебе так кажется. – Она задумалась. – Помнишь, мы ходили с тобой на «Щелкунчика»? Каждый танцор должен был исполнять свою партию. Представь себе такую ситуацию: кто-то из зрителей выскочил на сцену и начал танцевать вместе с артистами.

– Было бы смешно, – хихикнула Фрэнки.

– Но настоящие актеры стали бы совершать ошибки, пытаясь ему не мешать. Понимаешь?

Улыбка Фрэнки погасла.

– Кажется, да. Я не знаю балетных па.

Грейс кивнула.

– Но ты же знаешь, мама.

Грейс смотрела, как вертолет отрывается от земли. Да, она знает па, черт возьми, и хочет их исполнить.

– Я многое забыла. Будет лучше, если я останусь с тобой. – Грейс заставила себя отвернуться и не смотреть, как вертолет исчезает в небе. – Иди в дом и найди Роберта. Пора готовить ужин.

Но Фрэнки не отрывала взгляда от вертолета.

– Мне нравится Джейк. С ним все будет хорошо, мама? Он не умрет, как Чарли?

Что можно ответить Фрэнки, не рискуя солгать?

Он всегда замыкающий.

– У него отличные шансы. – Грейс обняла дочь за плечи. – Джейк много лет сталкивается с такими ситуациями, и он очень, очень умный.

Фрэнки молчала, и Грейс догадалась: девочка понимает, что такой ответ нельзя считать утвердительным.

– И он знает па. Правда?

– Он знает все па. Абсолютно все. – Грейс поцеловала дочь в висок. – А если точнее, некоторые он даже придумал сам.

– Здорово. – Лицо девочки оставалось тревожным. – Но Чарли не был таким молодым, как Джейк. И тоже был умным. Он должен был многому научиться за все эти годы. Но все равно умер, мама.

Фрэнки никак не может забыть смерть Чарли. И это сравнение заставило вздрогнуть саму Грейс. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– Послушай, если Джейк попадет в беду и ему понадобится помощь, я отправлюсь туда и вытащу его. Ладно?

– И сама останешься цела?

Господи, сколько можно давать обещаний, которые не в состоянии выполнить?

– Да, останусь цела. А теперь не пора ли нам что-нибудь съесть?

Фрэнки кивнула.

– Конечно. – Она снова посмотрела на небо, но вертолет уже скрылся за горизонтом. – Вертолеты классные, правда? Когда начинают крутиться пропеллеры, получается такой звук, как щелканье бича – резкий и в то же время ритмичный…

– Не валяй дурака. Оставь меня, – прошептал Донован. – Слишком поздно. Уводи людей.

– Пошел ты! – Килмер крепче обхватил Донована и потащил через грязную илистую жижу. – Думаешь, я проделал весь этот путь и терплю этих проклятых пиявок на ногах, чтобы позволить Марво съесть тебя с потрохами? Дело не в тебе. А в моем самолюбии, черт возьми.

Донован засмеялся, но смех перешел в кашель.

– Сукин ты сын.

– Точно. – Килмер ускорил шаг, пристально вглядываясь в заросли по обоим берегам реки. Парни уже сняли четырех часовых Марво, но их могло быть больше. – А теперь заткнись. Если удастся перетащить тебя через эту речушку и пройти через лес, у нас появится шанс. С остальными встретимся на дороге. Вертолет ждет в пяти милях по ту сторону от дороги.

– Тут что пять миль, что пятьсот – не…

– Послушай, все будет так, как я сказал. А теперь заткнись и переставляй ноги, сначала одну, потом другую. Я не собираюсь подыхать в этой вонючей реке и тебя бросать тоже не собираюсь. Остается одно. Придется быть героем, черт возьми.

– Я не перенесу, если ты спасешь мне жизнь. Ты будешь вспоминать об этом до конца дней. Лучше уж мне сейчас испустить дух.

– Донован.

– Ладно, ладно. Заткнулся. Все равно мне что-то хреново. Быстрее вытаскивай меня отсюда, а то я могу отключиться, и тогда придется меня нести.

– Только попробуй.

– Кажется… Уже… – Он говорил с трудом. – Если уж ты собрался стать героем, постараюсь сделать так, чтобы ты… не отлынивал.

– С тобой все в порядке? – спросил Роберт, выходя на крыльцо. – Ты была за ужином какой-то рассеянной.

– Да. Думаешь, Фрэнки заметила? – Грейс поморщилась. – Бог свидетель, я старалась вести себя как обычно.

– Фрэнки и сама была какая-то притихшая. Я подумал, она поглощена музыкой, – сказал Роберт. – Волнуешься?

– Он обещал позвонить еще вчера вечером. Да, черт возьми, волнуюсь.

– Всякое может случиться.

– Сама знаю, – огрызнулась Грейс. Потом сделала глубокий вдох и уже спокойнее добавила: – И еще я знаю, что иногда случается самое плохое. Что могут уничтожить весь отряд. Или Килмера уже нет в живых. – Она скрестила руки на груди, чтобы скрыть их дрожь. – Он обещал позвонить.

– Чего ты хочешь? Чтобы я позвонил Норту и спросил, не доходили ли до него сведения о заварушке в Эль-Тарике?

– Нет. Нет, если в ЦРУ уже была утечка, с ними нельзя иметь дело – опасно для Фрэнки. Будем ждать.

– Не очень долго. Я обещал Килмеру завтра увезти вас отсюда, если он не вернется. У него были опасения, что кого-нибудь из отряда захватят и заставят говорить.

– Подождем до послезавтра. – Грейс покачала головой. Господи, о чем она думает? – Нет, ты прав. Надо спрятать Фрэнки. Предупрежу ее, что на рассвете мы уезжаем, – сказала она и устало прибавила: – Черт, как не хочется снова пускаться с ней в бега.

– Мне тоже. – Роберт отвернулся и открыл затянутую сеткой дверь. – Но такова жизнь.

Или смерть, с дрожью подумала она. Смерть Килмера.

Грейс посмотрела на горы. Почему эта мысль вызывает у нее такую боль? Девять лет она даже не вспоминала о нем, а теперь…

Нет, неправда. Килмер всегда присутствовал в ее мыслях, хотя она старалась не признаваться в этом даже самой себе. А как иначе? Подобного влечения она никогда в жизни не испытывала. Она восхищалась Килмером, уважала его. Родила от него ребенка.

А Килмер не отпустил ее, когда она была нужна отцу. И неважно, что ее помощь могла не успеть. Килмер лишил ее шанса его спасти.

Да, эти воспоминания будили в ней ярость, но возможная гибель Килмера затмевала все.

Грейс слышала доносящиеся из дома звуки синтезатора. Фрэнки не сочиняла, а решила передохнуть и играла Моцарта. Чудо. Просто чудо. У Килмера так и не было возможности узнать, что за чудо эта девочка – во всех отношениях.

А теперь он, может быть, никогда и не узнает.

Сотовый зазвонил в три сорок три утра.

Она вскочила и потянулась к телефону, лежавшему на прикроватной тумбочке.

– Алло.

– Мы возвращаемся, – сказал Килмер. – Грузимся на самолет в окрестностях Танжера.

Слава богу.

Несколько секунд она не могла вымолвить ни слова.

– Ты обещал позвонить вчера вечером. – Господи, что за глупости лезут ей в голову.