Анна Тодд - После ссоры

– Всем доброе утро. Как многие из вас уже знают, я профессор Сото. Я веду курс по мировым религиям – некоторые лекции могут показаться вам скучными, и я гарантирую, что вы узнаете кучу фактов, которые никогда не пригодятся вам в жизни, – но ведь для этого и существует университет, правда? – Он улыбается, и все смеются.

Что ж, необычное начало.

– Ну, давайте начнем. У нас нет точного учебного плана. Мы не будем придерживаться четкой программы – это не по мне… но к концу семестра вы узнаете все, что будет нужно для сдачи экзамена. Семьдесят пять процентов вашей оценки будет зависеть от личного дневника, который вы должны будете вести. И я уверен, что вы сейчас думаете: как это дневник связан с курсом религиоведения? Сам по себе и не связан… но в определенном смысле эта связь есть. Чтобы изучать и действительно понимать духовность в любом ее проявлении, ваш разум должен быть открыт для всего. В этом вам поможет ведение дневника и выполнение письменных заданий по некоторым спорным темам, которые многих смущают и сбивают с толку. Но я все же надеюсь, что по окончании нашего курса вы станете более открытыми для всего нового и, возможно, получите какие-то знания.

Он широко улыбается и расстегивает пиджак.

Мы с Лэндоном одновременно смотрим друг на друга.

– Никакой четкой программы? – одними губами произносит Лэндон.

– Дневник? – так же отвечаю я ему.

Профессор Сото садится за массивный стол и достает бутылку воды.

– Можете поболтать здесь до конца занятия, или же я вас отпущу, а по-серьезному изучать наш курс начнем уже завтра. Только отметьтесь в списке, чтобы я знал, сколько снежинок у нас не выпало в первый день снегопада, – весело объявляет он.

С радостными криками все быстро расходятся. Глядя на меня, Лэндон пожимает плечами. Встаем, когда все остальные уже ушли, и отмечаемся последними.

– Ну, неплохо. Успею позвонить Дакоте до следующего занятия, – говорит он и собирает вещи.

Остаток дня пролетает быстро, и я с нетерпением жду, когда увижусь с Хардином. Я отправила ему несколько сообщений, но он еще не ответил. Пока я дохожу до спортивного зала, у меня дико устают ноги: я и не думала, что он так далеко. Как только я открываю дверь, в нос бьет запах пота, и я спешу в женскую раздевалку, которая обозначена фигурой в платье. Вдоль стен тянутся металлические шкафчики с потрескавшейся красной краской.

– Как узнать, где чей шкафчик? – спрашиваю я у невысокой брюнетки в купальнике.

– Выбирай любой свободный и вешай свой замок, – говорит она.

– Вот как… – Я и не догадалась захватить замок с собой.

Заметив мое удивление, она роется в сумке и достает маленький замочек.

– Держи, у меня есть запасной. Код написан сзади, я еще не отрывала этикетку.

Благодарю ее за помощь, и она уходит из раздевалки. Переодевшись в черные облегающие бриджи и белую футболку, я тоже выхожу в коридор. По дороге к залу для йоги я натыкаюсь на команду игроков в лакросс, которые грубят, когда я прохожу мимо, но я решаю не обращать на них внимания. Они идут дальше – все, кроме одного.

– Спешишь на отбор в группу чирлидинга? – спрашивает парень с карими, почти черными глазами, оглядывая меня с ног до головы.

– Я? Нет, у меня тут йога, – запинаясь, отвечаю я.

В коридоре больше никого нет.

– А, жалко. В юбочке группы поддержки ты смотрелась бы потрясно.

– У меня есть парень, – заявляю я, пытаясь пройти дальше, но он перегораживает мне проход.

– У меня тоже есть девушка… и что с того? – Он улыбается и подходит еще ближе, практически прижимая меня к стене.

Он вовсе не пугает меня, но в его нахальной улыбке есть что-то такое, отчего по коже бегут мурашки.

– Мне пора на занятие, – говорю я.

– Я могу тебя проводить… или, может, пропустишь свою йогу, и я устрою тебе небольшую экскурсию по спортивному корпусу?

– Отойди от нее сейчас же.

Позади меня раздается голос Хардина, и этот придурок поворачивается, чтобы посмотреть в его сторону.

Вид у Хардина угрожающий: на нем длинные баскетбольные шорты и черная майка без рукавов, не скрывающая его покрытые татуировками руки.

– Я… прости, чувак, я не знал, что у нее есть парень, – врет он.

– Ты плохо слышишь? Я сказал, отойди, на хрен, сейчас же.

Хардин приближается к нам, и этот спортсмен быстро отходит назад, но Хардин хватает его за воротник футболки и прижимает к стене.

Я его не останавливаю.

– Еще раз подойдешь к ней – и я разобью твою голову об эту стену. Ты меня понял? – едва не рычит он.

– Д-да… – запинается парень, а затем спешит вперед по коридору.

– Слава богу, – говорю я и обнимаю его за шею. – Почему ты здесь? Я думала, у тебя больше нет спортивных занятий.

– Я все-таки выбрал одно. И очень неплохое. – Он вздыхает и берет меня за руку.

– Какое же? – спрашиваю я.

Не могу представить, чтобы Хардин решил заняться каким-то спортом.

– Которое выбрала ты.

Я удивленно открываю рот.

– Не может быть!

– Может-может. – Увидев мое изумление, он улыбается, и его гнев утихает.

Хардин намеренно идет чуть позади меня, и мне вдруг хочется снова оказаться в десятом классе школы и повязать вокруг талии свитер, чтобы прикрыться.

Он тихо говорит:

– Тебе обязательно надо купить еще такие бриджи.

Я помню, что когда Хардин в прошлый раз видел меня в бриджах для йоги, я услышала немало недвусмысленных комментариев, а они даже не были особенно облегающими. Слегка улыбаюсь и тяну его за руку, чтобы он шел рядом, а не сзади меня.

– Ты правда решил заниматься йогой?

Как я ни пытаюсь представить Хардина в какой-нибудь асане, у меня ничего не получается.

– Да, правда.

– Ты ведь знаешь, что это вообще такое? – спрашиваю я, пока мы идем к залу.

– Да, Тесса. Я знаю, что такое йога, и буду ходить на нее вместе с тобой, – обиженно отвечает он.

– Почему?

– Какая разница почему – просто хочу проводить с тобой больше времени.

Объяснение неубедительное, но мне уже не терпится увидеть, как он справится, да и провести с ним время на занятии тоже неплохо.

Тренер по йоге сидит в центре зала на ярко-желтом коврике. Ее кудрявые каштановые волосы забраны наверх, и она одета в футболку с цветочным рисунком. Первое впечатление вполне приятное.

– Где все? – спрашивает Хардин, когда я достаю себе сиреневый коврик.

– Мы пришли раньше.

Я подаю ему синий, он внимательно разглядывает его, а потом берет под мышку.

– Я не сомневался. – Он иронично улыбается и идет за мной вперед, поближе к тренеру.

Начинаю раскладывать коврик прямо напротив нее, но Хардин берет меня за руку и останавливает.

– Никаких первых рядов, пойдем назад, – говорит он, и на лице тренера появляется легкая улыбка.